Кибертрон медленно плыл сквозь черноту бескрайнего космоса. Косо лёгшая тень расчерчивала планету на металлически поблёскивающий день и усыпанную пятнышками цветных огоньков ночь. Оба понятия, по правде говоря, были здесь весьма условны. Во-первых, потому, что солнце находилось довольно далеко от планеты и давало совсем мало тепла и света… Ну а во-вторых, кибертронцы не нуждались ни в том, и ни в другом. Их сложные металлические тела были способны изменяться, приспосабливаясь к самым разнообразным условиям жизни: от палящего дыхания солнечной короны до ледяной пустоты глубокого космоса, от водяных пустынь до океанов песка.
Быть может, именно эта способность была тем последним, что ещё хоть как-то объединяло расколовшийся на два непримиримейших лагеря в многовековой гражданской войне народ Кибертрона. Потому что любой из кибертронцев, под каким бы знаменем он ни сражался и какую бы правду ни отстаивал, всегда мог сказать про себя, стирая на миг многовековые разногласия: «Я, Трансформер…»
***
Кибертрон плыл сквозь черноту космоса, поворачиваясь величественно под лучами далёкого солнца; косо лёгшая тень ползла медленно, зажигая огоньки ночной стороны. В числе прочих огоньков вспыхнул один чуть в стороне от прочих — искорка, не больше, в масштабах планеты; однако, эта искорка повела себя необычно: сверкнула, пригасла, замерцала и — оторвалась от поверхности. Маленькая сверкающая точка, всё ускоряясь, понеслась прочь. Вскоре с ярко освещённого северного полюса планеты поднялась другая светящаяся точка. Разгоняясь, она понеслась вслед за первой.
Корабли — вот, что это было. Тяжёлый, тупорылый планетарный крейсер, с лиловыми пятнами Печати Десептиконов на круто сходящихся книзу бортах — и стремительно-вытянутый, острый, как игла, межзвёздный перехватчик, чей носовой абордажный модуль был украшен алой эмблемой Автоботов. Первый был снаряжен императором десептиконов Скарпаногом с тайной миссией в далёкую звёздную систему. Наспех собранному экипажу второго корабля было приказано любой ценой помешать десептиконам достичь цели... Искорки кораблей, мерцая, огибали Кибертрон по расширяющимся траекториям. Автоботы — выжимая в двигатели всю доступную мощь в стремлении настичь противника как можно скорее; десептиконы шли не спеша, на экономной крейсерской скорости — они ещё не знали о погоне.
Чернота космоса прямо по курсу десептиконского крейсера затрепетала, зашевелилась, смазывая точки далёких звёзд — и вдруг разверзлась бездонной сияющей дырой Космического Моста. Сильнейшее искривление пространства, соединившее на несколько мгновений два далёких участка космоса, с лёгкостью заглотило корабль десептиконов, перебрасывая его за какие-то полторы смены на мостике через десятки тысяч световых лет. Следом — в уже закрывающийся створ Моста — влетел корабль автоботов, чтобы, продравшись через ярко расчерченную пустоту подпространства, вынырнуть в незнакомой системе маленькой жёлтой звезды. И только здесь десептиконы обнаружили погоню.
На всей доступной скорости ринулся прочь крейсер — способный выжечь своими орудиями половину обитаемого Кибертрона, но бессильный против перехватчика в открытом космосе. На пределе возможностей рванулся следом перехватчик — стремительный и смертоносный в открытом космосе, и беспомощно-неповоротливый в условиях плотной атмосферы и высокой гравитации… Но смог приблизиться к вражескому кораблю на расстояние выстрела лишь совсем уже неподалёку от искомой — третьей от местного солнца — планеты.
