— Вот, мехлинги, я немного усовершенствовал здесь кое-что, — выходя на крышу кампуса, сказал Персептор. — Я разрешаю вам троим бывать в этой вот выгородке. Спрингер и Проул будут ухаживать за моими несчастными кристалликами, а ты, Смоукскрин, смотреть, чтобы они не раздолбали ничего другого.
На крыше, действительно, появилась прозрачная стена, которая отделяла от основного сада территорию, достаточную, чтобы там разместить четыре емкости с сидящими в них кристаллами, небольшой стеллаж, пару скамеек и лабораторный стол. Вообще, такая ограда появилась вокруг всего выхода на крышу.
— Инструкции вот здесь, на случай, если вы что-то забудете, — показал на датапад, лежащий на одной из полок стеллажа, Персептор. — А теперь, давайте я вам все покажу и расскажу...
Через три с половиной джоора Персептор вместе с младшекурсниками закончили полив растений и укрыли их специальными прозрачными колпаками.
— Так, Спрингер сейчас пойдет ко мне, продолжим наши занятия, Смоукскрин свободен, а ты, Проул, загляни к Хаунду, это начальник охраны кампуса, как ты помнишь. У него есть к тебе дело, — оглядывая результаты трудов и своих помощников, наметил дальнейшие действия красный мех.
Проул и Смоукскрин спускались по лестнице первыми, следом шел Персептор, а последним Спрингер. Трехрежимник раздумывал над одной проблемой — как встретится с этими двумя, не вызывая подозрений у всех окружающих.
— Персептор, может, ты подберешь мне кого-нибудь в репетиторы с нашего курса? Хотя бы теорию чтобы подтянуть, — попросил он.
— Да я уже про это думал, тем более что я записался на один курс, и времени у меня маловато стало, — тут взгляд будущего ученого остановился на Проуле. — А почему бы и нет? Проул, ты сможешь позаниматься со Спрингером и подтянуть его по теории?
— В теории чего? — сразу оживился черно-белый. — Кристалловедение? Органическая химия? Энергетическая физика?
— Энергофизика-то тут причем? — удивился Персептор.
— А это ему сегодня на глаза попалось расписание космопорта, — пояснил Смоукскрин.
— Расшатанный подшипник, — тихо выругался Персептор.
— Начнем с самого начала — неорганическая химия, базовые понятия, структура и методы и все такое, — поспешил уточнить Спрингер.
— Да без проблем, — согласился Проул. — Хоть сегодня. Только узнаю, что от меня хотел Хаунд.
За разговорами они спустились на свой этаж и там разделились. Персептор и Спрингер пошли по переходу в сторону учебного корпуса, а Проул спустился к Хаунду.
В лаборатории Спрингер все никак не мог сосредоточиться и записать нормально все заданные старшекурсником реакции.
— Спрингер, ты не верно написал вот эту реакцию. И вот эту, — Персептор выделил ошибки желтым цветом.
— Но я же все сделал правильно, как ты и показывал, — обиделся трехрежимник.
— Это было задание с подвохом, на внимательность, — присел напротив него на высокий стул красный мех. — Я ведь говорил тебе, что есть такие вещества, результаты реакции которых чрезвычайно нестойкие и мгновенно разлагаются. И называл их.
— Я не помню, — нахмурился желто-зеленый мех. И он действительно просто не запомнил про эти исключения из правил!
— Не расстраивайся ты так, сейчас я тебе все еще раз расскажу, и... — начал было будущий ученый, но его прервал звонок комма. Быстро переговорив, Персептор с сожалением сообщил своему ученику. — Мне надо идти. Мой руководитель проводит экстренное совещание для всех задействованных в его проекте. Что-то там внезапно произошло архисрочное. Так что придется тебе обращаться по этому вопросу к Проулу.
— Хорошо, я узнаю у него, — трехрежимник подошел к двери и стал ждать, пока Персептор проверит лабораторию перед закрытием.
Все было нормально, и они разошлись каждый в свою сторону.
Спрингер только успел прийти в свой отсек, как с ним связался Персептор.
