Айронхайд просто рассматривал монитор, все больше фокусируя взгляд на чем-то конкретном. Проул уже зашел в дверь, скрывшись из виду, но черный мех по-прежнему задавался вопросом:
- … Что, шлак побери, он там держит?
– Почему он не отвечает на мои частотные приветствия? – мягко проворчал медик. Рэтчет отвернулся от пустого монитора, задумчиво рассматривая поверхность стола. Должно быть, что-то не так с радиопередатчиком навестившего их меха, и, возможно, с его радиоприемником тоже. Проулу было не свойственно игнорировать ремонт, когда он необходим… Все же что-то должно быть не в порядке, но отсутствие закодированного сигнала бедствия свидетельствовало о том, что это не основное, зачем он пришел.
– Я могу поклясться, что видел что-то, – пробормотал Айронхайд, игнорируя ментальную головоломку Рэтчета. В любом случае, главврач ничего не смог сказать по этому поводу – он не посмотрел на руки меха, потому что был слишком занят, выискивая любые видимые повреждения вокруг головы Проула, которые могли бы воспрепятствовать приему радиосигнала.
Мехи спокойно ждали неожиданного гостя, который направлялся в их излюбленную комнату. Где-то через полбрийма в закрытую дверь помещения учтиво постучали, объявляя о прибытии. Автоматические замки отворились как в старые добрые времена, даже не запросив код, признавая сигнатуру бывшего заместителя командира, и тактик переступил порог.
Прошло немало времени с тех пор, как строгий черно-белый мех в последний раз стоял в зале Арка, но, похоже, он до сих пор неплохо вписывался в общий фон.
– Рэтчет, Айронхайд, – коротко поприветствовал Проул; его взгляд был непривычно мягким. – Прошу прощения, если ваши сообщения по коммлинку до меня не дошли – мои коммуникационные системы недавно вышли из строя.
Рэтчет сердито постучал пальцем по столу, помня о демонтированной импульсной пушке.
– И ты до сих пор не явился ко мне для ремонта. Почему?
Между тем, Айронхайд мельтешил, словно беспокойный спарклинг. Пока Рэтчет с Проулом обсуждали повреждения, оружейник подступил ближе сбоку, чтобы увидеть, что тактик прячет в почти закрытых ладонях. Там определенно что-то было, сжавшееся в плотный комок… и… двигающееся?
– Я был так поглощен бюрократичными тяготами, что совсем не осталось времени для чернового ремонта. В любом случае, теперь я здесь, хотя и не для ремонта, – Проул по очереди взглянул на друзей. Он в значительной степени проигнорировал выходки Айронхайда и повернул голову к Рэтчету, заговорив прежде, чем медик успел начать спор о важности чернового ремонта. – Прошу извинить за краткое уведомление, но я вынужден просить вас об услуге… довольно большой услуге.
– У тебя в руках крошечный человек! – наконец рассмотрел Айронхайд с немалой долей удивления. Он заметил копну желтовато-коричневых волос, которые могли принадлежать только человеку.
Рэтчет наклонился в сторону, отреагировав на восклицание, чтобы получше рассмотреть. Проул чуть сместил руки так, чтобы другие мехи могли увидеть его ношу.
– Да, я в курсе, – сказал он таким тоном, как будто бы сомнений, какое именно существо он держал, не могло быть в принципе.
Человек меньше обычного, с бледной кожей, растрепанными волосами, расширенными голубыми глазами, одетый в стандартную одежду светло-зеленого цвета, вздрогнул, отреагировав на движение руки над собой. Когда оно поняло, что оказалось на открытом пространстве, то сжалось в комок, стараясь спрятаться, протискиваясь в борозду между двумя пальцами Проула. Айронхайд с любопытством рассматривал его – скорее всего, «её», подумал он. Затем существо посмотрело вверх и заметило, что мех наблюдает, от чего еще плотнее вжалось в руку Проула и закрыло глаза, слабо вытянув конечности в попытке спрятать лицо.
Человеку не очень хорошо удалось себя скрыть. Айронхайд мог поклясться, что видел, как из-под век крошечной органической оптики начала вытекать вода.
Рэтчет смотрел растерянно.
– Оно напугано, Проул! – он не мог быть уверен насчет всех человеческих норм, но, сравнивая с частотой сердечных сокращений ранее записанной у Комплемент, существо явно страдало от сильнейшего стресса.
Проул медленно кивнул.
– К сожалению, я это прекрасно понимаю. Она не более чем юнглинг, практически спарклинг, – тактик сместил руку так, чтобы детёныш не опирался на нее под странным углом. – Вы же знаете, что люди должны жить – используя единицу времени, основанную на эволюции их планеты – восемьдесят лет или около того? Предполагаю, что этот малыш еще не достиг и шести лет; я посоветовался с несколькими мехами, и они со мной согласились, – он заколебался, подняв оптику от дрожащей фигурки и с уважением посмотрев на своих экс-товарищей, прежде чем продолжить: – Как вы уже, наверное, догадались, она – та причина, по которой я здесь.
– Она больна или что-то вроде этого? – почти сразу спросил Рэтчет.
Последовала пауза, во время которой Рэтчет принялся выполнять сканирование, доступное на расстоянии. Молчание Проула он принял за знак, что маленькая фем действительно могла быть больна или ранена, а может и что-то посерьезнее.
– Нет, она вполне здорова, насколько мне известно. Возможно, тоскует по дому. Определенно, остро нуждается в заботе своих создателей и опекунов, – спустя мгновение, Проул дополнил: – Как правило, мы не отделяем человеческое потомство от родителей до второго десятилетия их жизни, если, конечно, владелец не согласится предоставить дополнительный уход и осторожность в обращении с ними. Естественно, на детёнышей идет большой спрос в связи с их высокой обучаемостью, долговечностью и «фактором умилительности», как это называют некоторые мехи, – никто не прокомментировал, хотя Рэтчет признал, что понимал, в чем привлекательность. – Конечно, не каждый владелец человеческого детёныша способен должным образом ухаживать за подопечным, которого покупает. По статистике, большинство хозяев не могут справиться с задачей, отчего страдают их люди. Вот этот, – сказал он, демонстрируя жалкое животное на своей ладони, – не исключение.
Айронхайд – который все еще был больше сосредоточен на лежащей ничком фигурке, чем на Проуле – оторвал оптику от крошечного комочка.
– С ней жестоко обращались? – прорычал он с подозрением.
– Не намерено, нет. Просто, прежде чем приобрести её, владелец в полной мере не осознал всех трудностей заботы о юном человеке. Когда он, наконец, признал, что не может обеспечить надлежащего и квалифицированного ухода, то нашел меня для наставления, – объяснил Проул. Он одарил маленькую фем нехарактерным для себя снисходительным взглядом, но её лицо было закрыто руками и прижато к металлическим пальцам, поэтому она не смогла этого увидеть и утешиться. – Я изъял питомца из-под его опеки чуть ранее, в этом цикле. И я достаточно прочел о работе торговых постов и племенных хозяйств, поэтому хотелось бы избежать отправки ее туда, если это возможно. Мне было интересно, не захотите ли вы предоставить для неё временный дом, пока не будет найден подходящий владелец. Я бы сделал это сам, но на данный момент у меня абсолютно нет времени заботиться о существе с такими высокими потребностями.
