По пути в госпиталь Рэтчет стабилизировал состояние человека и вывел его из гипотермии, но будить не спешил. Белковый спарк явно побывал в манипуляторах десептиконов, и его реакция на присутствие кибертронца, пусть и другого знака, была непредсказуемой. И, кроме того, оставалась проблема имплантантов.
После недолгого спора люди были вынуждены признать, что не в силах провести успешную операцию по удалению имплантантов. Операция состоялась прямо в кузове хаммера, подогнанного вплотную к госпиталю, куда сильно урезанная хирургическая бригада доставила необходимое оборудование. Люди поначалу старались не смотреть, что именно делают тонкие, как леска, гибкие тентакли, вооруженные необычными хирургическими инструментами, тем более, что работал Рэтчет очень быстро. Анестезиолог не сводил глаз с приборов, но состояние пациента оставалось неизменным, даже когда дошла очередь до штекеров, подключенных непосредственно к мозгу. Хирург и ассистент пересилили себя и с профессиональным интересом следили за действиями инопланетного робота, поражаясь про себя ювелирной точности его стремительных движений. В конце концов, на месте глубоких проколов остались только небольшие ранки.
- Закрывайте, - раздался голос из динамиков. Серебристые шнуры втянулись в пазы на стенах кабины. Хирург наложил повязки и только теперь обратил внимание на недочет.
- А браслеты на руках?
- Жизни не угрожают. Снять не представляется возможным без ампутации конечностей. Человек переходит под вашу юрисдикцию, - что-то прозвучало в динамиках, какая-то недосказанность. Как будто автобот хотел добавить «ответственность».
Диспут на тему обладания имплантантами не состоялся: Рэтчет просто-напросто забрал их. Человек-ассистент остался недоволен, но открыто выражать протест не рискнул. Мальчика перевезли в отдельную палату, а Рэтчет отправился на базу, заранее намечая фронт работ по поиску данных. Клеймо на браслетах, которое он обнаружил, было, несомненно, кибертронским. Но не принадлежало ни одной из воюющих сторон.
***
Дима очнулся в палате. Обычной палате, с белым потолком, голубоватыми стенами, жалюзями на окне, с дверью, которую он видел краем глаза. Тепло... Но дышать трудно, на лице кислородная маска. Почему-то он не мог пошевелиться. Даже голову не повернуть. Стоило ему попытаться поднять руку, что-то за пределами видимости запищало, и над ним возникло озабоченное лицо. Немолодая женщина в медицинском костюме. Он в больнице? Женщина что-то сказала, и появилось еще двое человек. Живые люди… это было правильно. Это было хорошо. Парень снова провалился в беспамятство.
Проснувшись, он снова увидел над собой лицо. На этот раз молодая медсестричка. Появились уже знакомые врачи. Один из них приступил к осмотру и произнес что-то на незнакомом языке.
- Не понимаю, - с трудом выдавил Дима. Почему так трудно говорить?
В палате возникло легкое замешательство. Дима попытался повернуть голову, но это ему не удалось. Врач, осматривавший его, тут же разразился целой взволнованной тирадой, из которой Дима разобрал только «операсионе» и «иммобиле», сказанные особенно выразительно. Затем врач начал медленно и раздельно произносить слова, среди которых проскочило «руссо».
- Русский, - подтвердил Димка. – Русский.
Врач что-то сказал напарнику, после чего тот исчез из виду, и продолжил осмотр.. Димка ничего не чувствовал… пока палец что-то не укололо. Он дернул рукой. Потом та же процедура была проделана со второй рукой и ногами. Врач снова появился в пределах видимости, весьма довольный. Разве что руки не потирал. Вернулся второй медик, и не один. Средних лет женщина склонилась над Димой и спросила на чистейшем русским:
- Ты меня понимаешь? Как тебя зовут?
