И Проулу вообще казалось, что после подобного заявления за ними все студенты следят, не отключая оптики.
Потом Персептор лютовать перестал, но парочке по-прежнему разрешалось гулять исключительно по своему этажу.
Спрингер на занятиях появлялся редко, но преподаватели относились к этому с пониманием. Уилджек быстро направил запрос в Академию и внес недостающую запись о необходимости ремонта в его личное дело.
Но даже когда желто-зеленый мех приходил на занятия, Проулу не удавалось с ним поговорить. Для начала — они сидели на разных уровнях. Трехрежимник, как один из самых рослых, сидел дальше всех, Смоукскрин — двумя рядами ниже его, а Проул и вовсе в первом ряду. Ну и красно-синий подозревал, что трехрежимник просто их избегает.
Конечно, по росту Проул должен был сидеть на одном ряду со Смоукскрином, не такая уж у них и большая разница была. Только вот посидев там четыре пары, он успел и устать от предмета, и надоесть Смоукскрину своими размышлениями на тему возможных альтформ сидящих ниже. Причем черно-белый рассказывал все исключительно вслух — внутренняя связь не позволяла подкрепить рассказ жестами манипуляторов.
Поэтому к концу первого же орна занятий на Проула косо смотрела большая часть их группы. Во главе с преподавателями. Им вряд ли что-то говорила сухая сводка в личном профиле неусидчивого студента — 700 объектов одновременного наблюдения. Хотя, даже если бы они и задумались на эту тему, Смоукскрин сильно сомневался, что кто-то стал бы жонглировать кучей моделей молекул одновременно, дабы полностью сконцентрировать внимание Проула на себе.
Таким образом черно-белый и оказался среди миниатюрных меха на первом ряду, прямо перед светлой оптикой преподавателя, где успешно умудрялся и делать сосредоточенный фейсплет для лектора и надоедать другу по внутренней связи. А позже — еще и смешить своих соседей.
Когда начались первые лабораторные работы, группа провентилировала с облегчением — Проул заинтересованно возился с пробирками и зарывался в справочные датапады.
А когда он несколько раз отобрал у зазевавшихся коллег опасно дымящуюся колбу и долго монотонно потом отчитывал студентов за невнимательность, преподаватели-практики прикипели к нему всей искрой.
Персептор был в шоке, когда его научный руководитель вечером с восторгом рассказывал, как давно у него не было такого дисциплинированного и умного студента, как Проул.
Оптимизм Смоукскрина длился ровно до того же вечера.
— Смоук, онлайн, — позвал его друг, теребя за дверцу.
— Проул, офф! — возразил красно-синий.
— Поднимайся! Я узнал, в каком отсеке живет Спрингер, — с восторгом поведал Проул.
— С процессора съехал? Сбавь громкость — соседи же услышат! — мгновенно пришел онлайн красно-синий юнлинг и сел на платформе.
— Не услышат, — заулыбался его друг и показал небольшую пустую колбу.
— Что это? — с ужасом спросил Смоукскрин.
— Транквилизатор Т-12, самый простой, не требующий сложной обработки, — ответил Проул, всем своим видом напрашиваясь на одобрение.
— Ты нормальный или нет? А если ты что-то напутал?
— Ничего я не напутал, — обиделся черно-белый. — Это Багги сегодня напутал. Между прочим, не останови я его, нас бы всех окурило едким дымом.
— Кстати про это событие — что ты туда бухнул? — смягчился Смоукскрин.
— Магнетик сыпучий — он выступил как ядро кристаллизации.
— О да, а если бы это все еще и к нашим корпусам примагнитилось? — усомнился красно-сиий.
— Ну, я подумал, что частицы слишком крупные и их не поднимет, — пожал плечами Проул, но было заметно, что он слегка обескуражен. — Я рискнул, по правде говоря.
Смоукскрин только покачал головой, глядя на мирно спящих второкурсников. В этом был весь Проул – точный расчет в сочетании с безбашенным «пронесет как-нибудь!»