Рэтчет и Айронхайд одновременно взглянули вниз, на юного человека, не совсем уверенные, что выйдет из этого внезапного поворота событий. Она казалась такой хрупкой, беспомощной, еще более мелкой, чем остальные, особенно на контрасте с покровительственно держащей ладонью Проула.
– Проул, Арк… – медик сделал паузу. – Это не место для человеческого детёныша, разве не так? Он огромен, тут полно вентиляционных и лифтовых шахт, чувствительные двери тоже опасны для такого маленького и уязвимого существа, – перечислил Рэтчет, исходя из логических опасений за безопасность человека в будущем. Он не хотел отказываться от фемлинг, но в её ли интересах оставаться здесь? Может быть, Бамблби будет готов недолго позаботиться о ней – безусловно, Проул сможет отыскать для нее дом, если дать немного времени.
Айронхайд, с другой стороны, просто наблюдал за стесненным детёнышем. Он практически ощущал ее отчаяние, дискомфорт и печаль. Даже когда Проул и Рэтчет начали искать более разумную альтернативу, вроде Бамблби, черный мех уже знал, что не сможет её отпустить.
– Я хочу её оставить, – объявил он, продолжая фокусировать оптику на человеке. Экс-товарищи притихли. – Взять себе.
Рэтчет ошарашено моргнул. Ему показалось, что под фразами «хочу её оставить» и «взять себе» имеется в виду навсегда, а не временно.
– Айронхайд…
– Нужен кто-то, кто будет заботиться о ней – и это я. И не говорите, что у меня не хватит терпения, чтобы тщательно следить за молодняком, – оружейник опередил замечание. Все они знали, что он был на удивление умелым, когда речь заходила о воспитании спарклингов и юнглингов, среди которых были и Бамблби с Блюстриком. Всё достигалось ненасильственным методом воздействия. – Мне нужно заниматься еще чем-то, помимо постоянной возни с оружием. Почему бы не потратить это время на благое дело?
Айронхайд подступил к Проулу, готовый забрать человека прямо здесь и сейчас. Он повторил:
– Я хочу взять её, Проул. Я был бы более чем счастлив принять её. – Он уже не мог вынести мысль о том, что невинный, слабый маленький белковый попадет к какому-то другому меху, который не будет действовать в её интересах.
Проул по очереди глянул на каждого меха.
– Ты уверен? А ты не против, Рэтчет? – тактик очень надеялся, что мехи примут детёныша не просто временно, а на постоянной основе, но он не собирался говорить Айронхайду «да», если Рэтчет действительно не захочет нести за нее ответственность.
Как ожидалось, оружейник кивнул. Рэтчет колебался, разрываясь между первоначальными логическими доводами и той искренностью, которую проявил его старый друг. Механизмы медика издали мягкий, типичный гул, заполнив комнату, когда он принялся рассматривать ситуацию. Впервые за все время, в оптике Айронхайда появилась мольба. Ещё был человеческий детёныш, свернувшийся калачиком в руке Проула, до сих пор дрожащий, в слезах, и даже боящийся признать их существование; она пребывала в настолько плачевном состоянии, что, возможно, даже они оба не смогут это исправить.
Он ждал, взвешивая обстоятельства, прежде чем выпустил воздух из вентсистемы. Рэтчет заглянул в оптику Проула:
– Я не собираюсь отказывать ему в том, чего он так хочет, при этом я не лишу беспомощного белкового шанса иметь внимательного опекуна, – если даже у них могли возникнуть сложности с должным уходом за молодой фем, в физическом и эмоциональном плане, судя по всему, то он и представить не мог, что будет, попади она к другому неумелому меху – её нельзя обрекать на такое. Оптика Рэтчета на мгновение задержалась на Айронхайде. Счастье волной нахлынуло на старого меха. – Она может остаться на Арке.
– Спасибо, – Проула этот ответ успокоил. – Я знал, что вы сможете помочь.
Айронхайд в этот момент, казалось, снова вернулся во времена беспокойной юности. Он сложил руки лодочкой, выжидающе подставляя их, намекая, чтобы ему передали малышку.
Проул услужливо (под сдержанную улыбку, промелькнувшую на лице Рэтчета) и аккуратно сместил руку. Безымянная фигурка встрепенулась от движений, какими бы бережными они не были. Она отпрянула от металла, глядя вокруг своими маленькими широко раскрытыми от страха глазами, из которых потекли слезы, вызванные стрессом. Когда насест наклонился, и она начала соскальзывать в другую пару рук, то её дыхание неимоверно участилось. В критический момент она попыталась ухватиться за ладонь Проула. Маленькое сердце белковой чрезмерно ускорило ритм – как заметил заинтересованный Рэтчет – когда она медленно, но верно сползла в ладони Айронхайда.
На лице человека ненадолго замерло ошеломленное выражение. Она с отчаянием начала рассматривать новое окружение вокруг себя. Головой она крутила несколько астросекунд, чтобы разглядеть новый набор пальцев и сегментов, испещряющих металлическую броню. Все это время её дыхание и сердцебиение становились все хаотичнее и отрывистее.
Айронхайду оставалось только смотреть, как её страх возрастает перед ним же. Такого не должно было произойти! С каждой секундой она выглядела все менее стабильной. Оружейник был в полной растерянности, не зная как предотвратить надвигающийся припадок.
Затем маленькая землянка подняла свой взор вверх, на лицо держащего ее меха. Когда ее голубоватые органические глаза встретились взглядом с массивной, ярко-синей оптикой экс-автобота, она застыла.
Замирание было единственным предшественником волны слез, полившейся из её оптики, и дрожащих, прерывистых вдохов и выходов, вырывающихся из крошечных легких.
Три меха наблюдали.
– Нет, нет! Прекрати! – нашелся Айронхайд, умоляя впавшую в панику малышку. А она, кажется, пролила ещё больше слез, услышав его голос… и ещё больше, когда он поднес ее ближе к лицу. – Тебе не нужно это делать, нет! Тебя тут никто не обидит. Никто, пока я здесь, – заверил он.
Пока белковая продолжала демонстративно реветь, Айронхайд разместил её так, чтобы держать только в одной руке. Погладил пальцем, стараясь успокоить. Сбивчивое дыхание и вода из глаз не прекратились, наоборот, возросли, когда ее утешительно погладили. Айронхайд остановился, ибо его усилия не дали никаких результатов.