— Вы можете заниматься в информационном центре, в отдельном кабинете. Я уже обо всем договорился, вам нужно только сказать, что вы от меня.
— Спасибо! — радости трехрежимника не было предела. Во-первых, он очень стеснялся, когда рядом находились другие и видели, чем именно он занимался. А во-вторых — к Проулу и Смоукскрину у него был конфиденциальный разговор, и лишние аудио рядом были ну совсем не нужны. В конце концов, Рэтчет был именно их знакомым, а не всего кампуса.
— Что за шарк?! — первое что вырвалось у Спрингера, когда он наконец увидел неразлучную парочку у дверей информационного центра.
Смоукскрин лишь развел манипуляторами, всем своим видом призывая не удивляться огромной стопке дапатападов у Проула.
— Полный сборник кодексов Кибертрона со времен первых догматов Золотого века, — пояснил красно-синий, подойдя ближе. — Хаунд неосторожно предложил ему почитать. Плакала его карьера химика.
— Не синтезируй бред, — фыркнул черно-белый, не отрывая оптики от старинного, увесистого датапада. — Я же только почитаю и ... О! Представьте себе, во времена первых заорбитальных колоний существовало официальное протоколирование партнерств. Интересно, а это правило выведено из списка активных новым документом?
— Бр! — прошипел трехрежимник и затолкал его в кабинет. — Читал бы что-то новое! Тем более что вашему ворчуну не помешало бы знание уголовного законодательства!
— Кстати, — неожиданно вспомнил он, — Проула уже можно поздравить с первым назначением?
— Можно, — кивнул Смоукскрин, одновременно отбирая у друга датапады по одному. — Я даже не предполагал, что они так быстро найдут общий язык, учитывая обстоятельства нашего знакомства с Хаундом.
— Хаунд отличный мех, когда не сердится, — мертвой хваткой вцепившись в три последних датапада, отозвался черно-белый. — Смоук, я прекрасно помню, что нам надо подтянуть Спрингера по химии, вы там начинайте, а я вот дочитаю и присоединюсь.
— Не нам, а тебе! — Смоукскрин даже постучал для вящей убедительности по проуловскому шеврону. — Так что давай, выныривай из океана юриспруденции на остров неорганической химии.
— Все-все, я уже здесь и готов стать репетитором, — с видимым сожалением Проул оторвался от увлекшего его датапада.
Два джоора они занимались химией. Все пространство между тремя мехами было заполнено формулами, графиками, реакциями и графическими изображениями этих самых реакций.
— Так, теперь тебе все это понятно? — уточнил в который раз черно-белый.
— Да, теперь все, — кивнул Спрингер, вырисовывая последнюю формулу.
— А раз так, то ты нам сейчас расскажешь, что там с Рэтчетом, — стирая все свои выкладки, предложил Проул. — Ведь ты не просто так решил позаниматься именно с нами.
— Вот именно, не просто так, — кивнул трехрежимник, взял протянутую ему Смоукстрином упаковку энергоновых пластинок, и стал рассказывать.
Когда Проула и Смоукскрина увез медицинский катер, Рэтчет пошел вместе с Уилджеком и трехрежимником в лабораторию. Ну не мог он оставить на произвол судьбы юного меха, пусть даже и не знал его чуть ли не с момента активации, как это было с теми двумя. Уже в лаборатории, наблюдая за действиями Рэтчета, вызвавшегося ассистировать инженеру, Спрингер понял, что бело-красный – врач, и очень хороший врач. После обстоятельного расспроса юного меха, ознакомления с его документами и предварительного сканирования, взрослые проводили его до кампуса и ушли куда-то вместе. Больше Спрингер Рэтчета не видел, но зато слышал. Врач время от времени звонил Уилджеку, и они подолгу беседовали. И из этих бесед Спрингер сделал невеселые выводы — когда-то самый лучший врач Праксуса был несправедливо обвинен в чьем-то убийстве, но из-за недоказанности этого деактив заменили пожизненным запретом заниматься врачебной практикой. Сейчас Рэтчет уехал в Аякон, к каким-то знакомым Уилджека, и работает там медтехником.