— Ну, хорошо, наши конвоиры спят крепким сном. А ночной охранник кампуса? Или ты и до него добрался со своим квинтячим зельем? – потер золотистый шеврон Смоукскрин. – В коридоре же система видеонаблюдения, нас моментально вернут в отсек, а потом еще и репрессии всем устроят из-за нас…
— Это если мы попадем в зону видимости камер. А мы туда ведь не собираемся попадать, правда? – черно-белый слегка откатил дверь в сторону и внимательно что-то высматривал в полутемном коридоре. – Значит так, сейчас мы дойдем до отсека нашего лопастного приятеля, ты туда зайдешь и убедишь его выйти и поговорить со мной…
— Прямо в коридоре? — встав рядом с другом возле двери, уточнил красно-синий. Спорить сейчас совершенно не хотелось, потому что… да просто потому, что все равно он пойдет и сделает так, как хочет Проул, а споры — это только лишняя трата времени, которое в любом случае работает не на них!
— Нет, мы поднимемся в кристальный сад на крыше, — повернулся к нему Проул. — А теперь пойдем, и слушайся меня во всем!
Он взял друга за руку, и они пошли по тускло освещенному коридору. Посторонний наблюдатель очень бы удивился, если бы увидел, как они шли – короткими перебежками, то и дело замирая в разных частях коридора. Наконец, две крылатые фигуры застыли возле нужной им двери.
— … четыре, пять, шесть – давай! – Проул откатил дверь, протолкнул Смоукскрина в отсек, а сам метнулся к широкому окну и сел: — … девять, десять, одиннадцать… уф, пронесло!
Смоукскрин внимательно осмотрел отсек. «Ну, так и есть, когда надо кого-то незаметно выдернуть, то оказывается, что его платформа самая дальняя от входа!» — раздраженно подумал он. Но все же аккуратно подошел к платформе Спрингера… уборочный дроид как раз выползал из-под этой самой платформы и попал под ступню Смоукскрина. От неожиданности красно-синий пошатнулся и почти рухнул на трехрежимника, но в последний момент успел выставить руки, упершись ими в корпус.
Оптика Спрингера зажглась мгновенно, но была не голубой, как обычно, а белой.
— Какого тернидрона! – прошипел он. – Процессор отключился, да?!
— Оу, прости… Я нечаянно, — поспешно убирая руки, пискнул Смоукскрин.
— Да уж вижу… Какого ты тут делаешь, Смоукскрин? – внезапно узнал Спрингер своего собеседника. – Хочешь, чтобы вас вообще в карцер запихали за такие выходки?!
— Проул с тобой поговорить хочет, — как можно тише сообщил из-под платформы красно-синий.
— А на переменах это сделать нельзя, как видимо… Шлак с вами, все равно отключиться сейчас уже не смогу, — желто-зеленый нажал на кнопку, и платформа медленно распрямилась, а затем, повинуясь другой команде, приняла полусидячее положение. Спрингер слез с нее (Смоукскрин отметил чисто автоматически, что движения того какие-то очень скованные), взял из шкафчика небольшую банку, прихватил шпатель и тряпку. — Где вы со мной поговорить хотели?
— В кристаллическом саду, — выбравшись из-под платформы и направляясь к двери, сообщил Смоукскрин.
— Конспираторы… — проворчал, Спрингер. — В общем, вы идите, как шли, а я на лифте поднимусь.
Он вышел из отсека и побрел к лифтам. Два конспиратора с дверцами и шевронами последовали за ним, двигаясь все по той же странной траектории.
Дежурному охраннику на миг показалось, что вслед за фигурой Спрингера, привычно бредущего на верхний этаж, что-то мелькнуло. Он попереключал камеры. Но ничего необычного не заметил. «Показалось» — решил он.
