2
Темнота.
Чёрная, непроглядная, абсолютная темнота.
Он не мог сказать, сколько он пробыл в этой темноте. Помнил лишь яркую, красочную вспышку, похожую на… а на что, собственно, она была похожа? Он знал, что из-за этой красивой вспышки он оказался здесь, в небытие и темноте, а вот на что она похожа, он сказать не мог и знал, что и не вспомнит. Что-то произошло, из-за чего он оказался здесь.
Это место, точнее, пространство, не имело ни времени, ни объёма. Казалось, это задворки мира, которые находятся выше пространства и времени.
Пару раз он всё же выплывал из этой странной тьмы. Первый раз он выплыл, когда ему показалось, что во тьме появился кто-то ещё, и она сразу обрела трёхмерное пространство. Кто-то был сверху, и, вероятно, не один. Во всяком случае, он слышал оттуда голоса. Или это ему так показалось?
Каким-то чудом он сообразил, что «гости» не слишком доброжелательны. Голоса были грубыми, но потом смысл и их интонация стали опять уплывать от него. Нельзя сказать, что это сильно огорчило его. Темнота была его, только его, и делить её он ни с кем не собирался.
Он снова провалился в небытие без пространства и времени.
Когда он выплыл в пространственную тьму во второй раз, голоса снова вернулись. Теперь их было больше. Судя по интонации, в этот раз это были другие гости. Они были не враждебны. Скорее, они случайно оказались вверху этой тьмы и что-то обсуждали.
В этот раз его сознание удержало их подольше. В том, что это не плод его воображения, он не сомневался. Он попытался прислушаться к тому, что они говорят, но эта попытка потерпела неудачу. Он понял, что должен подождать во тьме ещё, чтобы выйти из неё… ну, выйти туда, где будут эти голоса. Выйти на поверхность. На этой мысли его настигла новая.
Сколько я здесь ещё пролежу?
Пролежу?
Значит, он ещё на чём-то лежит? Он думает, сколько ему осталось?
Тогда обратно в небытие он уже не вернётся. Его время в нём закончилось. Пора было возвращаться. Если появилось ощущениие пространства и времени – значит, пора возвращаться.
Куда возвращаться?
Неожиданно ему показалось, будто кто-то до него дотрагивается. Непроницаемая тьма вдруг сменилась тысячью мыслей, образов, химер. На него накатила странная волна. Через какое-то время он сообразил, что это волна боли. Весь корпус юникроновски болел.
Да что со мной?
Голоса снова вступили в разговор над ним. Только теперь они не казались звучащими издалека сверху. Они были совсем рядом.
Рядом с ним кто-то был.
Он стремительно всплыл на поверхность, и вдруг понял, что вернулся в реальность. Весь корпус был расслаблен, а нейросеть отзывалась болью.
- Сейчас очнётся.
Значит, всё закончилось, пока я был…пока я где-то был.
Он помедлил ещё клик, запуская проверку систем. Процессор сообщал о серьёзных повреждениях эндоскелета и незначительных – протоформы. В процессоре и корпусе ощущался тотальный бардак.
Наконец он загрузил оптику и широко распахнул оптозатворы. Изображение поплыло, но когда окуляры откалибровались, размытое изображение превратилось в чёткое.
- Слава Праймасу! Очнулся! – одобрительно воскликнул добродушный низенький медбот, стоявший перед ним со сканером в манипуляторе. – Линстоп! – крикнул он кому-то за своей спиной. – Беги к Файстеллеру и доложи, что наш пациент пришёл в себя.
Кто-то быстро вышел из помещения.
- Привет, - доброжелательно улыбнулся медбот к лежавшему перед ним на ремплатформе молодому боту. Выживший озадаченно пялился на него, причём чистый нежно-голубой свет из окуляров делал его взгляд по-спарковски удивлённым и наивным. – Как самочувствие?
- Я… - тихо ответил тот. Тембр вокалайзера был молодым и приятным. – Я не знаю… Всё как-то расхлябано… Что случилось? И где я? Что со мной? Который час?
- Сразу вопросы, - рассмеялся медбот. – Ты на нейтральном корабле «Иллия». Твои системы уже почти стабилизировались. Ещё десять кликов. А расхлябанность систем – это пройдёт. Кстати, меня зовут Дэнкс.
- Очень приятно… - пробормотал выживший. Видно было, что его занимают мысли поважней.
- А как тебя зовут? – поинтересовался Дэнкс.
- Блюстрейк, - последовал тихий ответ. – Меня зовут Блюстрейк. Хотя все друзья называют… называли меня просто Блю.
Оптика врача потемнела. Он уловил эту заминку в словах Блюстрейка.