— Привести, увести пациента, подать-принести что-либо нужное врачу, ну и самые примитивные виды диагностики, типа проверка давления в шинах, если у пациента не сплошная резина, — рассказывал Спрингер притихшим друзьям.
Но самым страшным для Рэтчета оказалось то, что первоначальное разрешение на повышение уровня квалификации было отменено, и теперь Рэтчет даже не может подтянуть свои знания до современного уровня.
— Но почему? — оптика Смоуксрина ярко светилась.
— Он встретил в Аяконе кого-то, замешанного в той истории, и тот приложил все усилия для того, чтобы помешать вашему знакомому в учебе. И даже добился того, что за Рэтчетом сейчас ведется гласное полицейское наблюдение. Ваш док в полном отчаянии и хочет бросить вообще занятие медициной. Правда, пока не решается и только пьет высокозаряженный куда чаще, чем следовало бы, — и на недоуменный взгляд Проула пояснил. — Это Уилджек его ругал, что не стоит так много пить из-за какого-то недоделанного дрона. А кто-то по имени Айронхайд пообещал взять отпуск и приехать отполировать Рэтчету фотографию за столь упаднические настроения.
— Отполировать изображение невозможно, — монотонно возразил Проул.
— Это образное выражение, — пояснил Смоукскрин другу, быстро переключаясь на трехрежимника. — А ты не слышал, когда это Рэтчет успел пересечься с тем мехом?
— Вообще-то, если учитывать срок, на который Рэтчет получал полное отстранение, то, следовательно, его случай классифицировали по первой части кодекса. Доработка дела вряд ли успела бы пройти, так что отмена разрешения на переподготовку законной быть не может, — размышлял черно-белый.
— Понятия не имею, — развел манипуляторами Спрингер. — Ваш друг обычно рассказывал это в таких цветастых фразах, что подробности как-то терялись.
— Может быть, Уилджек знает? — задумался Смоукскрин.
— Эй, перестаньте меня игнорировать! — возмутился Проул.
— Перестань перепрыгивать с темы на тему, — предложил его красно-синий друг, примирительно похлопав его по плечу.
— Если бы я это делал по своей воле! — не унимался черно-белый.
— Ты еще и обижаться умеешь? — искренне удивился трехрежимник.
— Фантастическая шутка! — огрызнулся Проул.
— Тихо, тихо, тихо! — остудил его пыл Смоукскрин. — Давай лучше, ты подумаешь над тем, кем должен был быть тот мех, чтобы так быстро отменить разрешение Рэтчета.
— Любой житель Праксуса может подать официальный запрос по любому открытому процессу, рассматриваемому в судебной палате. И получить процессуальную выдержку с указанием исполнителей и статей, которыми они руководствовались. Только вот для этого нужно иметь чип с подтверждением гражданства Праксуса, а нам он не светит до самого выпуска, — оборвал начавшиеся было восторги своих товарищей Проул.
— Вот шлак! — с чувством высказался Спрингер. — Я прямо чувствую, что во всей этой истории что-то очень криво спаяно, но никак не могу понять, что именно. А вообще — очень жалко этого Рэтчета. Вон он как управлялся с ранеными тогда! Я слышал от сотрудников Уилджека, что то, что починил Рэтчет, потом даже исправлять никак не надо было — он все собрал как надо!
— Видел бы ты, как он справлялся с Редом! Это вообще из области фантастики — того уже хотели вернуть на завод для перепрограммирования, а он взял и устранил почти все проблемы! — с жаром воскликнул Смоукскрин.
— Если ему запретили заниматься медициной, то как он мог помочь-то? — задумчиво уточнил Спрингер, смотря на собеседника, наклонив голову.
— А он неофициально помог. Да и воспитатели не такие дураки, чтобы с докладами в полицию бегать, — Смоукскрин зачем-то поставил один из датападов на ребро, потом положил его обратно.
Проул тем временем разочарованно покачал головой.