В саду на верху крыши было светло. Свет от фонарей преломлялся в кристаллах, радужные отсветы играли на всех поверхностях. Все это богатство выращивали сами студенты-химики, экспериментируя с разными составами для полива. Спрингер тяжело опустился на скамейку. Ему не очень нравились кристаллические растения, но это был единственный уголок, где он мог побыть хоть в каком-то уединении. Буквально через пару секунд рядом с ним появились Проул и Смоукскрин.
— Интересно, как вы ухитрились пройти мимо камер? — проворчал трехрежимник.
— Если знаешь их расположение, технические характеристики и слепые зоны, то все возможно, — улыбка на белом лице Проула вышла очень загадочная.
— Неужели ты вычислил это все? — искренне удивился его друг.
— С небольшой помощью Реда. Он переслал мне файл, где говорилось о типах видеонаблюдения в кампусах, а остальное я уже сделал сам.
— А ты случайно Академией не ошибся? Может, тебе надо было пойти в шпионскую? — открыв свою банку и зачерпнув шпателем прозрачный гель, усмехнулся трехрежимник.
— Вместе с Ред Алертом, — согласился с ним Смоукскрин.
— Я думаю над этим вопросом, но пока не нашел однозначного ответа. Все имеющиеся аргументы довольно субъективны, а зачастую и вообще выведены под влиянием эмоций, так что... — опять отвлекся Проул.
— Э? — смутился Спрингер, а Смоук привычно ухватил друга за плечо и хорошенько встряхнул.
— Я помню про первоначальную цель, — отозвался черно-белый. — Кстати, а что это за гель? Судя по консистенции и типу упаковки — охлаждающий.
— Он не перегреется? — устало спросил у красно-синего Спрингер, нанося гель между стыков грудной брони.
— Нет, — улыбнулся тот — шутка ему явно понравилась. — Не обращай внимания, иначе сам перегоришь.
— Очень смешно, — обиделся Проул.
Пару кликов троица провела молча. Смоукскрин наблюдал за ночным городом, Спрингер наносил гель, а их черно-белый спутник пристально наблюдал за этим процессом.
Наконец, он не выдержал и отобрал шпатель у трехрежимника:
— Дай сюда! Что перегрелось?
— Цепи трансформации, — неохотно ответил Спрингер.
— Ну и какой тогда смысл размазывать гель по броне? — картинно притушил оптику Проул и скомандовал. — Сиди ровно и не дергайся.
По сравнению с пальцами самого желто-зеленого, ладошки Проула можно было легко назвать миниатюрными. Он легко отстегивал броню и наносил гель прямо на разогретые узлы трансформации.
Охлаждающая система сигнализировала о снижении общей температуры корпуса и сама эффективнее справлялась с еще не обработанными очагами напряжения. Спрингер, напрягшийся было, расслабился и стал потихоньку выпадать в офф.
— Ты правда трехрежимник? — вернул его в реальность вопрос Проула.
— И чего это тебе это так интересно? — обреченно поинтересовался желто-зеленый. Теплившаяся ранее на краю сознания надежда отвязаться от надоедливого бота была с треском разбита.
— Шутишь? Это же безумно интересно, — отозвался черно-белый.
— Я понял — это месть за подкидывания? — догадался трехрежимник.
— Вот еще, — хохотнул Проул, подвешивая броню на место. — Если бы мне хотелось тебе мстить, я бы придумал что-нибудь более действенное. Я читал, что месть должна быть коварной.
— Куда гель лучше наносить — это ты тоже вычитал?
— Нет, это Рэтчет научил, — ответил за друга Смоукскрин. — У нас был товарищ Ред Алерт, у него тоже постоянно некоторые блоки перегреваются.
— У меня ничего не перегревается, — на свою беду возразил Спрингер.
Проул тут же оживился:
— А из-за чего тогда такой подъем температуры? Это из-за тестов Уилджека?