- Я Дима, Дмитрий Дворенко, - облегчение прямо-таки захлестывало. Наконец-то он может хоть с кем-то поговорить. Женщина задавала все новые вопросы: сколько ему лет, откуда он (услышав ответ, второй врач, стоявший рядом, весь подобрался), что он помнит о том, что было до сегодняшнего дня.
Димка не помнил ничего.
Снова нарисовался осматривавший его врач, и с помощью переводчицы начал задавать вопросы уже медицинского характера: что болит, сколько пальцев он видит и тому подобное.
- Почему я не могу двигаться? – спросил Димка. Ощущение полной беспомощности сильно раздражало.
- Ты сильно пострадал, - перевела женщина длинную фразу доктора. – Надо лежать неподвижно. Была серьезная операция, двигаться нельзя. Это ненадолго, еще день или два, чтобы избежать осложнений. Тебе что-нибудь нужно?
- Пить, - горло уже совершенно пересохло.
Тут же к его губам поднесли соломинку, торчащую из стакана. Какой-то сладковатый, но довольно приятный напиток.
- А где я? – запоздало поинтересовался Димка, выдув всю довольно скромную порцию.
- В госпитале. Сейчас отдыхай, тебе нужно набираться сил.
«В госпитале – где? И какого помидора я тут оказался?» - вяло возмутился про себя на столь неполный ответ парень. Но глаза уже слипались, и разузнать подробности он решил попозже. Когда как следует выспится…
Следующие дни он по большей части спал, делая перерывы только для перекуса. Все тот же напиток и жиденькая кашка, зато раз пять-шесть в день. Наиболее ярким впечатлением было периодическое появление врача, а затем он снова уплывал в страну грез. Только где-то в уголке затуманенного сознания шевелилась непонятная тревога.
***
- Как долго вы собираетесь держать его на снотворном? – недовольно поинтересовался безопасник. - На меня давят. Нам нужна вся информация, какую может дать мальчишка.
- Остыньте, полковник. – Врач был непреклонен. – Мы не в Гуантанамо. Парень все равно ничего не помнит, и ему надо окрепнуть. Теперь я уверен, что операция прошла успешно, но последствия переохлаждения, кислородного голодания, физического и нервного истощения и тех опытов, что на нем ставили, могут еще проявиться в самый неподходящий момент. Вы выяснили, откуда он и когда, предположительно, его захватили?
- Все подтвердилось. Он украинец, пропал без вести три недели назад. Есть косвенные упоминания, что он спровоцировал аварию на дороге, пытаясь скрыться от неизвестных, преследовавших его на автомобиле.
- Какие три недели?! На то, чтобы его шрамы и переломы настолько зажили, необходимо не менее двух месяцев! И три недели назад он никак не мог бегать!
- Значит, еще одна загадка. Три недели назад он был здоров, посещал занятия в школе и в колледже. Есть какие-нибудь дополнительные данные о его украшениях?
- Абсолютно ничего. Металлические браслеты, металл не известен, состав неоднородный, никаких стыков или застежек. Никаких энергетических импульсов или чего-то подобного. Еще одна странность: я ожидал кожных проявлений от столь плотного длительного воздействия металла. Никаких признаков. Организм юноши не отторгает этот чужеродный материал, а должен бы, поскольку на прочие раздражители реакция типичная.
- И все же, как скоро парень придет в себя? Когда его память восстановится?
- Не беспокойтесь, полковник Леннокс, вы об этом узнаете первым. До свидания.
Уильям Леннокс со вздохом положил телефон в карман и повернулся к стоявшему рядом трансформеру.
- Ты все слышал, Рэтчет. Парнишка поправляется, но не так быстро, как бы нам хотелось. У тебя есть догадки по поводу его ранений?