— Я сейчас ничего не могу придумать, мехлинги. Законным путем нам никогда не получить копию, а с незаконными лучше не связываться. Тем более, что и кредитов на оплату незаконного способа у нас нет.
— А если попросить кого-нибудь? — предложил Смоукскрин.
— И как это все будет выглядеть? Вот так просто подойдем на улице и попросим? — хмыкнул Спрингер, откинувшись на спинку кресла. — В Академии с этой просьбой нам и вообще не к кому обратиться — моментом вызовут к ректору и устроят допрос в присутствии Хаунда и Персептора. Зря вы за мной тогда пошли...
— Ничего, прорвемся, — положил ладони на стол Проул. — А если бы мы тогда за тобой не пошли, ты бы и не узнал ничего про Рэтчета, верно ведь?
— Верно, — признал трехрежимник. — Но вот мы достанем это дело, прочитаем его, и что будем делать вообще дальше? Что будет нашей конечной целью-то?
— Будь последователен, — назидательным тоном сказал Проул. — Мы сейчас имеем облако неопределенностей и один гарантированный ориентир. За неимением большего, логично было бы попытаться его использовать.
— Мы поняли, умник. Как нам его получить? — спросил Смоук. — Что ты на меня так смотришь?
— Ты ведь по-прежнему интересуешься психологией, — начал издалека черно-белый.
— Мне уже не нравится твой тон, — с опаской отозвался его товарищ.
— Хаунд до фанатизма предан своей работе. Живет один, друзей мало. А он любит поговорить, такие мехи в искре своей бывают отзывчивыми и легко поддаются на уговоры.
— Кампус кишит слухами, как планеты класса терра — органикой, про то, что Хаунд может орнами рассказывать свои байки! — возразил Смоукскрин, уже понимая, что друг от него не отстанет.
Проул тяжело провентилировал системы и тоном воспитателя в учебном центре начал объяснять:
— Ничего так не ослабляет внимание и не способствует установлению доверительных отношений, как готовность собеседника выслушать любые байки. Ты сам это мне рассказывал. Кроме того, это не просто байки, это — его воспоминания! Бесценный опыт актива...
Спрингер покачал головой, наблюдая за препирательствами двух мехлингов. Потом он отвлекся на мигающий значок непрочитанных сообщений. Оказывается, пока он был у Уилджека, ему пришло письмо от Сквирки. Полицейский сообщал новости из колонии (вообще странный кусочек, надо бы пояснить про этого персонажа) («...все как и обычно, в горах уже выпал снег, а наши климатические установки только-только поставили на профилактику...»), у Клита недавно была командировка в соседнюю колонию, мехлинги из группы Спрингера разъехались по учебным заведениям, а сам Сквирки получил травму во время схватки с контрабандистами и теперь скучает дома на заслуженном отдыхе. Приветы от воспитателей заставили трехрежимника улыбнуться — в свое время он им доставил немало хлопот, и только заступничество Клита и Сквирки спасало его от полного перепрограммирования. Клит через Сквирки интересовался ходом работы над блоком трансформации.
А еще Сквирки сообщал домашний адрес одного полицейского, своего давнего знакомого, который сейчас отошел от оперативной работы и просто жил в Праксусе, занимаясь иногда консультированием своих коллег в особо сложных случаях. «Я сообщил ему о тебе, так что если захочешь с нами поговорить или просто будут сложности — приходи к Айронгласу. Да и он сам будет рад с тобой пообщаться — к нему редко обращаются, так и не простили ему особого мнения по одному делу».
Трехрежимник улыбнулся, записал номер и адрес этого Айронгласа и переключился на Проула и Смоукскрина. Те уже договорились, что попробуют разговорить Хаунда, причем сначала будет действовать один Смоукскрин, а потом к нему присоединится и Проул.
— А мне что делать? — поинтересовался во время паузы Спрингер.
— А тебе нужно поточнее запоминать разговоры Уилджека и Рэтчета, — подтягивая к себе исторический датапад, распорядился Проул. — Нам сейчас важны детали, даже самые мелкие!