- Откуда ты знаешь, что называли, а не называют?
- Я просто знаю, что их больше нет. Вспышка была такая яркая… она уничтожила всё. Я помню, как вышел на улицу, увидел шатающийся корабль, а потом всё вспыхнуло. А потом была тьма. Я ещё слышал грубые голоса надо мной, но они были далеко. Тьма была очень странная, словно там нет времени и пространства. Я, наверное, долго там пробыл. А потом…
- Стоп-стоп, - прервал этот поток слов Дэнкс. – Надо говорить помедленней. И потом, ты пробыл в оффе несколько джооров.
Окуляры Блюстрейка расширились.
- Сколько?!
- Извини, малыш. Столько. Тебе и броню поменяли…
- Что? Зачем? Какую броню? Зачем менять мою броню?
Блюстрейк сел на платформе с удивительно уверенной координацией. Он оглядел себя и удивился. Его нынешняя броня была абсолютно новой. Казалось, его пересобрали заново. Старой голубой брони больше не было. Теперь его корпус был чёрно-белым. Чёрное на груди, белое по бокам; красная полоска на талии и красный цвет на бёдрах. Ноги от колена были белыми, а вот сервомоторы на манипуляторах – чёрные. Броня была полупрозрачной и очень красивой. По ней периодически пробегали искорки-молнии и отблески от ламп. Он невольно залюбовался этими отблесками.
- Красиво, правда? – улыбнулся Дэнкс. Он поднёс отражатель. – Вот, можешь посмотреть на себя.
Блюстрейк посмотрел в отражатель и удивился ещё больше. Нейтралы поменяли ему даже шлем. Теперь шлем был серым и другой формы, а шеврон сменил свой цвет с бледно-жёлтого на алый. Весь корпус дышал прозрачностью и стремительностью. Несмотря на смену расцветки, с ним удивительно гармонично сочетался нежно-голубой цвет окуляров. На светло-сером фейсплете было выражение задумчивости, удивления, лёгкой тревоги и тяги к новому.
Он отвёл взгляд и посмотрел на Дэнкса.
- Что с моей старой бронёй? Зачем…
- Затем, что твой экзоскелет был в ужасном состоянии. Около 65 % покопчено и в трещинах… восстановить было нельзя. Пришлось делать полную замену. Как по мне, тебе идёт.
- Наверное… Но я привык к голубому…
- Да… Мне жаль. От голубого у тебя осталась только оптика. Давно не видел такого чистого оттенка. Наверное, потому тебя и назвали Блюстрейком.
- Ага. Друзья говорили, что я как голубая стрела. Они иногда упрекали меня за стремительность, но ничего не могли поделать. Меня таким создали. Я не помню, какими были мои альфы, но мне голубой цвет очень нравился. А теперь мне придётся привыкать к этому, хотя оно и красиво… А куда вы дели остатки моей старой брони? И кстати, что произошло? Куда мы летим? Здесь кто-то ещё есть, кроме меня? А…
Дверь в медотсек открылась, и поток слов сразу же прервался.
Вошедший первым был уже немолодым, высоким нейтралом с немного печальным выражением фейсплета, но крепко сбитым, статным и достаточно сильным. В нём угадывалась привычка приказывать, а его золотистая оптика сияла, как у молодого. Посмотрев на него, любой признавал в нём командира. Второй был не таким приметным, более тонким и молодым, но в его оптике сверкала вечная тяга приключениям. За их спинами угадывался третий – грусть в окулярах, отсутствие лидерского налёта и нежелание ожидать от жизни хорошего.
Высокий – наверное, командир корабля, подумал Блюстрейк, и не ошибся, – подошёл к платформе и посмотрел на него мудрым и немного суровым взглядом.
- Так как, ты говоришь, тебя зовут?
- Блюстрейк. Можно просто Блю.
- Вот что, Блю… Мне жаль, что так вышло… То, что я сейчас скажу тебе, будет не самым приятным. Я надеюсь, что ты поймёшь.
- Вы про погибших друзей? – Блюстрейк слегка поёрзал. – Я знаю, что что-то случилось, и они умерли.
- Да, случилось страшное… катастрофа… И да, меня зовут Файстеллер, я капитан этого корабля. Это, - он кивком указал на тонкого спутника, - Линстоп, а это, - кивок на грустного, - Винтсайд. Они тебя спасли.
Блюстрейк первый протянул манипулятор. Последовали три пожатия. Файстеллер посмотрел на Дэнкса.
- Ему можно сказать всю правду?
- Ну, учитывая, как он говорит о друзьях, то можно.
Линстоп пнул ближайший стул в направлении командира, и Файстеллер с удобством уселся.