- Не догадки. Факты, - поправил его педантичный робот. – Он получил политравму вследствие удара о твердую поверхность, либо падения с большой высоты. Его оперировал кибертронец, достаточно хорошо разбирающийся в анатомии землян, и сделал он это на очень высоком уровне. А далее действительно предположения. Поскольку стадия регенерации значительно расходится с расчетными сроками, могу предположить, что был проведен курс ускоренной регенерации, разработанный специально для белковых организмов. Автоботы таких исследований однозначно не проводили. Как и не разрабатывали нейроимплантаты, способные адаптировать биопроцессор человека для восприятия информации и ее обработки напрямую. Эта разработка несовершенна, риск необратимых нарушений нейросети и биопроцессора крайне велик.
- Поэтому десептиконам и потребовались люди с определенными качествами в таком количестве, - догадка Леннокса не порадовала. – Но как парнишка выжил? И для чего ему сохранили жизнь после такой травмы?
- Изобретатель частично обошел эту проблему, использовав вторую группу разъемов, тех, которые были подключены к нервному стволу. Во время прокачки информации через них контролировалось жизнеобеспечение организма, - задумчиво рассуждал трансформер. – Что касается вопросов «зачем», информации недостаточно. Десептиконам несвойственно заботиться о пленниках, особенно о белковых. Предположение: это как-то связано с кибертронскими браслетами. Предположение: какие-либо индивидуальные особенности организма мальчика привлекли внимание исследователя.
- Значит, ждем, - вздохнул Леннокс. – Я затребовал медкарту и все прочие данные парня по месту жительства, но они еще не пришли. Чертова бюрократия! Скорее бы он пришел в себя!
***
Димка задумчиво потирал браслет. Второй такой же красовался на правой руке, хотя он мог поклясться, что на корабле браслетик был один. Не толще часового, но широкий, сантиметров 11-12. Если поднести к глазам, видны едва заметные грани. Нигде ни следа застежек или замков. Руку новоприобретенный девайс обхватывал настолько плотно, что даже ногтем не подцепишь. Но при этом не сдавливал и вообще, ничем не мешал.
Когда он пришел в себя окончательно, вспомнил все подробности плена и увидел эти кандалы, его чуть кондрашка не хватила. Перепугал дока и медсестру своей истерикой, и в итоге получил успокояющего и вырубился. Итальянский док, назвавшийся Дарио, пригрозил снова накачать его успокоительными, если он попробует встать без разрешения или выкинет какой-либо трюк, но хотя бы руки отвязал. Но одного его не оставляли ни на секунду, не считая посещения санузла Даже до заветной дверки его провожал под локоть либо Николас, либо Татьяна, в зависимости от смены.. Небось, за дверью еще и охрана тусуется. Обалдеть, одноместная палата с толчком и душем, персональная русскоговорящая медсестра и медбрат ей на смену. Ему позволили даже посмотреть в окно – недолго, правда. Ватные ноги держали пока не слишком хорошо. Из окна он увидел обычную больничную панораму, с кучей медтранспорта, снующих деловито медиков и праздношатающихся по двору и небольшому парку пациентов, за исключением того, что пациентами были в большинстве своем молодые мужики всех рас и наций. И некоторое количество женщин, тоже преимущественно молодых, к которым выздоравливающие активно клеились.
Пребывал он в военном госпитале, явно где-то в Италии, судя по разговорам на этом языке за стеной. И, судя по тому, что новых вопросов о его «приключениях» ему не задавали, впереди было появление каких-то шишек и длительная беседа «по душам». Интересно, кого-нибудь из России пригласят? Или, скорее, из Украины?
Заживающие ссадины выше и ниже браслетиков зверски чесались, несмотря даже на мазь, которою два раза в день наносили на его порядком ободранные конечности. Лучше бы уже малярным валиком красили, что ли. Димка фыркнул: да-а, сейчас можно и побурчать, и медбрата потретировать, и покапризничать, когда на завтрак-обед-полдник-ужин приносят одну и ту же кашку и поднадоевший коктейль. «В гостях» у десов хотелось только одного: выжить. На нюансы, вроде собачьей кормежки или лезвий на шее в качестве стимула подняться, он тогда чихал с балкона. Сейчас он бы все эти акробатические трюки, проделанные во время побега, даже под угрозой немедленного расстрела не повторил.