Один залп — только один залп смогли произвести автоботы. Удачный залп: внешние палубы вражеского крейсера разворотило; облаком выметнуло приборы, детали, тела врагов… Но, потеряв часть массы, крейсер всё-таки начал уходить. Радиус поражения зависел от энергии, а её не хватало. Встал выбор: отключить энергию от двигателей и подать на оружие — но если промах, что тогда? Планета уже рядом… Или отключить энергию от орудий и подать на двигатели? Но тогда чем сражаться? Решение, принятое командиром, было простым — и почти безнадёжным: «Всю энергию — на двигатели. Подготовить магнитные захваты. Мы идём на таран! У нас есть только один шанс: протаранить корабль врага, привязать его к себе и взять на абордаж. В случае победы – мы просто сбросим его. В случае поражения… В случае поражения те, кто останется, должны будут обрушить сцепленные корабли сквозь атмосферу, на поверхность. И проследить, чтобы никто не ушёл. К бою!»
Их было трое. Вытянутый, хищного вида космический истребитель-штурмовик, прицепившийся у него под брюхом тяжёлый танк и звездолёт странной приплюснутой формы с широченными, почти квадратными крыльями явно атмосферного назначения.
Их было трое на орбите Земли — планеты, уникальной не только в пределах этой звёздной системы, но и в радиусе многих и многих световых лет, планеты, сумевшей создать и воспитать множественную, разнообразную и временами даже вполне разумную жизнь.
Их было трое — и они носили на своей броне Фиолетовую Печать Десептиконов. Знак этот не рисовали, не гравировали, не выжигали — он проявлялся на броне трансформера сам, когда искра ожесточалась, когда рука поднималась против слабого, когда предательство становилось просто методом, а цель начинала оправдывать любые средства.
Три десептикона зависли на высокой стационарной орбите планеты Земля — много выше белёсого облачного слоя, далеко за пределами нежно-голубой атмосферной короны, выше орбит любых искусственных спутников. Эту троицу не волновала красота планеты, их совершенно не беспокоила её уникальность и их едва ли интересовали нюансы развития жизни в этой биосистеме. Их интересовал только одно — энергон, универсальный энергоноситель широчайшего применения. Ради него бороздили они втроём глубины космоса, ради него проводили разведку планет и систем; именно его след привёл их в эту захолустную систему.
По сути, по следу шёл только один из них — тот, который сейчас имел форму ширококрылого звездолёта. Из троих только он обладал редчайшим даром чувствовать энергон на большом расстоянии. Сенсоры, которыми были пронизаны его крылья, сейчас вовсю трудились, улавливая созданные скоплениями энергона возмущения в магнитном поле планеты.
Круг поисков сужался. Вот уже можно отбросить южное полушарие. Вот можно забыть о тропиках. Вот уже зона сузилась до пределов одного материка… «Наконец-то!» — источник сигнала был чётко зафиксирован на севере горной гряды, рассекавшей пополам один из материков северного полушария.
— Вниз! – это был приказ.
Полыхнули двигатели — и три десептикона камнем упали вниз, в атмосферу, на ходу искажая встречным раскаленным потоком собственные сигнатуры, делая их неузнаваемыми даже для самых продвинутых следящих систем.
***
На Земле, на базе в Мурманске дежурная смена отметила на радаре два стремительно падающих объекта внушительных размеров. По всему, это должны были быть метеоры… Но предупреждений об объектах такого размера не поступало, да и траекторию они демонстрировали характерную скорее для баллистической ракеты… Хоть и превосходили по скорости все известные виды вооружений — да и направлялись куда-то на север Урала, намного севернее любых военных баз и поселений.
Но тем не менее, зазвучали сигналы тревоги, зазвенели телефоны, приводя громоздкую часть в состояние боевой готовности; полетел срочный доклад в штаб, к начальству — генерал-лейтенанту Быстрову. Тем временем объекты под чутким наблюдением нескольких станций слежения упали сквозь атмосферу в точно рассчитанную точку и исчезли на высоте ниже радара — достигли поверхности. Вслед за первым к генерал лейтенанту полетел ещё один доклад. В ответ пришёл приказ: «Отправить разведывательно-поисковую группу к месту падения объектов».
