«Мы все любим носить маски, и не можем иначе. Люди в этом плане весьма парадоксальны. Они возвели этот принцип в ранг обычая, весёлого праздника. Только те маски, что они одевают на Хэллоуин и балы куда грубее и примитивнее тех, что они носят в повседневной жизни».
Старскрим плавно скользил сквозь бездонную черноту, усыпанную звёздами. Иногда в Искре Тирана Небес, закалённой во множестве битв, просыпалось странное чувство пустоты и отстранённости. Тогда он улетал. От тех, кто вроде бы не враги, но и друзьями могут называться лишь после пяти-семи кубов крепкозаряженного. От проблем и стремлений, от гонки к власти, от войны и интриг. От того, что составляло его жизнь. От своей сути. И просто летел, куда несли его крылья.
«Крылья сикера – крайне чувствительная область, наполненная сенсорикой и густым плетением нейросети. В этом и заключается секрет их мастерства, ибо они ощущают малейшие изменения в атмосферных условиях» - вспомнил он небольшой отрывок из лекции, которую, по видимому, читали молодым аэроботам на одной из захолустных баз.
Бред и домыслы. И не удивительно, что базу ту они смели, как ветер сметает охапку сушёных листьев поздней осенью. Крылья Старскрима содержали в себе ровно столько нейросенсоров, сколько содержится в любом другом элементе его корпуса. Крепкие и монолитные, они служили сикеру надёжной опорой и легко выдерживали все перегрузки, во время самых виртуозных виражей.
Автоботы могут сколько угодно считать, что секрет его мастерства заключён в крыльях, хвостовом оперении или особых двигателях – это их дело, их ошибка, их же летуны, которые раз за разом пытаются метким выстрелом поразить «критические системы» Тирана Небес и неизменно падают на землю.
А секрет его был лишь в одном – он любил небо, но никогда не отдавал ему свою Искру до конца. Старскрим балансировал на грани: какая-то его часть желала власти, славы, свершений и побед, а другая… Другой просто нужно было летать. И в то же время, его Искра была едина. Не было внутренней борьбы и споров с самим собой, просто иногда доминировала одна часть Искры, а иногда – другая. Той энергии, которой обладал деятельный сикер ему хватало, чтобы удовлетворять все позывы своей Искры.
В этот раз, его крылья на время стали его сутью и уже ощущали лёгкую вибрацию воздушных потоков, ибо он вошёл в атмосферу Земли. Он бы мог разогнаться до запредельных скоростей и буквально за минуту-другую достичь поверхности. Благо, гравитационный щит примет на себя сопротивление атмосферы. Но не сегодня. Подчёркнуто неспешно и плавно, серый истребитель устремился вниз, к темнеющей вдали веренице облаков и пылающему лезвию заката.
Кибертронцы тоже любят носить маски. И не только для защиты лица. Вернее будет сказать, не все их маски призваны защищать хозяина от физических повреждений. У кого-то роль маски успешно играет само лицо. А кто-то это самое лицо стремится навсегда скрыть от взгляда остальных. Глупцы. Пожалуй, самыми яркими примером здесь будут их доблестный лидер и Саундвейв.
Старскрим усмехнулся. Обычно ему нравилось поносить Мегатрона и в мыслях, и вслух, но сейчас он мыслил неожиданно адекватно, без преувеличений и изъян. Он вспоминал ту первую речь их лидера, с которой всё началось. Голова у него тогда буквально раскалывалась от увесистого тумака, которым его попотчевал новоявленный Прайм. «Власть принадлежит сильнейшим» – так он говорил, и это было ложью, ибо власть принадлежала лишь ему, ему и Фолену. «Мы защитим наш дом» - и снова ложь. Но тогда он в неё поверил. О да!
Не просто поверил, он впитывал новые идеи их предводителя, как губка впитывает грязь, обильно омытую водой. Он пропитался ими и нёс их дальше, и дальше… Пока не начал осознавать, что войне нет конца, а их планета умирает.
И даже тогда, эти идеи определили ход его дальнейших мыслей. Мегатрон не справляется. Мегатрон слаб. Ему не место на троне вожака. И сикер предпринимал попытку за попыткой, с упорством, достойным Прайма, идя к намеченной цели. Окончательно же Старскрим разуверился в их великом вожде, когда воочию увидел того, с кого началась эта война. Фолен Великий, один из первых Праймов… дряхлая рухлядь на ржавом троне, опутанная шлангами системы жизнеобеспечения.
И чем больше он слушал эту развалюху, тем больше начинал понимать, что и им, и их лидером банально манипулировали с самого начала. Он не знал, да и не мог знать о том, как Протектор стал Лордом, но представляя себе возможности Фолена, предположил, что их многоуважаемому лидеру банально прочистили процессор. В итоге, он и многие другие последовали за парочкой свихнувшихся властолюбивых…
Сикер с воем нырнул в завесу облаков, прервав цепочку размышлений. Облака… вот то немногое на Земле, что безумно нравилось Старскриму. Он обожал их, преклонялся перед ними, трепетал так, как не трепетал, встречая куда более удивительные вещи в своих странствиях, в те далёкие времена, когда на Кибертроне царил мир.