— Шарк, — выругал себя за непредусмотрительность трехрежимник. — Да, Уилджек проверяет проходимость цепей трансформации. Чувствительность понижать нельзя — он не знает точных схем и боится, что пропустит неисправность в мелких датчиках.
— Все же ты — нелицензированный, — улыбнулся черно-белый.
— Одна шутка про это и я тебе дверцы оторву, — мгновенно «взъерошился» Спрингер.
— Да не будет он шутить, — остудил его пыл Смоукскрин. — Он это все затеял только чтобы свою догадку подтвердить, сыщик дроновый.
— Цель достигнута, может оставите меня в покое? — попросил трехрежимник. — Мне и троих соседей-умников из Аякона хватает.
Проул весьма не солидно хихикнул:
— Не такие они и умники — у каждого есть долги по какому-нибудь предмету!
Он закрыл банку с гелем, вытер шпатель и поставил это все на скамейку возле Спрингера. Тряпкой же пока начал протирать свои пальцы.
— Мне от этого ничуть не легче, — помрачнел трехрежимник. — Я прилетел на Кибертрон с колонии, и один этот факт уничтожает в их оптике абсолютно все мои достоинства.
— А тебе что — так важно их одобрение? — удивился Смоукскрин.
— Все, мы слишком заболтались! Скоро сюда может прийти охранник, — Спрингер поднялся, взял свои вещи, в том числе и тряпку из манипуляторов черно-белого, и пошел к выходу из сада. — У меня завтра не менее тяжелый день, чем был сегодня...
— Эх мы, дроны беспроцессорные! — скривился Смоукскрин и бросился следом. Догнав, обхватил, за что смог, и сказал. — Извини, мы не хотели причинить тебе боль! В какой-то степени мы на одном уровне — тебя создали в обход всяких правил, то есть, ты чистый эксперимент. Но ведь и мы тоже экспериментальные! На нас обкатывают новые технологии, которые потом будут использованы при создании будущего Прайма.
— Но на самом деле, это все вторично, — подошедший Проул прижался к трехрежимнику с другой стороны. — Мы все — кибертронцы, и ты — один из лучших. Ты же нас спас своими лопастями! Если бы их у тебя не было, нас бы всех протащило чуть ли не квартал и мы бы попали под рухнувший переход. И нас бы просто не было сейчас!
Трехрежимник смутился подобному проявлению внимания и несколько кликов стоял молча, разглядывая повисших на нем мехов.
— Знаешь, Проул, а тебя хотят с завтрашнего дня сделать старшим по этажу. Я это слышал, когда к Персептору заходил позаниматься, — как-то совершенно невпопад сообщил Спрингер.
— Правда? — удивился черно-белый. — Удивительно, я думал меня теперь лишний раз из отсека до конца обучения выпускать не будут.
— Надо бы, — хмыкнул трехрежимник. — Я прям вижу, как ты весь этаж на антенны поставишь.
— И почему никто не хочет видеть во мне серьезного меха, знающего правила и способного аргументированно ими оперировать? — воззвал к небу ночного Кибертрона Проул. — Скажи ему, Смоук!
— Два наших соседа между собой называют его справочником из-за постоянных лекций, которые он мне устраивает. Но они жестоко ошибаются — он помнит хорошо лишь то, чем сейчас занимается, — не обращая внимания на друга заговорил красно-синий.
— Смоук! — попытался привлечь его внимание Проул.
— Вопреки первому впечатлению, Проул далеко не так умен, как может показаться. Весь его талант как раз в способности применять различные аналитические схемы. Так что... АЙ! — воскликнул Смоукскрин, когда меткий кулак друга впечатался ему между дверок. — Так что, — он отпустил Спрингера и схватил в охапку брыкающегося товарища, — очень может быть, что из него будет хороший старший по этажу.
Два меха единым клубком грохнулись на поверхность крыши и через пару кликов возни Смоукскрин наконец зажал друга так, что тот не мог его больше стукнуть.