– С ней раньше такое случалось? – почти шепотом спросил Рэтчет. Возможно, такая реакция была попыткой запутать или напугать потенциальную угрозу, заставив оставить ее одну. Мехи были уже достаточно запутаны, но до «оставить ее одну» было еще далеко. Юная самка отказалась от своей смелой попытки рассмотреть меха, державшего ее. Она отвернулась, вжавшись влажным лицом в слегка загнутые пальцы Айронхайда, кажется, не осознавая, что они тоже были частью меха, которого она так боялась, или ее это просто не волновало.
Проул поднял руку, выставляя два пальца и прислоняя их к спине человека, который вздрогнул при контакте с чем-то твердым; Айронхайд и Рэтчет наблюдали за действиями тактика с любопытством. Мягкая вибрация прошла сквозь его пальцы, что, вроде бы, немного успокоило девочку. Она все еще плакала – только сейчас, когда задумался об этом, Рэтчет понял, что это был всего лишь четвертый вид из известных ему, который мог переживать стресс таким образом – но ее тело постепенно переставало дрожать в такт поглаживанию.
– Да, чуть ранее, когда я впервые ее взял. У нее было несколько мелких приступов, но ни один не был столь сильным, как этот, – ответил Проул. Его голос был учтиво тихим, стараясь изо всех сил убрать излишнее раздражение. – Я интересовался об этом у ее хозяина, и он поведал, что для нее подобное поведение не было редкостью. Комбинация преждевременного отделения от матери и недостаток внимания владельца многое объясняют, – черно-белый мех поднял взгляд от человека, обращая внимание на Рэтчета и Айронхайда. – Боюсь, я не уверен, что вы сможете предпринять, опекая ее, чтобы это не стало обычным явлением. Вполне возможно, что эта линия поведения уже укоренилась.
Вот квинт. Айронхайд хотел бы прикрыть лежавшего ничком человека, чтобы защитить, но ему не хотелось пугать ее ещё больше, руша взаимодействие с Проулом, которое, кажется, возымело успокаивающий эффект.
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Айронхайд. Он посмотрел в оптику экс-тактика и тот медленно убрал руку. Черный мех принялся успокаивающе поглаживать до сих пор напуганного детёныша собственными пальцами, повторяя методику Проула. – С ней все будет отлично.
Однако, три цикла спустя с ней все еще «было не отлично». Проул отбыл сразу после того, как Айронхайд дал обещание:
– Есть важное дело, которое требует моего немедленного вмешательства. Я получил анонимное сообщение: где-то цикл назад в жилом комплексе был замечен бродячий человек, – сказал он. – Я бы остался здесь дольше, но вынужден немедленно начать расследование и обдумать последующие действия… Да, Рэтчет, даю слово, что свои системы отремонтирую.
После того, как фемлинг немного успокоилась, Айронхайд ссадил ее на верстак. Этот процесс встревожил ее точно так же, как и недавняя передача из рук в руки. Рэтчет соблюдал приличную дистанцию, не желая создавать толпу вокруг напуганного существа – так он заметит, если у нее начнется очередной приступ при взгляде на огромные детали, разбросанные по столу.
Но их новый сожитель не сорвался. Вместо этого, она сделала отчаянную попытку проскользнуть в укрытие, к импровизированному стеллажу, где Айронхайд держал разнообразные сварочные аппараты. К счастью для нее, непосредственно между полкой и столешницей был промежуток. Как правило, сварочный аппарат, используемый для работы с деликатными компонентами оружия, хранился здесь, но в данный момент он находился в другой части корабля – в личном отсеке Айронхайда.
Детёныш забрался в щель, повернувшись так, чтобы была возможность выглянуть и проследить за поведением двух мехов, которые и ссадили ее на край.
Когда Айронхайд попытался уговорить ее выйти, она лишь глубже забилась в укрытие. Результатом третьей попытки уговоров стала новая порция слез, после чего он быстро сдался и решил дать землянке возможность самостоятельно сообразить, что ни он, ни Рэтчет не желают ей никакого зла.
Специалист по оружию периодически поглядывал на ее убежище во время работы, пока не убедился, что последний проект остановился именно на той стадии, с которой его легко можно будет возобновить. Он сказал Рэтчету, что вынужден отойти, чтобы взять необходимые материалы, и попросил не сводить оптику с девочки, хотя это было и необязательно. Когда мех, в конце концов, вернулся – она до сих пор пряталась под конструкцией.
– Она вышла оттуда дважды, – сообщил ему Рэтчет. – Но, пока была снаружи, каждый звук от меня пугал ее, а шум от твоего возвращения – загнал обратно в укрытие. Я думаю, что, возможно, Проул недооценил то, как ею пренебрегали, не важно, преднамеренно или нет.
Айронхайд был безмерно счастлив, когда она вышла, соблазнившись предложенной едой. Тем не менее, она взяла ее с такой осторожностью, словно боялась, что ей причинят боль, если сделает что-то не так.
Первый цикл на Арке и она уснула в своем маленьком убежище.
А проснулась на чистой столешнице. Пока она спала, Айронхайд и Рэтчет тихо унесли все лишнее со стола. Оружейник даже убрал подставку для горелок, а вместо – разместил более подходящее укрытие для питомицы: огромный энергокуб, перевернутый вверх дном, одну из стенок которого искусно отсоединили пилой, любезно одолженной Рэтчетом. В углу был помещен сосуд для отходов.
Айронхайд и Рэтчет сомневались, что смогут еще раз провернуть подобное с такой точностью, чтобы белковая не заметила, потому что плотно прилегающий куб хорошо скрывал свое содержимое.
Заметив неожиданные изменения в окружающем пространстве, молодая самка была готова заново впасть в истерику, но ей удалось себя сдержать.
Именно в этот момент Айронхайд решил, что та легкость, с которой она впадает в стресс и выходит из него, в сочетании с кротостью движений, полностью оправдывают ее кличку:
– Софтспарк, – пробормотал он, смакуя имя, в очередной раз уговорив ее выйти только, чтобы дать поесть. Она подпрыгнула при этом и быстро отступила к своему укрытию. – Хех, да, у тебя нежная искра.
– Не только у нее одной, - заметил Рэтчет.
Второй цикл прошел так же, как и первый. Под конец третьего цикла, когда ничего не изменилось, Айронхайд обратился к Софтспарк:
– И как мне следить за тем, чтобы ты была в безопасности? Почему тебе постоянно надо прятаться там, когда наступает этот стресс?
– Если бы только здесь были ее создатели, чтобы помочь приспособиться, – замечтался Рэтчет. Софтспарк вновь улеглась спать, полностью запутавшись в квадратном куске полировочной ткани, которую медику удалось отыскать среди своих поставок. – Для молодняка любого вида очень типично стараться подражать старшим или, по крайней мере, быть утешенными ими.
Айронхайд замер. Он повернулся к Рэтчету, оптика блеснула.
– Рэтч, ты просто гений.
– Многие так говорят, - пошутил медик. Но в данное мгновение гений оплошал, ибо он так и не смог догадаться, к чему именно Айронхайд высказал этот комплимент. И только, когда оружейник решил поделиться своей задумкой, догадка внезапно пришла сама.
