Оказывается, настоящая боль ощущается гораздо острее, чем я думал… Она как страшное, полностью лишенное разума, отвратительное существо, которое начинает действовать постепенно, медленно пожирая изнутри, словно изголодавшийся по чужой плоти червь-паразит. Ты чувствуешь, как эта скользкая тварь ползет по твоим внутренностям, оставляя мокрые, дурно-пахнущие следы ядовитой, токсичной жидкости. Жар от слизи будет прожигать системы, доставляя мучения неимоверной силы. Это так больно! Настолько ужасно, что вытерпеть такое могут лишь избранные. А может быть, и не только они. Шарк его знает. Да плевал я на это…
Видимо, Праймус, я хорошо нагрешил перед тобой. Но молить о прощении не стану – мне оно больше ни к чему. Твое всеми известное милосердие имеет только одну цену – самую высокую в своем понимании. Нет, шлак же, я жить хочу! Хочу до безумия! Наверное, я никогда не смогу отпустить свою искру на тот свет.
«Трус! Жалкий трус!» - в яростном крике отвечает на мои мысли собственное сознание – «Как был ничтожеством, так им и остался!»
- Заткнись, - голос охрип до неузнаваемости. От прежних певучих ноток не осталось даже тоненькой ниточки. Слушать противно.
Опять сплюнул этот ненавистный энергон. Чтоб его.… Кажется, голосовой модуль поврежден с внутренней стороны. Сколько уже таких плевков я сделал? Пять? Семь? Впрочем, какая может быть разница. Считать капли собственного энергона стало так необходимо?
Холодок, исходящий от шершавой, грубой обшивки стены, будто въелся в мою броню на спине, каждые несколько кликов посылая необъяснимые волны холода, которые проходили к внутренним системам. Холодно. Когда же я испытывал такое чувство? Кажется, это было на той белковой планете, среди скользкого льда, под слоем легкого снега…. Да, именно там. Но там был и ветер, а здесь только мрак. Мрак, обжигающий своим холодом и не больше.
Наверное, каждый, оказавшись в таких условиях, начинает жалеть о своем прошлом, о своем выборе…. Действительно, я уже жалею о том, что выбрал не ту сторону. Да, как это бы нелепо не звучало, но мне следовало стать автоботов. Нокаут в роли медика алого знака! Даже я не могу себе такого представить…даже я.
- Нокаут! – этот мерзкий голос. Ну как мерзкий, если только для меня. Ненавижу его, ненавижу его хозяина. Особенно сейчас, когда броня этого бота блистает от добротной и качественной полироли. И ведь не единой царапинки! Паршивец. Блеск и сияние всегда принадлежали мне.
- Чего тебе? – бросил я, едва ли не фыркнув. – А ты слишком часто меня посещаешь. Не влюбился ли, голубчик?
Мощный удар по лицевой пластине бодрит. Процессор будто вынули, разрывая все провода и магистрали, и хорошенько тряхнули, неаккуратно поставив на место. И опять разбитая губа, сколько же можно попадать в одно и то же место? Удачливый засранец.
- Заткнись! – рявкнул Смоукскрин, стряхивая с кулака мой энергон, словно он являлся какой-то мерзкой жидкостью. – Ты мерзкое десептиконское отродье...
- Посмевшее просить о милосердии, когда война уже оказалась законченной. И как тебе, трусу и предателю, не тошно от собственных рассуждений? - монотонно закончил я, произнося все слова почти по слогам, подперев манипулятором голову. – Ты повторяешь это каждый раз, приходя сюда. Что тебе нужно-то?
Я увидел, как Смоукскрин сжал кулаки, видимо, борясь с чувством того, чтобы не ударить меня вновь. Что же, надеюсь, он хорошо запачкается энергоном, если позволит себе сорваться.
- Мне? Что мне может быть от тебя нужно? – автобот присел передо мной на корточки. В его голубых окулярах отражалась вся неприязнь не только ко мне, но и к выбранной мной фракции. – Я просто пытаюсь понять, как десептиконы выигрывали сражения, когда в рядах их армии были такие, как ты.
- Я не знаю, - пожимая плечами, просто ответил я, - Выигрывать сражения не означает, выигрывать войну.
Смоукскрин усмехнулся, покачивая головой.
- И всегда ты произносишь подобные фразы, которые имеют смысл, но не имеют своего места. Ваша война проиграна.
- Спасибо за очевидность, - я пытался ответить автоботу язвительной ухмылкой и поклоном. Но, кажется, мои силы не располагают даже к такому простому действию. Значит, просто язвительная ухмылка.
И сейчас наш разговор завершится – автобот ответит какой-нибудь оскорбительной фразой, возможно, плюнет в мою сторону, уйдет, закрыв за собой решетку. Как же все предсказуемо. Но, к моему удивлению, это вовсе не надоедает, а наоборот, веселит и заставляет улыбаться какое-то время.
- Какой же ты все-таки жалкий, - прищурив оптику, собрав в своем взгляде всю неприязнь именно ко мне, проговорил Смоукскрин медленно, растягивая слова, словно наслаждаясь моментом, - Десептикон, надеявшийся получить у Оптимуса Прайма убежище и прощение, как последний трус и предатель. И как же так жить, возможно? Не принимая смерть достойно, как воин. Хоть сбежал бы – чести в этом и то, больше.
Автобот поднялся с корточек и, бросив на меня угнетающий взгляд пронзительно-голубой оптики, направился к выходу из моей «обители». Энергоновая решетка двери чуть скрипнула, когда Смоукскрин открывал ее, и щелкнула, когда оказалась в прежнем положении. Яркое свечение толстых, жирных прутьев отталкивало, предупреждая о своей враждебности.
- И всегда ты пытаешься утолить свою жажду, упиваясь своей воображенной превосходностью, - снова откинувшись на холодную стенку, задумчиво комментирую я, обращаясь к ушедшему автоботу, - И тебе всегда это удается.
Снова эти тягучие волны неожиданной, тупой боли в искре. Этот холод, исходящий от стен моей тюрьмы, и воспоминания, ворвавшиеся в мое сознание без предупреждения. И я опять один, наедине с ними сражаюсь, словно гладиатор на арене. И они выигрывают, постепенно, медленно, но уверенно. Я это чувствую, с каждым разом все сильнее и сильнее. Как же неприятно проигрывать, даже собственным мыслям. Наверное, стоит уже смириться со своим положением, перестать мечтать о лучшем, о чем-то невозможном.
«Да, Нокаут, полное поражение» - ответило сознание, будто насмехаясь надо мной.
Перед оптикой эти противно-сияющие прутья решетки, сенсоры чувствуют удушливый смрад моей камеры, манипуляторы осязают грязную поверхность пола. Взгляд опустился на собственное предплечье, замечая первые пятна ржавчины на некогда алой броне…
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