- Блю, Линстоп с Сайдом нашли тебя среди развалин твоего города. Случилась страшная катастрофа. Мы были свидетелями. Мы как раз подлетали к пустыне далеко за городом, когда увидели звездолёт. Судя по всему, он был коммерческий. Когда мы поняли, что происходит, сознаюсь – у меня хладагент смёрзся от ужаса. Этот несчастный звездолёт извергал из себя пламя и дым. Он падал на город, и это было неизбежно. Но ещё больше я перепугался, когда взглянул на то, что он буксировал. Это были тысячи тонн какого-то опасного вещества, ибо даже мы издалека увидели, что груз уже начал возгорание. Сквозь помехи на частотах мы поймали их сигнал бедствия, призыв о помощи. Но мы были слишком далеко, чтобы прийти на помощь, а если бы мы летели на помощь, то были бы сейчас на ладонях у Праймаса, вместе с несчастным экипажем того звездолёта. Корабль уже почти упал на город, когда раздался взрыв. Признаюсь, наш корабль словил крен, когда чудовищной силы ударная волна настигла нас. Я видел, как ею же отнесло и покорёжило челнок того звездолёта. Взрыв был масштабным. От города и его окраин ничего не осталось.
Блюстрейк молча смотрел в окуляры Файстеллера, не перебив его ни разу.
- Все погибли. Все, кроме одного – тебя.
Блю смотрел на него с таким выражением в окулярах, которое Файстеллер потом надолго запомнил.
- Я единственный выживший?
- Увы, да, - вступил в разговор Линстоп. – Я видел совершенно ужасную картину…
- Если ты про ту фем, то лучше помолчи, - мрачно заметил Винтсайд.
- Какую фем? – заинтересовался Блюстрейк.
- Это неважно, - отмахнулся Винтсайд. – Важно, что мы обнаружили тебя на грани дезактива и в компании пиратов.
- Каких пиратов?
- Тех, кто поставляет рабов на Арены, - спокойно разъяснил Файстеллер. – Они либо прибывают на место какой-либо катастрофы, либо ищут опустившихся жителей городов, и тех и других увозят на дальние колонии-астероиды, а там перепродают торговцам для гладиаторских боев. Ты находился в оффлайне, а они стояли над тобой и ругались, как повыгоднее тебя продать.
Блюстрейк содрогнулся.
- К счастью, мы подоспели вовремя, и мне удалось убедить этих бандитов обчистить наши резервуары на 720 кредитов и оставить тебя в покое, - сказал Винтсайд. – Блю, прости нас… другого выхода не было. Они воспринимали это, как твою продажу. Мы же воспринимаем, как выкуп ради спасения. Если ты считаешь, что стоишь слишком дёшево или что мы тебя купили, мы вернём тебе эти кредиты из своих.
- Зачем? Я не хочу вас разорять. Это я должен вас отблагодарить за моё спасение, а мне даже нечем этого сделать. У меня ведь ничего нет. Я понял, что вы меня выкупили, и я не сержусь за это. С меня 720… Или что я должен сделать? Вы только скажите…
- Ничего не надо делать, - слегка улыбнулся молчавший до сих пор Дэнкс. – Мы, так сказать, свободные нейтралы-любители. Нам платят лишь в единственном случае – когда мы передаём спасённых на попечение официальной службы спасения. Тогда мы получаем кредиты за помощь государству. А так спасаем за свой счёт и по собственному желанию.
- Так что, малыш, не заморачивайся насчёт благодарности, - добавил Файстеллер и поднялся. – Ты ведь спасенный. Тебе сейчас тяжело, и шарктикону ясно, что у тебя ничего нет – город-то стёрт с лица луны. Мы были бы последними турбо-свиньями, если бы ещё вымогали с тебя деньги.
Блюстрейк смотрел на всех четверых поочерёдно, и на ярких голубых окулярах впервые заблестел омыватель, делая их ещё ярче.
- Я… вы… - вокалайзер сдавил спазм. – Спа… спасибо вам большое. Я не знаю, как отблагодарить. Вам всем… Спасибо.
Он протянул манипуляторы, и восемь ладоней успокаивающе накрыли их. Золотистые окуляры нейтралов доброжелательно смотрели на тихо плачущего меха.
- На, выпей, - мягко сказал Дэнкс, протянув Блюстрейку куб со слабозаряженным.
Тот послушно выпил и в изнеможении откинулся обратно на платформу. Его оптика отключилась, и он мгновенно погрузился в офф.
Дэнкс накрыл его термопокрывалом.
- Ему нужен полноценный здоровый офф, а не полустазис, в котором он лежал. Через полротации он будет как живчик, учитывая его манеру разговора. Раньше он в онлайн и не придёт. Так что пусть отдыхает.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
