Ветер нес в себе освежающую влагу. Системы, еще не успевшие толком остыть после горячки боя, каждую микроскопическую каплю воспринимали как дар. Здесь никогда не было дождей, почему-то лишь легкая морось да клочья тумана облагодетельствовали потрескавшуюся землю скалистой равнины. Очень-очень редко восточные ветра переносили через отроги гор крупицы живительной субстанции с болот, находящихся в низине по ту сторону гряды. Ночью она оседала на камнях сверкающими алмазами, но впитаться не успевала - с первым же лучом светила начиналось нечто. И ради него стоило выйти из герметичного бункера, не смотря на то, что жидкость, содержащаяся в атмосфере, немилосердно разъедала кибертронскую броню и легко окисляла внутренние контуры. Раны саднили от холодных, но в то же время обжигающих капель – пара довольно глубоких порезов от чужого меча, в общем-то, даже случайных; нагар от чьих-то шальных выстрелов. Выступившие на них бисерины энергона уже начинали пузыриться, реагируя с кислой средой. Но товарищи не солгали – оно того стоило.
Вот зеленеет небо, верхушки гор за спиной озаряются белизной, на которую больно смотреть. Спустя пару мгновений лучи коснулись бескрайнего каменистого поля. И начался танец.
Радиоактивный свет моментально испарял сверкающие капли, и разноцветный пар струями вздымался в воздух. Клубясь диковинными завитушками он складывался в необыкновенной красоты картины. Легкие порывы ветра колебали стелющуюся по земле прослойку, проделывая в ней тот час же затягивающиеся рубцы и заставляя закручиваться в небольшие хвостатые вихри. Буйство красок, преимущественно желтых и золотисто-оранжевых оттенков заставляло сбоить оптику своей непередаваемой палитрой. Чуть выше, и струи, уже растворяясь и перемешиваясь друг с другом, приобретали чуть зеленоватый оттенок и окончательно таяли в атмосфере. Изумрудное небо, теряя свою бездонность, под сиянием огромной звезды становилось все более салатовым.
Почему так происходило, узнали совсем недавно. Научный отдел по-тихому провел исследования, и было сказано, что сквозь иссохшую почву на равнине проступали минералы, которые под действием обжигающих лучей вместе с кислотным паром, при испарении, вобравшем в себя частички пыли, реагировали прямо в воздухе. Выходить из укрытия без приказа воспрещалось, и официально никто ничего не знал, поэтому открытие просто передавалось от одного к другому, пока не обошло аудиодатчики почти всей базы. Новички, прибывавшие на эту, с первого взгляда, негостеприимную планету, просвещались старожилами и, рано или поздно, тоже приходили сюда. Вот он пришел слишком поздно. Жаль. Но судьба не была милостива.
Сзади послышался шорох. Он не стал оборачиваться - звук был лишь данью вежливости. Если бы возникла такая необходимость, он пребывал бы в неведении до самого конца. Тихий выстрел в шлем прервал бы его существование раньше появления каких-либо подозрений. Поэтому он просто стоял и смотрел, старясь как можно более точно запечатлеть в блоках памяти короткие мгновения прекрасного. Скорей всего ему такого больше не увидеть. Наконец он проговорил, все еще стоя спиной к предполагаемому собеседнику.
- Трибунал?
- Да.
- Единогласно?
- Да.
- И когда?
- Полдень.
Последовавшая за этим кратким диалогом тишина прерывалась лишь шелестом ветра, гоняющим пыль по камням. Фантасмагорические картины уже успели раствориться в утреннем воздухе. Легкая рябь на горизонте предвещала песчаную бурю колоссальной силы. Пора уходить.
- Ты уверен, что хочешь так рисковать? – поинтересовался незваный гость, выразительно проведя пальцем по одному из рубцов на его броне, что грозило ему как минимум неприятными ощущениями. – С пустыней шутки плохи.
Он дернулся и чуть отстранился. На нормальный ремонт времени не было. Да если бы и было, то стоило признаться самому себе: возможности на него ему никто не предоставит. Все что можно успеть, уже итак было сделано, наиболее глубокие пробоины он запаял сам – пока этого хватит. Ему повезло, опасных повреждений не было, а об остальном можно позаботиться, когда он выберется.
- Расстрел мне кажется более безысходным вариантом.
