— Разве что запас ругательств обновишь, — раздался чей-то незнакомый голос от порога.
Хаунд обернулся — возле дверей стоял белый с красными вставками и серым шевроном на шлеме мех.
— Я Рэтчет, — представился он. — Соскучился по Проулу и Смоукскрину и вот приехал к ним в гости в выходной.
— В ночное время? — напрягся охранник.
— А днем я работаю, — в тон ему ответил посетитель.
Хаунд на всякий случай проверил идентификационный чип Рэтчета и позволил ему пройти в кампус, на всякий случай напомнив правила поведения, которые белый мех язвительно комментировал, но дослушал до конца. Остроумный Хаунд только в конце сообщил ему о расположении отсека Смоукскрина и Проула.
— И ещё, — с плохо скрываемым злорадством закончил охранник, — возьми вот это с собой.
— Что это? — поинтересовался медбот.
— Тревожная кнопка, — улыбнулся Хаунд и направился к себе на пост.
— Кажется, эти мехлинги серьезно зажигают, — задумчиво пробормотал Рэтчет, разглядывая небольшой аппарат.
На посту Хаунд успокоил охранников и сел за небольшой боковой монитор. Вывел на него изображение с камер на пути Рэтчета и стал наблюдать. Но медбот прошел к комнате Проула, не отвлекаясь ни на что.
Смоукскрин откровенно веселился, наблюдая за Проулом и Спрингером. Последний все пытался понять, зачем нужно было устраивать такое представление с дронами и шариками, а черно-белый все пытался отмолчаться. Наконец он все-таки признался:
— Это задание Сентинела Прайма. Он навестил меня в последний раз в госпитале и дал его. И велел писать отчеты. Вот я и пишу...
— А зачем ему это нужно-то? — удивился Спрингер.
— Он же наш создатель, — несколько удивился Смоукскрин. — Поэтому и интересуется.
— А, понятно, — немного помрачнев, кивнул трехрежимник.
В комнате настало неловкое молчание. Проул нарушил его первым.
— Спрингер, это совершенно не важно, кто были твои создатели! Ты отличный друг и необычный трансформер, и...
— Который совсем не умеет дружить, — прервал его трехрежимник. — И вообще, трансформер только по названию!
— Но тебе же поставили блок трансформации, — немного удивился Смоукскрин. — И ты трансформировался в лаборатории Уилджека.
— Но больше я не трансформировался! — с каким-то странным надломом в голосе отозвался мехлинг. — Я просто не могу это делать. И лучше бы я вообще не соглашался на подобное! Остался бы в колонии и жил бы себе нормально.
Проул и Смоукскрин растерялись, не зная, что здесь можно сказать и чем утешить. В это время в дверь раздался стук.
— Дома кто есть или все попрятались?
— Нет никого, — ответил Смоукскрин, открывая дверь.
Рэтчет вопросительно посмотрел сначала на него, затем на остальных мехлингов в отсеке.
— Кто дезактивировался? — начал с худшего медбот.
— Никто, — невесело отозвался Проул.
— Кого посылают на коррекцию? — ещё сильнее напрягся Рэтчет.
Мехлинги переглянулись между собой.
— Скорее всего меня, — признался черно-белый.
— А я сам попрошусь, — сообщил Спрингер.
— У меня два друга-идиота, а так все нормально, если кому интересно, — подвел черту под этой скорбной картиной Смоукскрин.
— Вовремя я заглянул, — усмехнулся медбот. — Айронхайда-то на вас нет, чтобы зачистить вам ваши кислые контакты! Так, с Проулом все и без объяснений понятно, а ты-то, толстостенный, чего рефлексуешь?
— Да так, — смутился Спрингер. — Это мои личные проблемы.
— А ты расскажи — станут общественными, — предложил медбот. — И вообще, юные кибертронцы, вы меня долго собрались держать в коридоре? Там вон уже какой-то любопытный микроскоп трубу свою навострил в нашем направлении.
— Красный? — уныло спросил Проул.
— Нет, синий с серебристыми вставками на плечах, — покосился в ту сторону медбот.