— Что не отменяет факта, что если очередного Прайма сделают по его подобию — Кибертрону наступит ржавый болт! — закончил красно-синий.
— Вы, мехлинги, всегда деретесь? — скептически поинтересовался Спрингер.
— Ну... — смутился Смоукскрин, чем тут же воспользовался Проул. Черно-белый пнул товарища в стык брони и вывернулся из захвата. Правда, тут же был отловлен за дверцу.
— И разве это захват? — улыбнулся Спрингер и с мехлинговским задором в оптике опрокинул Смоукскрина.
И легко удержал его в распростертом положении, вывернув под каким-то странным углом манипулятор. Красно-синий запищал, и Проул кинулся вызволять своего приятеля. И тоже оказался на полу в таком же точно положении.
— Мехлинги, я все понимаю — мне и самому хочется посидеть здесь подольше, но скоро сюда заглянет охранник, — сообщил Спрингер. — Давайте я вас поваляю как-нибудь потом, в спортивном зале?
— Ага, мы согласны, — пропыхтел Смоукскрин, подмигивая лежащему рядом другу. Проул подмигнул в ответ и закивал, соглашаясь.
Спрингер выпустил обоих и поднялся. И сделал пару шагов. И впечатался прямо в дорожку, когда Смоукскрин и Проул схватили его за ноги, при этом едва успев подставить манипуляторы, чтобы не приложиться шлемом.
— Ну, держитесь, скраплеты! — рыкнул трехрежимник и возня началась по новой. Закончилась она так же внезапно, как и началась — одно из кристальных растений разбилось вдребезги.
— Ой, что-то хрустнуло... — опомнился Проул, поднимаясь с дорожки.
— Ага, надеюсь, что ничего страшного не случилось, — рассматривая разлетевшиеся кристаллы, высказал свою мысль Смоукскрин.
Спрингер тяжело провентилировал:
— Это было одно из опытных растений Персептора. Что теперь будем делать, соучастники?
— Ну скажем Персептору, что мы случайно разбили. Не заметили, — предложил Проул.
— Ты собрался ему признаться? — Спрингер смотрел на черно-белого как внезапно ожившую голограмму.
— А почему нет? — удивился Проул. — Признаемся, он поругается, ну заставит убрать осколки...
— Сначала он на тебе свои разработки опробует! — возразил трехрежимник. — Ты же вроде умник у нас — придумай оправдание. К тому же, дойдет дело до разбирательств, охранник же быстро скажет, что сюда только я один поднимался. Да меня из академии отчислят!
— Если бы эти кристаллы были так ценны, они бы стояли в закрытом саду. Экспериментальные образцы должны быть маркированы черно-желтой лентой и стоять окруженные предупреждающими табличками.
— Да кто их знает? Может, мы и таблички, и ленточки уже тоже сломали! — не успокаивался Спрингер.
— Обломков нет, обрывков нет, одни кристаллы, — первым встав с дорожки, констатировал Смоукскрин. — Ситуация действительно непредвиденная. Но подставлять трехрежимника — это самое последнее дело, Проул!
— А мы и не будем подставлять! — засверкал оптикой черно-белый. — Так, Спрингер, передвинься чуток поближе к этому растению... вот так... манипулятор сюда, это сюда... давай свою банку!
Спрингер в полной растерянности протянул Проулу банку. Тот на пару нанокликов задумался, а потом уронил банку на пол, потом зачем-то размазал выпавшее содержимое своей стопой, затем нанес гель на стопу трехрежимника. Банка осталась валяться на полу.
— Так, я сейчас воспроизведу звук падения, — прислушиваясь к чему-то, сообщил Проул, — а ты, когда придет охранник, скажи, что уронил банку, наклонился поднять, но случайно наступил в гель и подскользнулся... со всеми видимыми последствиями. Сейчас главное, чтобы нас не увидел охранник, а со всеми остальными проблемами мы разберемся позже! Смоук, пошли, охранник уже на последней площадке!