Вертолёты были готовы был вылететь к месту падения уже спустя пятнадцать минут.
***
Прорвавшись сквозь атмосферу, десептиконы у самой поверхности выключили исказители и на бреющем полёте — танк по-прежнему под брюхом одного из звездолётов — отправились к источнику сигнала. Достигнув места, они трансформировались, приняв свои исходные, вполне человекоподобные формы и взялись за привычную работу: стали пробиваться к источнику. Лазерами резать было нельзя — энергон мог сдетонировать, — поэтому слежавшиеся массы снега, льда и битого камня пришлось раскапывать голыми руками, корпусами и гусеницами.
Эти трое давно занимались грабежом. Их лидер триплчейнджер Свингфайр благодаря уникальной конструкции «крыльев» умел обнаружить даже самый слабый, искажённый и замаскированный сигнал энергонового скопления. Мастодонт, превращавшийся в тяжёлый штурмовой танк с кучей стволов, служил грубой ударной силой. Третий член шайки, избравший трансформой хищно вытянутый звездолёт, носил имя Ястреб и прикрывал операции с воздуха.
Каждый раз они повторяли один и тот же трюк: маскируясь, с орбиты вычисляли места больших скоплений энергона — склады, фабрики, рудники, не гнушались и просто природными залежами — прорывались к месту одним стремительным ударом и уносили сколько могли. Или, в случае редкой удачи, методично вывозили никем не охраняемый энергон куда-нибудь в собственный схрон, на будущее…
Свингфайр, который разбирался в планетарной геологии — настолько, насколько было нужно для грабежа — недоумевал: горы были дикие, необжитые, нетронутые… Ни склада, ни завода в этой местности Свингфайр представить себе не мог. .Месторождение? Но самородного энергона, согласно науке, не должно было быть в этих осыпающихся от старости горах. Ну, разве что немного… Да и на месторождение не сигнал не походил — слишком уж кучно лежал энергон и слишком уж чист был сигнал. Да плюс ещё с эхом…
— Шеф! гляньте-ка! — пробасил Мастодонт
— Что там?
— Гляньте, шеф! — судя по недоумению в голосе Мастодонта, находка явно заслуживала интереса. Свингфайр подошёл. В дыре, пробитой кулачищами Мастодонта, блестел металл. А на нём лиловел краешек десептиконской эмблемы.
— Что бы это значило, шеф?
— Мне самому интересно! — скривил губы Свингфайр. Ситуация явно заслуживала осмысления!
«Если знак десептиконов здесь есть, значит, кто-то в этом захолустье уже был. Кто? И зачем оставил знак? Да и металл, вроде бы, тот, который применяется на Кибертроне… Всё-таки склад? Чей? Скарпанога? Тогда надо драпать. А может, не Скарпанога? Да и Скарпаног сейчас далеко — воюет у Кибертрона…»
— Вот что, раскопай-ка пошире… — Свингфайр задумался ещё на мгновение; а потом обрубил:
— А там посмотрим!
— Да, шеф! — отозвались Мастодонт и Ястреб в унисон.
Вновь заработали кулаки, полетели осколки льда и камня. Минутой или двумя позже:
— Шеф, я пульт нашёл! Сейчас открою! — снова Мастодонт.
«Радуется, как несмышлёныш.» — скривился Свингфайр — «Ну да какой есть… Пользы от него много.»
«Щёлк! Пшшш!» — панель с фиолетовым знаком поплыла вверх, открывая тёмную пустоту уходящего вглубь коридора. Осторожно, по одному, сканируя пространство на предмет работающих охранных систем, десептиконы вошли внутрь.
Это был корабль. Крейсер. Старый, ещё довоенный, когда Скарпаног только набирал силу и готовился сокрушить автоботов. С тех пор прошло уже много циклов — местных планетарных так вообще десятков восемь набралось бы… Осмотревшись, десептиконы двинулись вглубь. Уже было ясно, что «залежи энергона» — это запас корабля, необходимый для работы всех систем.