– Бамблби.
– / Стоп, стоп, стоп… Проул дал тебе человеческого детёныша? / – спросил Бамблби; через их общий канал связи невозможно было передать все удивление, которое он испытывал. – / Где он взял такого? /
Би был занят, стараясь поиграть с Сигналом и Комплемент в игру «перетягивание проволоки», используя шнур, принесенный им с Арка, когда Айронхайд и Рэтчет вызвали его по коммлинку для трехсторонней беседы. Они вкратце разъяснили Би, что хотят, чтобы он принес своих людей, дабы посмотреть, смогут ли те утешить молодую фем, отданную Проулом на попечение Айронхайду.
– / Это часть его работы, забыл? Проще говоря: есть правовые проблемы, связанные с людьми – значит можно поставить на кон свой процессор, ибо Проул точно в этом участвует, / – ответил Айронхайд. – / Детеныш часто сбоит, Би. Твои зверюшки могут быть единственным шансом для нее, чтобы пойти на поправку. /
Сигнал и Комплемент выжидающе уставились на хозяина, когда он перестал с ними играть.
– / Если бы ты ее увидел, то понял – она остро нуждается в утешении. И я не уверен, что меху удастся ее убедить, что вреда мы ей не причиним. По крайней мере, если она увидит, что не одинока, и старшим комфортно в присутствии мехов, то у нее есть шанс адаптироваться, / – заявил Рэтчет более формально.
Это Бамблби прекрасно мог понять. Он чувствовал себя ужасно в тот самый день, когда впервые принес своих людей домой, им – в частности Комплемент – понадобилось кое-какое время, чтобы привыкнуть к нему. По крайней мере, его люди были взрослыми по меркам своего вида. Должно быть, Комплемент и Сигнал заботились друг о друге, что позволяло им справляться самостоятельно. Если фем, которую Проул дал Айронхайду, действительно так мала, как они предполагали, то она вряд ли может быть самостоятельной и чувствовать себя в безопасности.
Опять же, Би был рад, что не приобрел детёныша. Если бы он обрёк любое существо на такой стресс ¬– даже не специально – он бы себе не простил.
– / Конечно, я принесу их, только дайте мне время, / – Бамблби был готов отключить канал связи, когда внезапно замер; кажется, впервые за все время оптика сосредоточилась на всех физических различиях между Сигналом и Комплемент, он припомнил все, что читал об органических видах ранее. – / Эм, Рэтчет? Я знаю, что Сигнал отлично себя ведет с мехами и Комплемент, но… я хочу сказать… он будет вести себя также с детёнышем, да? Он же не… нападет на нее или вроде того? /
Трехсторонний канал связи на мгновение погрузился в серьезную, вдумчивую тишину.
Интерес в суждениях Рэтчета, которые он озвучил через коммлинк, был почти осязаем.
– / Я никогда об этом не думал. Не помню, чтобы довелось прочесть где-нибудь о том, что человеческие самцы причиняют вред молодняку, но меня это действительно обеспокоило. Есть множество видов, где самцы практикуют детоубийство, чтобы быть уверенными, что именно их генетика передастся. /
Ответ Айронхайда был намного эмоциональнее, чем ожидалось: мех намекнул, только отчасти шутя, что со своей стороны не постесняется применить силу, чтобы защитить Софтспарк. Для Бамблби представить, что Сигнал мог на кого-нибудь напасть, особенно, на юную беззащитную самку своего вида – было невозможно.
– / Мы просто не оставим Сигнала с ней без присмотра, пока не убедимся, что она с ним в безопасности. Как насчет этого? / – Рэтчет предложил очевидное решение.
Все три меха согласились и прервали связь.
Бамблби поднялся и пошел за клеткой-переноской. Люди устало взглянули на него: до того, как он их подозвал, они уже знали, что окажутся в ней.
Независимо от того, как может отреагировать Сигнал, Би чувствовал себя очень взволнованным перспективой наблюдения за настоящим малолетним человеком. Если хоть половина из сказанного Айронхайдом правда, то Софтспарк должна быть очаровательной малышкой.
Оставалось только надеяться, что их визиты в гигантское здание не будут постоянными. Или, по крайней мере, в том случае, если это станет частью их повседневной жизни – Микаэла и Сэм молились, чтобы Доктор каждый раз не устраивал им такие подробные осмотры, считывая данные. Микаэла не ожидала, что вернется в громоздкое строение уже спустя три ночи после последнего посещения, как и Сэм. Хотя, опять же, они все равно не могли повлиять на что-либо из происходящего, так что…
В общем, они ждали здесь, сидя на поверхности стола, в той самой комнате, в которой побывали уже трижды за все время, когда посещали огромное здание.
На этот раз что-то определенно изменилось. Желтый, Черный и Доктор, стоя около столоподобной штуки, расположенной поперек комнаты, переговаривались друг с другом, вне сомнения приглушив звук. Эта столоподобная штука, должно быть, принадлежала Черному, потому что они видели его возле нее последние два раза. Сэм стушевался. Пришельцы часто бросали взгляды на то место, где сидел он и Микаэла, но не приближались к ним. Это смутно напомнило времена старшей школы, когда члены избранной компании что-то бормотали и хихикали над не-избранными из другого конца класса.
- Какого черта они вытворяют? – пробормотала Микаэла. Как и Сэм, она не знала: должна ли как-то отреагировать, или просто сидеть и потешаться над происходящим. Мысли об гигантских роботах, одетых в юбочки черлидеров – перевес в сторону «потешаться».
Наконец, Желтый отделился от группы. Он подхватил Сэма, держа его в сложенных ладонях, и начал издавать свои знаменитые воркующие звуки.
Внезапно вмешался другой странно знакомый звук. Сэм и Микаэла мгновенно отвели взгляды друг от друга, уставившись на двоих других мехов. Точнее, они пытались рассмотреть то, что за собой скрывали их корпуса.
Кто-то плакал.
Сэм не заметил, каким взглядом его одарили Желтый и Доктор (Черный был слишком занят, отдавая все свое внимание существу, которое издавало плач).
- Что за…? – пробормотал Сэм себе под нос. Все предположения о том, зачем они с Микаэлой здесь находятся, вылетели в воображаемое окно.
Желтый шагнул, встав между Черным и Доктором, а Сэм не мог перестать пялиться, когда источник рыдания появился в поле зрения.
Чуть сбоку от центра стола, сжавшись, сидела маленькая девочка: ее короткие, тонкие руки и ноги буквально тонули в легкоузнаваемой мешковатой одежде, которую выдавали людям. Лоб прижат к коленям, а светло-коричневые волосы беспорядочно растрепаны. Если бы у Сэма были глаза на затылке, то, возможно, он бы заметил, что мехи смотрят на него так же пристально, как и он сам на непонятно откуда взявшегося ребенка.
Что он должен делать? Там вправду сидит маленькая девочка, это же не галлюцинация? Почему мехи поместили сюда только его, оставив Микаэлу на другом столе?
