Маленькая девочка сидела на кровати, которая находилась посередине огромного отсека, и, восторженно восклицая, гладила по спинке свернувшийся светло-коричневый мохнатый клубочек. Клубок изредка показывал на свет чёрную бусинку носа, вызывая у Аннабель очередной приступ счастливого смеха. Этот пушистый комочек недавно достался ей от одного из сострадательных солдат, подобравшего хомяка где-то и, за неимением времени ухаживать за ним, сплавившего дочке Леннокса, которая была весьма не против.
- Смотри, до дыр его протрёшь, - ворчливо отозвался восседающий на платформе чёрный трансформер, недовольный, что всё внимание приковано к новому существу.
Малышка, испуганно ойкнув, тут же одёрнула ручки от хомячка. Тот закопошился, а затем и вовсе издал какой-то протяжный хрюкающий звук, явно требуя, чтобы его продолжили ласкать. Девочка настороженно протянула руку и аккуратно погладила животное по головке.
- Не бойся. Его нельзя протереть до дыр, - успокоил её сидящий рядом Оптимус, с интересом наблюдающий за действиями органической.
- Но дядя сказал...
- Мало ли, что я сказал, - слегка раздражённо отозвался оружейник. Вообще-то он попытался пошутить, обиженный словами Джаза, что совсем отстал от жизни и не понимает современного юмора. Но, видимо, не суждено ему идти в ногу со временем. Проще остаться старым, вредным автоботом.
- Это сто зе полусается - узе никому нельзя велить? - озадаченно поинтересовалась малышка, глядя на Айронхайда. Тот смутился и начал было что-то объяснять, но его от этого освободил Оптимус, отвлекая внимание Аннабель на себя:
- Хочешь, я тебе расскажу ещё одну интересную легенду?
- Да-а-а! - тут же захлопала в ладошки девочка и, положив себе на колени хомячка, приготовилась слушать очередную захватывающую историю про то, как добрые автоботы победили злых десептиконов.
- Когда-то давным-давно на Кибертроне жил...
- Спасите меня, чува... - ворвавшийся в отсек оружейника Джаз замер, заметив Прайма, и поспешно исправился:
- Прошу предоставить мне политическое убежище на неопределённое количество земных суток, сэр!
Некоторое время лидер смотрел на вытянувшегося в струну лейтенанта, после чего спросил своим спокойным, мягким голосом:
- Что же ты сделал?
- Это не я! - тут же запротестовал Джаз. - Рэтчет решил провести полную диагностику всех моих внутренних систем!
- Что в этом такого? - хмыкнул со своего места Айронхайд, и серебристый трансформер обернулся к нему, разглядев спрятавшегося в темноте угла оружейника.
- Вы даже не представляете, какая это пытка! Он меня не обследует, а пытает!
- Ты пло Лэтсета говолис? - удивлённо уточнила Аннабель.
- Да, про этого садиста!
- Кто? Са - дист? Это фамилия Лэтсета? - обрадовавшись своей находчивости, девочка пощекотала хомячка, испугавшегося шумного гостя.
- Это его второе имя, - Джаз смолк, неуютно поёжившись под пристальным взглядом Айронхайда.
- Значит так. Пока Рэтчет ещё в своём отсеке, я расскажу вам сказку, - оружейник указал серебристому место на платформе рядом с собой, куда послушно сел лейтенант, отодвинувшись на самый край.
- А, мозет, лусе Оптимус? У него холосо полусается, - робко предложила Аннабель. Она прекрасно понимала, что сейчас её дядя весьма не в духе, судя по сердито прищуренной оптике.
Прайм заинтересованно подался вперёд, смутно догадываясь, о чём сейчас будет говорить его старый друг.
- Почему-то все считают нашего врача садистом. Почему? Да, он не прочь лишний раз испугать органических, показывая им свои инструменты, но он никогда, слышите, никогда не причинял им вреда! Все думают, что раз Рэтчет врач, то он должен быть добрым и заботливым, однако, этого никто не видит. А не видят потому, что не хотят видеть. Думаете, ему просто быть и нянькой, и врачом, и жалостливой медсестрой, которая едва ли не дует в выхлопную трубу своим пациентам? У Рэтчета золотые манипуляторы, но и он может совершать ошибки, за которые долго корит себя. Кстати, не так уж и просто вылечить меха, разорванного напополам!
Смутившийся Джаз повернул голову в сторону, лишь бы не видеть гневно сверкающей оптики оружейника.
- Он старается не показывать своего отношения к пациентам, ведь был уже научен горьким опытом. Практически все, к кому раньше Рэтчет испытывал нечто вроде привязанности, давно не жильцы этого мира. Наш врач может накричать на тебя, обидеться, но едва у тебя что-то сломается, и ты переступишь порог медотсека - всё, он забыл про вашу ссору. Для него в данный момент будет важнее твоё состояние, нежели какие-то препирательства.
- А почему он тогда ворчит на меня, если я чувствую себя прекрасно? - не выдержал лейтенант.
- Если Рэтчет ворчит, значит, что с тобой всё хорошо. Должен же он хоть как-то выговориться, не показывая своих чувств. Представь себе, что бы было, если Рэтчет всякий раз, когда кто-то что-то сломает, начинал лить омыватель и ругать того десептикона, который тебе это сделал. У тебя там энергон льётся из раны, а он жалеет тебя, не торопясь помогать. Разве кто-нибудь смог бы привыкнуть к такому врачу? В общем, надо ценить нашего Рэтчета, а не называть садистом! - с чувством закончил свою речь Айронхайд.
Повисла тишина. Оружейник внезапно понял, что зря это всё затеял, ибо теперь Джаз как-то странно косился на него, обычно такого неразговорчивого меха. Чёрный автобот редко хоть кого-то защищал, считая это признаком слабости.
- Ты молодец, - ласково похвалил Оптимус друга, окидывая растерявшегося Джаза слегка насмешливым взглядом.
Лейтенант, склонив голову, неуверенно произнёс:
- Я и правда не знал, что он на войне многих близких потерял.
- Мы все хоть кого-то потеряли. Но победа того стоила, - лидер посмотрел на замеревшую девочку, которую настойчиво покусывал за палец хомячок.
- А я знала, сто он доблый, - наконец выговорила Аннабель, осторожно почёсывая животик хомяку и осмысливая слова дяди.
- Зато я не знал, - мрачно донеслось со стороны двери.
Врач скрестил манипуляторы на грудных пластинах и прислонился плечом к стене. Внезапно Джаз соскочил с платформы и, быстро преодолев расстояние, отделявшее его от жёлто-зелёного автобота, повис у него на шее.
- Прости меня, пожалуйста! Я буду ходить на все осмотры, честно! И даже не буду обзывать тебя!
- О, Праймус! Айронхайд, что ты ему наговорил?!
Оружейник довольно оскалился.
- Я сказал лишь правду.