В следующем отсеке их встретили следы жестокого боя: оплавленные дыры от лазеров, зарубки от мечей, вдавленные в переборки контуры тел и глубокие вмятины от ударов. Чем дальше продвигались десептиконы, тем больше им встречалось следов. Тел не осталось – их будто кто-то вынес; все двери и люки были распахнуты настежь. В очередном отсеке троицу ждал сюрприз: оголовок другого корабля, торчащий из стены. Со знаком автоботов на десантном люке.
Вместе десептиконы смогли сорвать с петель тяжёлую крышку — просто на всякий случай, если в застрявшем оголовке осталось какое-нибудь оружие или хотя бы просто энергоновый боезапас... И были вознаграждены за усилия стократ: рядом, подо льдом, намертво вцепившись в свою жертву челюстями абордажной палубы, лежал второй корабль! Да не просто корабль, а тяжёлый кибертронский перехватчик, «пиратская радость» — с глубокими трюмами и двойным запасом энергона для особо дальних экспедиций!
— Вот, что, давайте разделимся. — на ходу принял решение Свингфайр — Ты, Ястреб, иди дальше, к двигателям нашего крейсера, отключай энергоновые блоки. Мастодонт, ты идёшь к движку автоботов.
— Шеф, а вы? — это, разумеется, был Ястреб; Мастодонт на такую наглость просто не осмелился бы.
— А я попробую найти рабочие носители данных и оценить общее состояние кораблей, — проговорил Свингфайр, пристально глядя в широкую желтоватую оптику Ястреба, пока тот не опустил взгляд — Может, узнаю, что тут случилось. А может, мы ещё их и в воздух поднимем!
Троица разделилась. Мастодонт потопал в тёмные недра корабля автоботов, Ястреб — в хвост крейсера, Свингфайр же, пройдя через абордажную палубу перехватчика, остановился в раздумьи.
«Хм… Где же тут проход в рубку? У автоботов вечно всё наоборот… Ладно, попробуем сюда…» — он двинул наугад, свернул в первый попавшийся тупик; силой отжал дверь в отсек. «Ага! Это я удачно зашёл!» — отсек был заполненной всевозможной аппаратурой, компьютерами, носителями данных…
— Мастодонт! — нарушил Свингфайр молчание эфира, непременное условие любой грабительской операции — Я тут подумал, что тебе стоит подождать с энергоном, а то компьютеры не включатся. Просто найди отсек и жди команды, понял?
— Да, шеф!
«Та-ак. Посмотрим, где тут у них что...» — Свингфайр защёлкал тумблерами и кнопками. Несколько минут спустя, один из экранов ожил. Это не был бортовой компьютер корабля, это не был даже вспомогательный навигационный или управляющий компьютер, зато он имел доступ ко множеству различных систем, сейчас, правда, отключённых. Свингфайр попробовал перезапустить управляющие модули. Как ни странно, это помогло: аппаратура начала включаться, появилось привычное гудение, писк, щёлканье.
— Выполняется проверка систем… — система заговорила приятным, но безликим голосом с оттенками вложенной приязни (извечная автоботская «мулька»!)
— Проверка систем завершена! Повреждений в пределах отсека не обнаружено. Оборудование готово к работе! Статус груза: восстановлению подлежит один из пяти.
— Восстанови! — Свингфайр решил так: раз груз есть, и он может быть восстановлен, то может оказаться полезен.
По экрану побежали данные о состоянии какой-то архисложной системы, появились датчики энергопотребления, которые сразу же подскочили вверх. Одно из устройств у задней переборки засияло разноцветными огнями, зашипело, засвистело, появился треск молний и плазмы, затем раздался звук очень мощного разряда, и всё кончилось. Остался светиться только экран компьютера.