В очередной раз получив пинок от жизни, Уитвики вопросительно взглянул на инопланетян, внезапно осознав, что находится под их пристальным вниманием – это раздражало. Сэму сложно было оторвать от них взгляд, когда он сделал несколько нерешительных шагов в сторону девочки. Так как мехи не отреагировали отрицательно, он продолжил путь, переключая внимание на понурую фигурку.
- Эй, малышка? Девочка? – неуверенно окликнул Сэм. Он слышал, что роботы отреагировали на его голос, но по-прежнему лишь наблюдали.
Девочка дернулась на его зов. Она посмотрела резко, испуганно. Серо-голубые глаза некрасиво покраснели от слез. Явный шок ребенка не поддавался описанию. Увидев его, Сэм догадался, когда она в последний раз видела другого человека или разговаривала с ним.
Сэм быстро сообразил, что странная девочка ревела, потому что боялась роботов. Когда она посмотрела на него снизу вверх, на ее лице отразилась надежда. В то же время, осмотревшись, она осознала, что вокруг нее стоят три гигантских металлических пришельца. Один взгляд на них уголком глаз – и слез стало больше, тело вновь задрожало.
Сэм закусил губу.
- Нет, нет! Эй, эй, малышка… не плачь! Перестань плакать, пожалуйста! – молил Сэм, наконец, сократив дистанцию и присев рядом с ней. Она повернулась к нему, по-прежнему сжавшись и похныкивая, и три меха-наблюдателя словно издали воображаемый вздох.
Вот дерьмо, где была Микаэла, когда он так нуждался в ней? Почему мехи уставились на них, как на научный проект? Сэм с опаской огляделся. Он терпеть не мог, когда женщины плакали, и терпеть не мог, когда дети плакали. В совмещенном виде – это ужаснейшая смесь. Парень протянул к ней руку.
Он коснулся ее и она поддалась вперед. Девочка уткнулась лицом в его живот, обвив руки вокруг талии, отчаянно цепляясь, и хотя слезы еще текли, но уже без откровенного плача.
- Ну все… все, - пытался успокоить Сэм. Он начинал чувствовать, что тоже должен разреветься, хотя не понимал, почему. – Все в порядке. Все с тобой будет отлично, хорошо?
- Роботы, - писк между дрожащими вдохами вместо объяснения и оправдания. Она даже не посмела жестом указать на вызывающих такой ужас существ.
Сэм взглянул на роботов и, когда Желтый отошел от стола, принялся утешать девочку активнее. Очевидно, мех был удовлетворен увиденным.
- Все будет хорошо, я обещаю, - он посмотрел на Черного. Огромный, как правило, устрашающий на вид, мех смотрел на него с такой яростью, что мурашки забегали по коже. У подростка возникло ощущение, что если он попробует поднять руку на малышку, то дорого заплатит за это.
А он еще считал, что быть похищенным пришельцами – нереально. Кажется, теперь ясно, кому из этих ребят ты принадлежишь…
Желтый вернулся, принеся с собой Микаэлу. Мех опустил ладонь на поверхность стола так, чтобы она могла сойти и девушка мгновенно устремилась к паре.
- Сэм, как она сюда попала? – прошептала Микаэла. На секунду Сэм задумался, зачем утруждаться с шепотом: он сомневался, что мехам было дело до того, каким тоном говорят люди, а девчушка все равно в состоянии их слышать.
- Я не знаю, - ответил он так же тихо. – Но она боится мехов – это все, чего я добился.
Микаэла присела рядом и провела рукой по спине ребенка.
- Все нормально. Ш-ш-ш, всё, успокойся, - девочка отняла лицо от рубашки Сэма, обратив внимание на Микаэлу. Слезы на лице ребенка уже подсохли, но она все еще периодически икала. По выражению ее лица было заметно, что увидеть другого человека – это последнее, чего она ожидала, не говоря уже о двух.
- Приветик, - Микаэла ласково улыбнулась. – Меня зовут Микаэла, а это Сэм. Как тебя зовут?
Девочка тихо кашлянула, от чего со стороны мехов-часовых послышалась возня, привлекающая ее внимание. Когда она их увидела, то пододвинулась поближе к Сэму, частично пряча лицо в его одежде. Только два слезящихся глаза, сфокусировавшихся на Микаэле, и копна волос выглядывали поверх ткани.
- Аннабель, - прошептала она так тихо, что Микаэла и Сэм едва расслышали.
- Аннабель, - повторила Микаэла, по-прежнему стараясь улыбнуться. На самом деле, она сильно беспокоилась за девчонку. Как долго она находится в таком состоянии? Что случилось с ее родителями?
- Это очень красивое имя, - вмешался Сэм, надеясь вызвать у нее улыбку. Девочка выглядела так, словно хотела улыбнуться – возможно – но не могла себя заставить сделать это. Подросток поднял руку и тыльной стороной ладони вытер ей лицо.
- А сколько тебе лет? – спросил он, стараясь подбирать ненавязчивые вопросы в этой неудобной ситуации. Со щепоткой (тонной) везения, они могли бы заставить ее забыть, что она сидит внутри гигантского инопланетного здания, далеко от Земли, а мехи-пришельцы наблюдают за ней.
- Четыре с половиной, – икнула девочка.
Старшая девушка сделала вынужденную паузу. Всего четыре?
- Почему ты плачешь, Аннабель? – Микаэла продолжила, вежливо и мягко, хотя уже знала ответ. Аннабель шепотом сказала: «Роботы»; ей не хотелось напоминать. Девочка плотнее прижалась щекой к Сэму, устремив взгляд голубых глаз на Микаэлу. – Понятно. Аннабель, ты можешь не поверить мне и Сэму, но тебе не следует плакать из-за этих мехов… этих роботов, - поправила она себя. Сомнительно, что девочка признает более точный, политкорректный термин.
- Почему? – Аннабель кашлянула, спрашивая со смесью подозрения и недоверия.
- Ну, видишь вот того желтого? – показал Сэм. Аннабель смутилась. Она быстро украдкой посмотрела туда, куда указали, и кивнула, когда увидела нечто ярко-желтое. – Он с нами. Кхм, точнее… это мы с ним.
- И он действительно очень добр к нам. А эти другие роботы? Они его друзья, относились к нам хорошо, поэтому мы уверены, что и к тебе будут относиться также хорошо, - добавила Микаэла.
Аннабель села прямее, лишь на йоту отстраняясь от Сэма.
- Но папа говорил, что роботы – это плохо… Он защищает людей от роботов, - сообщила она. Каждый человек, которого она когда-либо встречала, говорил ей, что роботы причиняют вред людям и ей нужно убегать в случае встречи с ними.
- Твой папа остался дома? На Земле? – девчушка качнула головой, от чего Микаэла посочувствовала ей вдвойне. – Твоему папе не нужно будет тебя защищать от этих, - брюнетка одобряюще кивнула. – Думаю, именно поэтому мы с Сэмом здесь.