Николас тем временем счел, что пациент достаточно отдохнул, и предложил ему снова прогуляться по палате. Это сулило новое путешествие к окну, и Димка с радостью согласился, хотя каждый подъем с кровати был еще тем «удовольствием». Впрочем, с манипуляциями десептиконов все теперешние, даже самые неприятные, медицинские процедуры и рядом не стояли. Но тогда почему простые, известные с детства вещи его временами пугают так, что панику с трудом удается удержать за стиснутыми зубами, а кардиодатчики начинают истерически верещать? Хорошо хоть врачи делали вид, что ничего не происходит. Ему и так было стыдно.
Только он отдышался после двух кроссов по палате, как заявилась целая делегация. Давешний «медико» номер два и еще два мужика. Один из них нес ноутбук, который…
- Уберите это! – Димка подскочил на кровати, вцепившись в поручень и тщетно нашаривая что-то, чем можно огреть инопланетную тварь. Половина приборов, к которым он все еще был подключен, орала на разные голоса, но ему было плевать. Десептикон. Он не мог ошибиться. Все это время он был все там же, откуда так отчаянно пытался бежать. Его лечили только для того, чтобы снова передать этим железным тварям!
- Тихо! – гаркнул по-английски военный, перекрикивая поднявшийся гам и возмущенный стрекот влетевшего на звук аларма Дарио. Ноутбук он преспокойно держал под мышкой. Следующая фраза на ломаном русском была адресована Димке. – Ты меня слышишь? Это – не десептикон. Он был десептиконом раньше. Он – безопасен. Вставай, Брэйнс, ты раскрыт.
Ноутбук был довольно небрежно водворен на комод у стены и начал трансформироваться. Опешивший Димка все-таки заметил, что остальные отреагировали на присутствие инопланетянина не так бурно, как он, хотя осматривавший его док замер, когда гладкий корпус ноута сломался в нескольких местах и вздыбился, выворачиваясь наизнанку и высвобождая/превращаясь/складываясь в мелкого страшненького инопланетного робота.
- Теперь я понимаю, почему тебя зацапали, - ехидно произнес робот на чистом русском и вольготно расселся на комоде. – Только зачем орать-то так? Я, между прочим, помочь пришел. И чего вы, люди, при виде нас по жизни в панику кидаетесь?
- Может, потому, что десептиконы слишком легко убивают? – огрызнулся Димка, позволяя доку Дарио уложить его обратно и приподнять изголовье кровати. Теперь он полусидел перед тремя… нет, четырьмя посетителями. Покосившись на военного, он с усилием сымпровизировал на английском. – Вы уверены, что это не десептикон?
- Еще раз так меня обзовешь, запулю шурупом в глаз, - оскорбилась железяка, получила подзатыльник от военного и снова превратилась в лэптоп, не переставая говорить. – Все, Леннокс, я больше не буду. Дмитрий Дворенко, я буду переводчиком для этого грубияна и его дружков. И экспертом по части твоих вопросов о десептиконах. Я, как-никак, сам такой был. Много чего могу рассказать интересного.
Пока трансформер трепался, доктор Дарио в последний раз глянул на показания угомонившихся приборов, счел их удовлетворительными, недобро зыркнул на Димку и устроил разнос военному, по-английски, но с истинно итальянским темпераментом. Димка понимал от силы одну фразу из трех; если опустить ругань, то речь шла о его самочувствии после такого стресса. Военный терпеливо выждал, пока док выпустит пар, поклялся ему обращаться с его дорогим пациентом бережно, а затем аккуратно выставил Дарио и Николаса из палаты. И обернулся к Димке.
- Здравствуй, Дмитрий. Меня зовут Уильям Леннокс, я возглавляю отряд по борьбе с десептиконами.