Белоснежные, золотящиеся в лучах восходящего солнца, они расступались под действием гравитационного щита. Подумав, сикер снизил скорость и отключил заслон, окунувшись в приятную прохладу. Иной мир, пусть иллюзорный, но дарящий возможность побыть самим собой. Или тем, кем он был когда-то. Это было так давно, что иногда события тех дней казались ему сном, нереальной фантазией, порождённой болью войны. Но это было.
Власть и слава были той силой, что двигали Старскримом. Неконтролируемое, неугасающее желание жить: не существовать на изнанке мира, а действительно жить в самом его центре и так, как он того хотел, горело в его Искре вечным, всепоглощающим огнём. Он мог дарить тепло, но чаще обжигал, он мог осветить любую ночь, но зачастую, то был огонь пожарищ.
Сейчас же это пламя мерцало ровным, согревающим светом. И почему-то казались глупыми, совершенно ненужными и власть, и слава, и сила. Но громче чем когда-либо звучал зов неба и Старскрим мчался на этот зов, разрываясь между желанием продлить это странное ощущение и поскорее с ним покончить. Его мир как будто перевернулся с ног на голову, но сикер понимал, в тот миг, когда он вынырнет из белоснежной пелены, всё встанет на свои места, и его теперешние мысли будут казаться ровно такой же глупостью и бредом, каковыми сейчас он воспринимает большинство своих устремлений в реальной жизни. Но это после, а сейчас…
Следующие полчаса он провёл, играя с небом в догонялки. Он неизменно побеждал. Сейчас, пусть лишь на время, Старскрим стал самим собой. Тем исследователем далёких миров, который раз за разом ввязывался в новые авантюры из чувства любопытства, из желания увидеть иные миры, просто, чтоб летать. Кружась в восходящих потоках, десептикон ощущал, как его Искру переполняет умиротворение. Он блаженствовал в лучах солнца, падал и вновь взлетал ввысь. Полчаса и не минутой больше – столько ему определила злобная судьба.
«Как хорошо…уже ради облаков нам стоит захватить эту планету» - подумал Старскрим, опускаясь на скалистый островок и оборачиваясь в сторону восхода.
«Десептиконы носят маски. Ещё более ярким примером здесь будет незабвенный Саундвейв. Он превратил в маску своё лицо. Даже я не знаю, что скрывается в Искре этого шарктиконовго телепата. Он опасен. Я тоже часто одеваю маску. У меня их целый набор на все случаи жизни! Но можно ли сказать «он носит маску» тому, у кого на самом деле два лица?».
Старскрим присел на колено и заглянул в колышущуюся гладь воды. Солнце играло золотом на его крыльях. Поколебавшись, сикер изменил настройки чувствительности внешнего покрытия. Обычный кибертронец способен чуть ли не сутками плавать в кипящем масле, не испытывая особо неприятных ощущений. Он же, некогда бывший исследователем, был закалён и при необходимости мог без особых повреждений искупаться в лаве. Но сейчас Старскриму захотелось ощутить касание лучей той звезды, что подарила жизнь этой планете.
Купаясь в тёплом ласковом свете золотистой звезды, он провёл перед лицом когтистой ладонью. Отражение дрогнуло, поплыло, от накатившихся на берег волн. А когда они схлынули, на сикера из воды смотрело совсем иное лицо. Куда-то делась та уродливая маска, что была призвана устрашать его врагов. Вместо неё из воды выглядывало узкое, с точёными чертами прекрасное серебристое лицо со слегка выступающим подбородком и насмешливой улыбкой на тонких губах.
- Таким я был… и кем я стал? – с чувством прошептал Старскрим, любуясь игрой алых брызг в спокойном свете рубиново-красных окуляров.
Его губы тронула усмешка. Это его лицо было слишком слабым, слишком уязвимым. Ему досталось в первом же бою. Тогда, с трудом восстановив изящные черты, ремонтник посоветовал ему в бою носить маску. А вместо этого, Старскрим сделал себе второе лицо, достойное быть маской. О да, оно себя прекрасно оправдало! Враги научились бояться его гнева! Но со временем, он всё чаще забывал сменить лицо после битвы. И настал час, когда Старскрим решил, что пока не настанут более спокойные времена, ему не стоит снимать живую маску. Шли годы и вот, большинство его «товарищей» уже забыло, что у авиакомандующего когда-то было два лица. Сикер сузил окуляры и ударил по воде рукой, разбив отражение. Лицевые сегменты начали обратную перестройку, чувствительность внешней брони возвращалась в норму, как и Искра десептикона.
- Хватит с меня на сегодня – раздражённо произнёс Старскрим, поднимаясь и брезгливо стряхивая налипший на ногу песок. – То, что наши лидеры оказались недостойны не значит, что недостойны и проповедуемые ими идеалы. Эта планета, вся её красота будет моей! Власть над десептиконами будет моей! И когда я завершу эту бессмысленную войну на взаимное уничтожение, тогда…
Гулко заревели двигатели, вознося окружённый пламенеющим ореолом тёмный силуэт, с оптикой, пылающим адским огнём и лицом, достойным самого Сатаны.
-…и тогда наступит мир!