Смоукскрин заметил страдальческое выражение на фейсплете желто-зеленого и фыркнул:
— Цветастые выражения — это тоже часть нашего актива, но мы их отфильтруем, и ты сможешь удалить эти записи потом из памяти.
— Кстати, вы задумывались вообще над смыслом «цветастые выражения»? Мне интересно, откуда берет свое начало такое абсурдное сравнение... — монолог Проула прервала тяжелая ладонь трехрежимника, почти полностью закрывшая ему фейсплет.
— Хорошо, предположим, я это запишу, а вам удастся уговорить Хаунда и получить эту справку. Скажи честно, Смоукскрин, ты думаешь, что мы сможем доказать что-то, чего не заметил суд Праксуса? Мы — три мехлинга!
— Да мы практически уникальная сработанная команда, — улыбнулся красно-синий, наблюдая, как его друг пытается освободиться от захвата Спрингера. — Ты у нас штурмовой отряд, я — работа с меха, а Проул... ну пусть будет за бортовой компьютер.
— Сп..а...бо... — возмутился черно-белый.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Смоук и обратился к трехрежимнику. — Ты его подержи еще чуток, пока я подальше уйду.
— Да без проблем, — улыбнулся тот, прижимая к себе дергающегося Проула. И удивился про себя, как незаметно постоянные смены тем Проула и подколки Смоукскрина стали для него чем-то само собой разумеющимся. Спрингер взвесил все свои размышления и с восторгом быстро перехватил черно-белого меха и слегка его подкинул вверх.
— Эй! Что это значит? — воскликнул Проул, звякнув в полете дверцами.
— Я сейчас понял, что вы двое — мои первые друзья в Праксусе, — пояснил желто-зеленый, аккуратно опуская его на пол. — Я не могу объяснить... Это вы двое, наверно, уже до винтика распланировали, что будет в вашем отсеке, когда вы будете партнерами, а я не привык общаться с кем-то так близко.
— Мы не будем партнерами со Смоуком, — удивительно быстро стал серьезным Проул. — Мы слишком похожи конструкцией, а это рано или поздно вызовет конфликт.
— О, извиняюсь, не хотел обидеть, — смутился трехрежимник.
— Да нет, все нормально, — Проул прошелся по комнате, собирая упавшие при бегстве Смоукскрина датапады. — Схожесть конструкций предполагает и схожесть реакций на различные раздражители. Возьмем Реда Алерта — он способен впасть в неконтролируемую истерику только из-за того, что кто-то на пустыре пускает фейеверки. Если его напарник или партнер будет иметь такую же реакцию на эти огоньки — то это все закончится очень печально.
Проул уже собрал датапады и сел напротив Спрингера на стол.
— Это как резонанс в физике? — уточнил тот. — Взаимно усилят панику друг друга и не смогут нормально действовать?
— Ты правильно понял. С Редом так все и было — начнет паниковать — и себя взвинтит и других, а потом уже самоподдерживающаяся реакция начиналась. Хорошо, что однажды Рэтчет вмешался, смог его успокоить и подружил с Инферно, — кивнул Проул. — Да еще и моя особенность — я не вижу лично для себя в партнерстве смысла. Я вполне самодостаточен.
— Вот размажет тебя, самодостаточного, по стенке после взрыва в лаборатории — поймешь, зачем партнер нужен, — фыркнул Спрингер. — Мне...
— Так, мехлинги, информаторий закрывается, — в дверях стояла высокая фемка. — Приходите завтра после занятий и сидите, а сейчас — марш в кампус!
— Все, мы уже ушли! — Проул подхватил свою кучу датападов и торопливо проскользнул мимо фемки. — Спрингер, помоги мне! Они у меня сейчас разлетятся!
Желто-зеленый успел подхватить четыре из шести падающих носителей информации. В пустом коридоре звук падения показался слишком громким.
Под неодобрительным взглядом фемки, друзья поспешно собрали с пола датапады и пошли в сторону общежития.
— Надеюсь, эти раритеты не пострадали? — вертя один из них в руках, спросил трехрежимник.