- Чем что? Чем поездка сквозь бурю на одной заправке и с неполным функционалом? – разведчику казалось, что стоило спрятаться на самой базе или неподалеку от нее, чем предпринимать опасное путешествие до поселения беженцев. Но друг, объявленный предателем алого знака, считал иначе и собирался направиться в смертоносные объятия неумолимой стихии. Аргументировалось это просто – если они будут встречаться неподалеку от базы, то это будет грозить опасностью обоим. Тоже относилось к радиосвязи. А с ближайшим поселением база имеет достаточно налаженный канал, чтобы их смог кто-нибудь в чем-нибудь заподозрить.
- Да, - это было не только ответом на не нуждающийся в том риторический вопрос, сколько последним окончательным объявлением непоколебимости в своем решении.
Разведчик хотел было возмутиться, но сдержался, похоже, осознав всю бесполезность сего начинания, и, присев на корточки, начал что-то вычерчивать в пыли.
- Ехать напрямик бесполезно, топлива не хватит. Вот смотри сюда, - ткнул он в грубый чертеж. – Сначала поедешь на юго-восток, точнее на сто градусов. Увидишь три камня, наполовину врытых в землю. Они еще на куст в три ветки похожи. Заберешься в центр этой композиции, очистишь от пыли, найдешь в камне, который показывает на север, нишу. Там у меня кое-какие запасы. Бери все - пригодится.
Он показал на импровизированном плане еще несколько тайников и мест, где можно остановиться на привал, если буря не оставит никакой возможности двигаться вперед. Ехать предстояло вслепую, поэтому карта на земле быстро покрылась линиями, сопровождаемыми точными азимутами. Там было несколько вариантов пути: так обычно делалось всегда, в том случае если его заставят раскрыть тайну, не было возможности для полноценного перехвата напарника. Сейчас разведчик не собирался изменять своим привычкам, даже в угоду нехватке времени. Потом он стер рисунки и смотрел, как друг перечерчивает тоже самое по памяти. На третьей попытке ошибок не было. Рассказав, к кому лучше подойти в поселении, и что сказать, чтобы получить помощь, разведчик, наконец, закончил инструктаж.
- Спасибо, - ответил он тихо, стараясь коротким словом выразить благодарность за спасенную жизнь. Слегка запнувшись, он все-таки задал интересовавший его вопрос, зная, что прозвучит это в лучшем случае невежливо, если не сказать обидно. – Но если это, действительно, правда? Если они не ошиблись, и я действительно отправил ту шифровку, помогая десептиконам? Ты ведь не можешь быть уверен до конца. Так зачем тебе рисковать?
Ответ на вопрос, конечно же, не существовал на словах. Ответ существовал в ворнах соратничества, что глупо было произносить вслух – это итак ясно. Поэтому он просто сказал:
- Жизнью я тебе был обязан, так что долг возвращаю в любом случае. Если же сейчас я ошибаюсь, то исправить свою ошибку и отомстить предателю за вчерашнюю бойню все равно смогу, - спокойные слова не вызывали ни тени сомнения.
Он коротко кивнул, принимая к сведению сказанное.
- Хорошо. Я не знаю, как получится в пути, потому держи, - он протянул другу небольшую безделушку в виде кристалла. – Здесь тот вариант записи, который увидел дежурный. Кто бы ни был тот, кто меня подставил, у него было слишком мало времени, чтобы сделать полноценный монтаж с самого начала. Он сделал эту версию, но потом подменил и ее на запись, которой даже самая тщательная проверка не страшна. Я случайно увидел первый вариант до того как, его подменили на второй. Если нам удастся вычислить шпиона, то эта запись мне потом пригодится. Сохрани его, я не успел сделать копию про запас.
***
Вражеский агент хорошо тогда подготовился. Когда ему – связисту – на пульт пришло сообщение о просьбе в подкреплении, вдруг оказалось, что внутренний комм базы не отвечает на запросы, а личные каналы заглушены. Значит, надо было всех оббежать, и сообщить о том, что следует выступать немедленно. Помощника у него не было, тому пришлось отправиться вместе с многочисленным первым отрядом, чтобы координировать маленькие группки – поэтому оставить у центра связи было некого. И вот, во время его отлучки, кто-то отправил сообщение, что подкрепление уже в пути, дав координаты, где предположительно должна была состояться встреча двух команд. Но начав отступать данным им координатам, автоботы попали в западню. Когда собранное по помещениям базы подкрепление добралось до места схватки, найдя ее совсем в другом месте, чем предполагалось, и то случайно - по клубам пыли, вздымавшимся в воздух, в первой команде при искре остались немногие.