Растерявшись, Аннабель полностью выпрямилась и, всхлипывая, вытерла щеки рукой. Теперь, когда она посчитала лицо достаточно чистым, то довольствовалась лишь тем, что сжимала в пальцах рубашку Сэма. Где-то в этот момент ее икота прекратилась, а красные пятна начали сходить с кожи.
- Почему?
- Бьюсь об заклад, что один из роботов, у которого ты жила, заметил, как грустно и страшно тебе было. Он позвал нашего робота, попросив привести нас, чтобы мы смогли тебя подбодрить, - объяснила Микаэла, ее улыбка стала более открытой. Переименование мехов в «роботов» в какой-то степени сделало их милее.
- … Почему? – не унималась Аннабель, до сих пор не веря. Ее настроение заметно изменилось от «напуганная и расстроенная» до «растерянная и слегка раздраженная». На лице появились морщинки, показывающие, как сильно она пыталась понять, почему мех старался ее подбодрить и с чего бы ей не бояться их.
Сэма посетило вдохновение, и он ответил:
- Потому что, вот знаешь того большого черного робота? – заговорщицки прошептал он. Девочка перевела взгляд на него, затем дважды кивнула, давая понять, что этого робота она запомнила особенно четко. Это было хорошо; Сэм был почти уверен, что технически владельцем является Черный, не Доктор. – Он думает, что является твоим вторым папой и хочет, чтобы ты была счастлива.
Аннабель подняла брови. Понадобилось много усилий, чтобы не рассмеяться над выражением ее лица.
- Он не папа, - решительно заявила она спустя мгновение.
- Но он так думает, - настаивал Сэм. Микаэла поглядывала на парня с любопытством, не до конца понимая, чего именно тот пытался добиться. Аннабель в это время уставилась в столешницу, имитируя ужасающую серьезность, все время бормоча: «Он не может быть моим папой, он робот». Сэм же полушепотом проговорил: «Он ее хозяин – нужно, чтобы она его полюбила». Осознание сути плана захлестнуло Микаэлу, словно волна.
- … и он заплачет, если не понравится тебе, - добавила Микаэла для пущего эффекта. Сэм усмехнулся ее выдумке (а еще тому, как инопланетный монстр плачет из-за того, что кому-то не понравился).
Брови Аннабель взлетели еще выше.
- Заплачет? – повторила она, наконец найдя в себе силы обернуться и посмотреть на черного меха, в процессе покачнувшись и на мгновение потеряв равновесие. Черный не сводил с нее внимательного взгляда оптики, как и Доктор с Желтым. Когда она обернулась обратно, на губах появился крошечный намек на улыбку, хотя глаза были по-прежнему красными. – Он будет плакать? Как младенец?
Сэм кивнул, хихикнув.
- О, да… просто как младенец, если подумает, что ты его боишься и не любишь. И это не хорошо, правда ведь? Особенно, если учесть, что он всего лишь хочет сделать тебя счастливой.
- Но… он жуткий, - задумчиво протянула Аннабель.
- Он просто выглядит слегка пугающе, - согласилась Микаэла. – Но это не его вина. Может быть, он считает, что ты жуткая.
- Я не жуткая, - с уверенностью заявила Аннабель. – Я просто маленькая девочка.
Сэм потрепал ее по голове, а она рассеянно увильнула, чтобы избежать прикосновения. При этом Черный издал интересный шум, вновь заставив троицу взглянуть на него. Доктор отступил от стола, позволив Желтому присесть так, чтобы теперь его оптика была на уровне со столешницей.
- А Черный – просто большущий робот, который хочет тебя защитить и сделать счастливой. Так что больше не плачь, лады? – сказал Сэм.
Аннабель, сидя на месте и слегка покачиваясь взад-вперед, посмотрела Желтому в лицо. Вероятно, впервые она могла смотреть на мехов, не вздрагивая от опасений. Она слегка подпрыгнула, когда Желтый защебетал, но спустя секунду издала нерешительный смешок.
- Прямо как птичка, - заметила Аннабель, глянув на Микаэлу, а затем – на Сэма.
- Больше не будешь плакать? – снова спросил Сэм.
- Больше не буду плакать, - пообещала Аннабель, слегка кивая. Сэм и Микаэла не винили бы ее из-за желания вновь поплакать, но им казалось, что она пытается быть искренней. Она будет стараться, чтобы сдержать свое слово.
- Отлично. А теперь… не хочешь ли сходить и сказать «привет»? – предложил Сэм. На секунду ему показалось, что Микаэла не одобрит такую поспешность и пнет его.
Аннабель замерла, выглядя довольно настороженной.
- К «большущему роботу»? – стесненно процитировала девочка, неосознанно поежившись. Убедить не плакать – одно. Убедить побеседовать с роботом – совершенно другое.
- Ага, - подтвердил Сэм, не обращая внимания на взгляд Микаэлы. Он бережно отстранил девочку от себя, вставая. – Вот так.
Аннабель быстро прильнула к Микаэле – не желая подвергаться риску остаться в одиночку – и смотрела, как парень уверенно шагал к Желтому, который действительно удивился: его оптика металась между Сэмом и девушками. Мех что-то сказал – скорее всего, Черному, но вместо ответа он и Доктор промолчали – и поднял руку, погладив парня пальцами по спине.
– Видишь? – обратился он к опешившей малышке. – Дружелюбные.
К счастью подростка, Аннабель повернулась к Черному и окинула его серьезным взглядом.
Айронхайд, Рэтчет и Бамблби были вынуждены признать, что эксперимент, вне всякого сомнения, прошел успешно. Три человека вели себя по отношению друг к другу очень ласково, скромно переговаривались. Из всего этого мехи сделали вывод, что Сигнал и Комплемент пытались успокоить Софтспарк, словно она им родная, а не отпрыск другой пары.
Вскоре Бамблби присел рядом со столом, в надежде лучше рассмотреть, что происходило с людьми на их уровне. Затем Сигнал одной рукой потрепал детеныша по голове: для более опытного владельца не составит труда узнать в таком поведении животных игру, но Айронхайд засомневался. Старый наставник не смог сдержать привычное: «Поосторожней», чем и привлек внимание органической троицы.
Отвлечение внимания пошло на пользу, хотя это сопровождалось странностями. Би заметил, что фемлинг наблюдала за ним. От этого на искре потеплело, и он игриво защебетал ей. А затем – Сигнал оставил ее, чтобы приблизиться к нему. Экс-разведчик посмотрел сначала на своего питомца, а потом – на Айронхайдового, внезапно прейдя к выводу:
- Праймус… Думаю, они хотят, чтобы она подражала им!
- Что? – Айронхайд резко уставился на Би, впервые оторвав оптику от Софтспарк.
- Может быть, они понимают защитное преимущество надежных мехов, - предположил Рэтчет вслух. Как любопытно.
Бамблби ласково погладил Сигнала, не желая показаться невежливым.