— Эт-то что ещё такое? Компьютер, статус!
— Восстановлению подлежит… ноль из четырёх!
— Из пяти!
— Ноль из четырёх. Один объект восстановлен.
Тут в эфир вклинился Ястреб:
— Шеф, тут дыра! Чуть не полкорабля нет!
— А энергон?!
— Энергон, видать на другой палубе…
— Ну так иди, ищи!! Мастодонт в отличие от тебя уже справился!
— Да, шеф! — Ястреб умолк…
Свингфайр задумался ненадолго.
— Система, где восстановленный объект?
— Бокс номер четыре.
— Идентифицируй!
— Пароль?
— Какой ещё пароль?!
— Идентификационные данные имеют гриф «секретно».
Грррр! — «Бац!» — Свингфайр треснул кулаком по пульту.
— Система, открой бокс!
— Не могу открыть бокс. Бокс был открыт.
— Что? — Свингфайр развернулся изумлённо; он точно помнил, что не сходил с места и уж совершенно точно не касался ни кнопок ни сенсоров… Мощный удар сбил его с ног.
— Система! — незнакомец явно знал, что делать. — Статус! Общий! Пароль: «Земля»!
— Спасибо, пароль принят! Статус: ошибок нет, система активна, груз частично отсутствует, восстановлению подлежат…
— Восстанови всех! Тревога уровень первый!
— Есть тревога уровень первый! — В коридоре стукнули упавшие переборки-щиты.
Весь диалог произошёл, пока Свингфайр пытался встать. Теперь новый, мощный удар снова свалил его. Над ним стоял молодой трансформер. Автобот. В следующий момент в эфир врезался голос Мастодонта:
— Шеф! Люки закрылись! Я отрезан!
— Отключай питание! Быстро!
— Не могу. Тут щиты…
— Орудие наизготовку, здесь автоботы! Ии-эх! — Свингфайр взвился с пола в сложном кульбите, отшвырнул автобота, в руке его появился бластер, косая очередь прошила сверкающие разноцветными огнями приборы.
— Нет! — автобот ринулся в бой. Удары посыпались, как горох.
— Система! Статус! Система! Ответь, система! — но компьютеры только молча разбрасывали искры.
Свингфайр с трудом отражал яростные удары юного воина. Тот кое-что умел, да… А ярость удваивала это умение. Сзади, в коридоре, прогрохотали приближающиеся шаги, кто-то влетел в отсек, сопровождаемый лязгом оружейного затвора.
— Стоять!
— Ага, щас! — Свингфайр, не глядя, ушёл в сторону, уворачиваясь от выстрела, рванулся к выходу, сшибив второго врага с ног и на шаг оторвавшись от первого.
— Уходим! Сейчас! Все! Ястреб, Мастодонт, уходим! Трансформируюсь! — он принял форму планетарного танка и понёсся к выходу. Сзади раздались глухие взрывы и скрежет разрываемого металла — это прорывался сквозь переборки Мастодонт. Пулей пролетев коридоры обоих кораблей, Свингфайр выскочил под бледное северное небо, в круговерть снежной пыли, поднятой реактивными двигателями Ястреба; Ястреб опять неведомо как умудрился выскочить первым...
— Трансформируюсь! — Свингфайр напряжённо замер у люка с бластерами наготове, готовый прикрыть Мастодонта огнём. Скрежет разрываемых переборок нарастал, приближаясь. Замелькали разноцветные вспышки лазерных лучей... И наконец из темноты вынырнул Мастодонт — знакомый, ощетиненный стволами и ракетными установками танковый силуэт.
— Уходим! Трансформируюсь! — Свингфайр взмыл в небо. Следом, подхватив Мастодонта, взвился Ястреб. Спустя секунды, уже далеко внизу из останков крейсера высыпали крошечные фигурки. Несколько лазерных импульсов, посланных вдогон, не достали уходящих по крутой траектории десептиконов.