Прибыв на базу, он, успев сообразить, когда была совершена диверсия, сразу оправился в отсек службы безопасности. Там тоже было пусто – на схватку бы мобилизованы почти все. Каковы же были его удивление и гнев, когда он нашел улики на себя самого и узнал, что кто-то уже просмотрел ложную запись. Сразу он не смог понять, что его смущает в видеозаписи, кроме самого ее невозможности, и скопировал для себя на всякий случай. Но цепная реакция уже была запущена – слухи расползались мгновенно. Когда медики закончат основной ремонт, тот час же начнется следствие. Надо было найти того, кто ему поверит. Того, кто поможет найти предателя, а лучше скрыться на время. И когда перебежчик расслабится, накрыть того с поличным.
***
- Тебя пошлют искать меня.
- Искать самоубийцу, который, не скрываясь, поехал прямо в эпицентр бури? Вряд ли.
Возразить было нечего. Он опять взглянул на горизонт: серые облачка стали явными, их уже нельзя было принять за рябь горячего воздуха. Время на исходе. Предстояла гонка со смертью.
- До связи через джоор, - он трансформировался во внедорожник (нестандартная альтформа для связиста, но малочисленность отряда не давала ему возможности все время пользоваться помощью товарищей) и рванул навстречу солнцу.
Дождавшись, когда связист исчез за одной из скал, он сжал ладонь, и из нее посыпались пластмассовые осколки. Последняя улика теперь уничтожена, как и возможность того, что его раскроют. Можно спокойно завершить задание.
- Не судьба, - тихо он как бы в ответ, и, отвернувшись, отправился на базу. Надо было еще сообщить автоботам, где можно перехватить беглеца.
Через пару декациклов можно будет окончательно сдать десептиконам базу, будучи в абсолютной уверенности, что те выполнят условия договора. Три галактических крейсера отойдут от маленькой колонии – его родной планеты, и можно будет вздохнуть спокойно. Хотя бы днем, когда совесть, которая просыпается во время подзарядки и посылает кошмары о тех, кто по его милости умерли, молчит.
Сигнал, сообщивший об уничтожении носителя, болью отдался в искре – то, во что он так не хотел верить, оказалось правдой. Разведчик был его другом очень давно, но сначала он все-таки пошел не к нему. Он пошел к своему помощнику, который чудом выжил в страшной бойне, отделавшись пусть и серьезными, но не смертельными повреждениями. Ему нужна была помощь в анализе доставшейся ему трофейной записи – все-таки в ней что-то было не так. Ремонт младшего связиста уже подошел к концу, и его можно было найти у ремблока. Вместе они смогли найти несостыковку во времени на топорном монтаже, а потом, взломав базу данных системы безопасности, по пробелам на других записях вычислить личность перебежчика. Но это не давало стопроцентной гарантии. Теперь же сомнений не было.
Сделав большой крюк, он направился обратно к гряде. Под палящими лучами местного светила она казалась колючей стеной, по чьей-то диковинной прихоти буквальной выросшей из глубочайших недр планет, пробив игольно-острыми пиками верхнюю кору. Свет был настолько ярок, что можно было увидеть каждую выбоинку, каждую щербину, каждую шероховатость на отвесных снежно белых фортификациях. Сверкающие вершины, казалось, собирались проткнуть светло-зеленое небо и взмыть в открытый космос. Оттененные безжалостным светом острые плоскости скал будто резали линзы, и проникали дальше, впивались в искру.
Надо было добраться до укрытия прежде, чем начнется буря. Собственно, ему оставалось только ждать. Условленный сигнал помощнику он уже послал, прямо сейчас тот должен пойти к командованию и предоставить улики, изобличающие изменника. В полдень взвизгнут лазерные винтовки, и уже безжизненный корпус повалится на песок. Не его корпус, как планировалось изначально. Радует ли его это? Радость от сохраненной жизни отравляет осознание предательства того, кому он больше всего доверял. Но у него нет даже возможности удариться в спасительную ненависть. Пока разведчик был занят чертежом, его помощник взломал личный терминал предателя, нашел и отправил ему по личному каналу файлы, свидетельствующие о попытке шантажа. Самого низкого шантажа из всех возможных: его поставили перед выбором между товарищами и Домом. Кто бы смог принять правильное решение? Кто бы смог сказать какое решение правильно?
Похоже, на войне умирают много раньше, чем серый корпус коснется земли.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