Обе самки подошли немного позже. Но не к Бамблби, а к Айронхайду. Комплемент неспешно подвела Софтспарк к черному меху, попутно говоря ей что-то успокаивающее. Детеныш до сих по не чувствовал себя так же спокойно, как Сигнал или Комплемент, но вместе с взрослыми представителями своего вида, стоящими прямо позади нее, она выглядела менее напряженной.
Все получилось даже лучше, чем они могли предполагать!
Мехи замерли, когда Комплемент вместе со Софтспарк, наконец, остановились в нескольких шагах от края стола и, соответственно, от Айронхайда. Не веря в собственную удачу, оружейник поднял руку и намеренно опустил ее на расстоянии от Софтспарк. Хотя он был крайне осторожен, стараясь не делать резких движений, маленькая фем всего лишь обернулась, чтобы посмотреть на Комплемент.
В считанные астросекунды, Айронхайд осознал, что присутствия старшего человека оказалось достаточно, чтобы детеныш позволил себя погладить, при этом не превратившись в подвергшийся стрессу, напуганный, дрожащий комок.
- Хорошая Комплемент, - похвалил Би свою фем. – Хороший Сигнал… И очень хорошая Софтспарк.
До этого момента ни один из мехов не понимал, насколько для людей важен социальный контакт.
- Как думаете, я могу ее поднять? - спросил Айронхайд, осмелев, когда Комплемент отошла на пару шагов, а Софтспарк не рванула за ней для защиты.
Рэтчет просканировал интригующее существо.
- Обычно я говорю «нет», - начал он, не позволяя Айронхайду разочароваться раньше времени, - но рано или поздно тебе все равно придется столкнуться с этим. Наверное, будет лучше, если этот стрессовый процесс пройдет сейчас, пока подопечные Бамблби еще здесь.
Они были готовы к тому, что Софтспарк начнет паниковать, когда специалист по оружию поднял вторую руку к столу, делая настолько медленные движения, насколько можно, сгребая ее. Но она не заплакала даже тогда, когда мех подтолкнул ее одним пальцем, помогая забраться на левую руку.
Обстановка еще вызывала у Софтспарк дискомфорт – это очевидно. Она беспокойно поерзала, вжавшись в борозду между бережно сомкнутыми пальцами меха. Из глаз не сочилась вода, но она тревожно осматривали все вокруг. Айронхайд использовал тот же метод утешения с помощью поглаживания, который показывал ему Проул. На этот раз никакого особо эффекта он не произвел, пока…
Айронхайд убрал свой ласково поглаживающий палец, когда молодой землянин закричал на него. Бамблби внимательно присмотрелся, а Рэтчет прищурил один оптический датчик. Нет, она не кричала на него – это больше смахивало на рявканье. Шум был вызывающий, почти. Безусловно, совсем не то, что он ожидал услышать от крошечного и хрупкого существа.
Сигнал и Комплемент переглянулись, когда она издала зов. Собственно, это все, что они сделали, поэтому истинная причина поведения детеныша осталась неразгаданной.
- Что бы это ни было, - Айронхайд позволил себе кривоватую ухмылку на фейсплете, – думаю, мне оно нравится намного больше, чем плач.
Последнее, чего Сэм и Микаэла могли ожидать от Аннабель – набраться смелости сказать что-то меху. Когда Черный взял девочку на руки, Микаэла не могла ее видеть, но Сэм мог: он заметил явный дискомфорт ребенка. В одно мгновение она перестала ерзать, уперев маленькие ручонки в бока. Тогда и прозвучал тоненький голосок:
- Я тебя не боюсь! И плакать не собираюсь! – громко и напористо. Людям оставалось только переглянуться и рассмеяться.
Кто бы мог сомневаться в переменчивости настроения ребенка.
Черный держал ее какое-то время, поднося заметно осмелевшую Аннабель ближе к своей груди и испуская нежный урчащий звук, очень похожий на тот, который издавай Желтый. Плача ни от девчушки, ни от меха не было слышно.
Когда Черный поставил ее вниз, то он и два других робота, наконец, оставили людей в покое на некоторое время, что дало Аннабель возможность подбежать к Сэму и Микаэле.
- Он не заплакал! Я дала ему понять, что он меня не пугает, и он не заплакал! – взволновано сообщила она. – И он урчит как котик.
- Они иногда урчат, словно кошки, стараясь подбодрить, - подтвердила Микаэла. – Даже Желтый.
Девочке понадобилось время, чтобы осознать, что Желтому тоже приходилось их иногда подбадривать. Она принялась хихикать, когда два почти-взрослых-человека пытались убедить ее, что она не одинока, и у них тоже были случаи «плачущего робота».
Люди разговаривали и отдыхали на протяжении нескольких часов. Черный принес им всем какую-то еду, а Аннабель смело настояла, что заберет у него свертки именно она (чтобы робот убедился, что она его не боится и не начал плакать). Она взяла все три пакета, отдав по одному Сэму и Микаэле. Они сели в маленький треугольник и занялись едой, не раз комментируя роботов, которые, возможно, наблюдали за ними, пока они ели.
Аннабель задала много вопросов о роботах и о самих подростках, на что те с радостью отвечали. Они тоже ее спрашивали, а она сделала все, чтобы дать ответ. Казалось, что с каждым вопросом тон ее голоса меняется в унисон с настроением. Сэм с Микаэлой забавлялись, хотя и старались скрыть это.
Из расспросов выяснилось: отец Аннабель является кем-то вроде военного, и он, она и их мать жили, вероятно, в одной из «Безопасных точек». Девочка не знала наверняка, поймали ли ее родителей или нет – Сэм с Микаэлой не стали настаивать, дабы не пробудить неприятные воспоминания – но мех, поймавший ее, схватил также и ее няню, и он был «реально злым». Ее держали с еще несколькими детьми одной возрастной группы, но постепенно они ушли (она не могла точно сказать, сколько ее удерживали; подростки догадывались – по крайней мере, три или четыре месяца). Кроме того, до сих пор она имела другого владельца, который не особо ее берёг. Буквально на днях, как сообщила она, пришел другой робот, забрал ее и принес сюда.
Любопытно, но как только Сэм и Микаэла выяснили о девочке все, что можно, Желтый собрался домой. Меньший мех поставил клетку-переноску на столешницу, сигнализируя о своем желании уйти – это побудило Аннабель задать еще пару вопросов о том, что это за забавная штука.
- Это то, в чем Желтый отнесет нас домой, - спокойно пояснил Сэм, надеясь, что Аннабель не сильно расстроится.
Кажется, малышке эта идея не понравилась ни на йоту.
- Не хочу, чтобы вы уходили! – обратилась она к ним с мольбой в глазах, прося остаться.
Микаэла погладила девочку по голове, поглядывая в сторону. Желтый начал издавать собственный мелодичный гул; подростки решили, что сейчас он размышляет – подействует ли это на троицу или нет.