— Да что им сделается! У них запас прочности такой, что даже под хромающую ножку стула подложить можно, посидеть, и потом этот датапад спокойно включится и заработает, — махнул в ответ Проул. — Так, а чего это Смоук к нам бежит?
Смоукскрин действительно бежал по коридору. Он был очень напуган.
— Проул, там... наших соседей по комнате увезли в госпиталь! Они не смогли проснуться! Ой, что теперь будет-то! — красно-синий схватился за голову в полном отчаянии. — Ведь это же...
— Стоп! — рявкнул черно-белый и схватил друга за руку. — Не тарахти! Что там произошло? Объясни по порядку!
— Наши соседи, — начал Смоукскрин и выжидающе посмотрел на Проула. — Утром не вышли в онлайн, — продолжил он после того, как тот кивнул. — Их одногруппники пришли их проверить и вызвали медботов.
— В чем проблема? — терпеливо уточнил Проул.
— Они вчера были на практических занятиях в лаборатории радиоактивных исследований, — ответил Смоук. — Ты понимаешь, что они могли там прихватить что-то и оставить в нашем отсеке?
— Медботы первым делом бы проверили помещение и … — Проул осекся. — А они не нашли там наши реагенты для транквилизаторов?
— Да откуда мне знать? — воскликнул Смоукскрин. — Тебя совершенно не беспокоит, что мы тоже могли получить свою дозу этого специфичного облучения?
— Но мы в онлайн, — возразил черно-белый и поспешил успокоить друга. — Брось, если бы там что-то было, нас бы уже искали медики и скорее всего бригада радиационной безопасности.
— Но... — засомневался красно-синий.
— Прекрати паниковать! — шикнул Проул. — В крайнем случае, сходи в медотсек и проверься. Или вон, топай со Спрингером к Уилджеку. Он проверит тебя на все возможные загрязнения. Хоть компанию ему составишь.
— А оно мне … — попытался возразить трехрежимник, но черно-белый уже удалялся от друзей по коридору, уткнувшись в свои датапады. — Квандрированная частота с глухим приемником!
— Без обид, друг, но лучше не применяй ругательства Рэтчета — неточно пересказанные, они напрочь теряют свои свойства, — признался Смоукскрин.
— А как правильно? — спросил Спрингер.
— Ты думаешь, я знаю? — улыбнулся красно-синий. — Пошли к Уилджеку. Если Проул прав, то я успокоюсь, а ты — приятно проведешь время.
— Вы оба на редкость самонадеянны! — обреченно заявил трехрежимник.
— Но признайся — тебе с нами нравится! — кажется, уже успокоился Смоукскрин, и пара курсантов направилась к выходу из корпуса.
В жилом отсеке, куда пришел Проул, был беспорядок. По полу, деловито урча, ползали три дроида-уборщика и собирали раскиданные по полу разбитые колбы, использованные предметные стекла и прочие следы пребывания в отсеке медицинской бригады. Мехлинг присел на свою платформу и первым делом проверил тайник в ней. Все реактивы были на месте и черно-белый немного успокоился. Он хотел было продолжить читать юридический датапад, но смутное беспокойство не дало это сделать.
«То, что я сделал ведь не могло на них так повлиять, — подумал он, потирая шеврон. — Или я что-то упустил из виду».
Через пять кликов Проул уже сидел за рабочим столом и запускал программу моделирования химических реакций, одновременно просматривая справочник по радиоактивным веществам, их влиянию на энергон и реакциям на составляющие транквилизатора.
Еще через два джоора Проул пришел к ужаснувшему его открытию — именно он и поспособствовал тому, что их соседи впали в коматозное состояние. Оставшегося в их системах реагента хватило, чтобы под малой дозой радиации во время лабораторной работы он вступил в цепную реакцию с энергоном, что и привело к закоксованности всех малых энергонопроводов.
Проул постучал по столешнице пальцами, отключил терминал и взволнованно огляделся.
«Пункт 5, статьи 14...» — мгновенно забил тревогу его процессор, напоминая недавно усвоенную информацию по уголовному праву.
Мехлинг вскочил и принялся мерить шагами отсек.