- Все хорошо, - успокоила она. – Я уверена, что скоро мы снова увидимся, и с тобой все будет в порядке. Черный присмотрит за тобой, помнишь?
Желтый принял решение мягко вмешаться, протянув руку и разделив их. Сэм с Микаэлой успели обнять Аннабель на прощание.
- Постарайся сделать так, чтобы роботы не плакали, пока нас нет, хорошо? – надавил Сэм, в надежде выудить из нее обещание.
Аннабель посмотрела на трио роботов в комнате.
- Я постараюсь, - выдохнула она через мгновение. Она запуталась в собственной смеси эмоций: счастье и печаль.
- Отлично, - сказали подростки. Тогда они позволили Желтому с энтузиазмом сопроводить их в переноску.
Бамблби чувствовал себя скверно, разрывая связь между белковыми, правда. Но он не мог весь день держать здесь Сигнала и Комплемент. Малышка Софтспарк – просто нечто. Наблюдая за нежеланием, с которым пара рассталась с детенышем, Би действительно начал задаваться вопросом, почему его люди не имеют собственного потомства. Их взаимодействие с Софтспарк создавало впечатление, что они стали бы замечательными родителями – внимательными и оберегающими, при этом позволяющими мехам находиться рядом.
Что ж, это был очередной вопрос, ответ на который найдется в другой раз. Айронхайд подошел, чтобы поднять Софтспарк, когда Комплемент и Сигнал уже были в переноске: ему не хотелось оставлять ребенка в одиночестве.
- Так, ну ладно, свидимся еще раз в конце орна. Если только опять не начнется, и вы не посчитаете, что ей понадобятся эти ребята для поддержки, - предупредил Би заранее.
Айронхайд согласился, тихо бормоча. Он был занят, лаская Софтспарк, весьма взволнованный и счастливый, что малышка так спокойна в его руках.
- Подозреваю, что она только выиграет, проводя время с представителями своего вида, - подтвердил Рэтчет, переводя взгляд с клетки с взрослыми на детеныша в ладонях Айронхайда. – Не стесняйся приносить их тогда, когда позволяет твой график, теперь это уместно даже больше, чем раньше.
Как и во время прошлого раза, когда оставлял Арк, Би пообещал, что не будет держать животных исключительно для себя.
На обратном пути он не мог не обнять переноску, держа ее поближе к грудному отсеку.
- Видите? – обратился он к Сигналу и Комплемент. – Вы всем нравитесь, независимо от вида!
Несколько циклов после взаимодействия Софтспарк с Сигналом и Комплемент, прошли без происшествий. Бамблби был рад, что не получал проблемных вызовов – это означало, что молодая самка отлично держалась. Хотя, с другой стороны, был скрыто, эгоистично разочарован, ибо нет повода, чтобы бросить дела и пойти проведать ее. Он действительно получил парочку занимательных сообщений от Айронхайда, который поблагодарил за помощь в реабилитации детеныша, на которые Би ответил доброжелательно.
Он потратил много времени, хваля своих питомцев за то, что они такие замечательные, прекрасные люди. Бамблби набрался уверенности и попытался присоединиться к их рисованию. Сначала животные умерили свой пыл, когда их парная игра превратилось в групповое занятие. Спустя брийм или около того они загорелись идеей.
Некоторые значки, которые изображали люди, напомнили Би о любопытной привычке пятиногих видов с планеты, находящейся за пару галактик отсюда. Себлинги – так называлась раса – были самым многочисленным видом на своей планете. Себлинги не обладали даром обработки информации путем осмысления – об этом говорил бессмысленный взгляд трех этмоидальных глаз – но имели забавную привычку изображать копии тех форм и фигур, которые видели, в мягкой грязи их родного мира.
Персептор был убеждён, что существа разумны из-за этой их манеры, но долгие и изнурительные исследования показали, что это всего лишь другой метод, с помощью которого себлинги взаимодействовали с окружающей их средой. Без возможности обработать любую информацию ментально, они воспринимали ее через каракули.
Путешествие по вселенной позволяло открыть невообразимое число видов и форм поведения.
Би было интересно узнать: в курсе ли торговцы или биологи об этой поведенческой странности людей?
Четыре цикла спустя Бамблби заметил, что у его питомцев кончаются запасы пищи и воды. В этом цикле у него была назначена встреча в районе восточного строительного округа – он мог на обратном пути зайти в магазин Дропкика, чтобы купить все, что им нужно. После того, как Бамблби отдал Сигналу и Комплемент последние свежие продукты с Земли, он собрался уходить на встречу.
Заблокировав за собой дверь, Би внезапно остановился и удовлетворенно вспомнил кое-что из того, что хранилось в файлах памяти: Мола и Типтопа больше нет здесь. Сейчас он уйдет и ему не придется беспокоиться о том, что до его возвращения с его безобидными соседями по дому может что-то произойти.
Би счастливо чирикнул сам себе. Отличное чувство.
Члены команды строительного надзора, включая Би, чуть со скуки не деактивировались к концу встречи. Опустив руки, Бамблби во время похода к Дропкику решил, что заполни он герметиком все щели подержанного военного корабля – это было бы намного увлекательней… и, возможно, полезней, чем трата времени на этом собрании.
Би был недалеко от человеческого магазина, когда его системы связи предупредили о входящем сообщении. Экс-разведчик не сбавил темп, но вывел изображение на дисплей.
- / Бамблби, это Инферно, / - сообщение прозвучало прямо в процессоре меха.
- / Инферно? / – ответил Би с легким, волнительным трепетом в голосе. Он уже вечность ничего не слышал от Инферно. Сначала мех был распределен в другую колонию – Экспакон – а затем на планету на границе Станикса – неудивительно, что наладить контакт раньше не вышло. – / Столько времени прошло. Что такое? /
Ответу по радиоканалу предшествовал цифровой смех.
- / Давненько, да? Сейчас я в Верите Пакс – недавно прибыл. Я встретил Бичкомбера в одном из швартовочных доков, и мы говорили о тебе. Мне было интересно, могу ли я зайти к вам, ребята, домой, прежде чем отправиться по делам? Хотел кое-что тебе рассказать. Комбер сказал, что ты не откажешься послушать, / - добавил Инферно.
- / Звучит неплохо, / - ответил Би. Он остановился на улице и осмотрелся. - / Как скоро ты дойдешь? /
- / Может быть, через брийм, / - сказал Инферно.
Би продолжил идти.
- / Ты не застанешь меня дома – я, как минимум, в четырех бриймах ходьбы. Я пришлю тебе код доступа. Но… / - на миг канал связи затих.
- / Но…? / - с любопытством повторил Инферно.
- / Поаккуратней с моими домашними животными, / - он завершил с легкой улыбкой, которую, как он знал, второй мех видеть не мог. Почему его никогда не бывает дома, когда к нему кто-то хочет приехать? - / Они точно не обрадуются, если рядом с ними будет блуждать незнакомый мех, пока меня нет. /