«Непредумышленный дезактив двух и более объектов...»
«Нелегальное хранение и использование сильнодействующих химических веществ, входящих в список Ак3...»
«Вовлечение стороннего объекта в преступный сговор...»
«Незаконное использование медицинских составов объектами, не имеющими медицинской аккредитации...» — цитаты, выдержки и целые куски текста одновременно актуализировались в процессоре черно-белого меха. Он схватился за шлем и попытался успокоится, но в итоге так и остался стоять посреди отсека, качая шлемом и несвязно бормоча.
— Студент? — позвал его заглянувший в отсек незнакомый бот. — Вы здесь живете? Эй, с тобой все отлично? Ты меня слышишь?
Младший медик, посланный из госпиталя для того, чтобы забрать на экспертизу вещи пострадавших мехлингов, подбежал к нему и встряхнул за плечи.
— Ты меня слышишь?
Проул не реагировал на его действия, и медбот вызвал бригаду.
Когда они расстались с Проулом и пошли к выходу из кампуса, Смоукскрин забеспокоился, что его не выпустят. Но стоило сказать охраннику, кто он такой, из какого отсека и куда хочет пойти, как тот разрешил красно-синему пройти без всяких дополнительных расспросов и звонков.
— Результаты проверки не забудь напомнить отправить в наш медотдел, — напомнил зелено-коричневый мех.
— Обязательно, — серьезно кивнул головой Смоукскрин.
Спрингер ждал его возле лестницы.
— Вот уж не думал, что так просто тебя отпустят, — прокомментировал он, начиная спускаться. — Особенно после прошлого раза.
— Сейчас форс-мажорные обстоятельства, и наверняка медботы оставили распоряжение о нашем сканировании всем ответственным за нас мехам, — красно-синий догнал трехрежимника и пошел рядом. — Так что все нормально.
Возле дороги Смоукскрин вместо того, чтобы пойти на остановку городского монорельса, шагнул на площадку для трансформации и сложился в транспортный режим.
= Погнали? = весело спросил он Спрингера.
= Ты гони, а я все же воспользуюсь монорельсом, = хмыкнул тот. = Встретимся на том же месте, где нас взрыв настиг. =
= Ой, я же совсем забыл... = начал было оправдываться красно-синий.
= Забей. Скоро я тоже смогу это делать! = весело отозвался трехрежимник. = И вам придется меня тренировать в езде по городу. =
= О, это мы с радостью! Только сначала надо будет потренироваться на площадке. И мы не умеем летать. =
= Про летать не беспокойтесь — научат. Мою реабилитацию и социализацию контролирует военное ведомство. Особо не светятся, но тем не менее из виду не выпускают. =
В госпитале даже не удивились, увидев, кого привезли из кампуса химического института. Медботы уже были готовы отправить Проула на фильтрацию систем, но первое же сканирование показало отсутствие каких-либо присадок в энергоне мехлинга. За то сразу же выявило ужасающий уровень активности процессора.
Дежурный медик долго и громко ругался на своих помощников, пытаясь нормализовать работу нейросети своего пациента, но тестовые программы и принудительные перезагрузки отдельных блоков процессора ни к чему не приводили. Напряжение аналитических блоков после перезагрузки снова вырастало до чрезвычайно высоких показателей.
— Успокойтесь, и хватит терзать тестер, — прикрикнул на своего подчиненного главный врач госпиталя. — Я связался с проектным бюро, где его собрали. Это нормальный уровень загруженности процессора. Выведите на принудительную полную перезагрузку.
— Но тогда периферийные блоки перегорят, пока центральный процессор еще будет только загружаться! — возразил медбот.
— Его создатели считают, что периферийные блоки при перезагрузке должны загрузиться автономно и потом начнут тормозить зависание центрального процессора, — настаивал на своем главврач. — Выполняйте или потом сами будете объяснять Прайму, почему его экспериментальный образец завис до стазисного положения!
Упоминание лидера подействовало безукоризненно, и через несколько кликов Проула экстренным методом отправили в полную перезагрузку.