— Тогда не страшно, — махнул рукой черно-белый мехлинг.
— Ой, да ты проходи, Рэтчет, — опомнился Смоукскрин, отступая от двери. — И садись... ну, куда-нибудь садись.
Рэтчет прошел в комнату и покачал головой. Ребята в последнее время совсем запустили ее — датапады валялись везде вперемешку, лишние платформы были тоже завалены всякими «нужными» вещами типа баночек охлаждающего геля и пустыми кубами из-под энергона.
— У меня всего лишь одна смена, которую я могу пропустить без ущерба для своего положения, и я приехал повидаться с вами и со Спрингером. Думал быстро решить все вопросы и к вечеру вернуться в Аякон, но у вас тут такой погром, что боюсь, это и до послезавтра не разгребешь. Что с вами случилось, парни? — обратился Рэтчет к Проулу и Смоукскрину.
— Спрингер не хочет больше трансформироваться, — «сдал» товарища Проул.
— Мне кажется, он просто боится, — поддержал его Смоукскрин. — Может быть стоит ему проверить программы внешнего восприятия? Я тут подумал, что может быть они просто не переключаются безусловно со сменой режима? Тогда можно было бы установить простенький условный сигнал, активирующий работу сенсоров транспортного режима? Скажем... какую-то простую фразу?
— «Трансформируемся и покатили»? — съязвил Рэтчет. — Ты где этого бреда начитался?
— «Условное в программном», переработка тезисов дискусса Фройда и Ранга, — ответил красно-синий. — Хотя, мне кажется, по большому счету они оба под конец несли какую-то муть в эфир.
Пока Смоукскрин что-то объяснял Рэтчету, Спрингер показал кулак Проулу и постарался выскользнуть из комнаты. Но Рэтчет перехватил его и покачал головой.
— Нет уж, раз я здесь, то мы разберемся с этой проблемой. Чем дольше ты не решаешься трансформироваться, тем сложнее это будет в дальнейшем, — медбот ласково посмотрел на трехрежимника. — Но к сожалению, в таком кавардаке мне сложно будет тебе помочь, поэтому давайте начнем уборку, и вы мне все во время нее расскажете.
Вчетвером они довольно быстро разобрались с беспорядком. За это время успели рассказать свои новости Проул и Смоукскрин. Спрингер же отмалчивался, лишь изредка поправляя друзей в плане хронологии.
— Что-то ты мутишь, спарк, насчет причин, по которым твои соседи на промывку систем попали, — погрозил пальцем бело-красный бот. — Впрочем, если не хочешь говорить, то и не надо. Но запомни одно — перед тем, как что-то сделать или сказать в запале или просто от расстройства, подумай, а стоит ли оно того... какие могут быть последствия... если бы я был хоть чуть-чуть посдержаннее...
Рэтчет помрачнел, но, увидев направленные на него взгляды, махнул рукой и показал на платформу:
— Спрингер, ложись сюда. И открывай медпанель — буду смотреть, что можно сделать для тебя. А вы двое приготовьте пока энергоновые коктейли — у вас ведь это здорово в воспитательном центре получалось.
Медик подключился к трехрежимнику и стал считывать показания.
— Собственно, проблем с самой трансформацией точно нет. Этот ушастый инженер знает свое дело, — констатировал он через пять минут. — Проблема именно в том, что ты элементарно боишься. Для тебя трансформация не стала таким же обычным делом, как все остальное, сразу же, как тебя создали. Могу тебе предложить такой вариант - потереть файлы, где закодирован страх, а вместо них записать парочку файлов, где есть только положительные эмоции от процесса трансформации и езды в альтформе. Возраст пока позволяет проделывать такое безболезненно. Как тебе такой вариант?
— Где вы возьмете такие файлы? — усомнился Спрингер.
— Копируем у кого-нибудь, — как само собой разумеющееся ответил медбот, слегка кивнув в сторону притихших курсантов.
— Но я-то трехрежимник, а они нет... — еще больше усомнился Спрингер.
— В данный момент ты имеешь только одну альтформу, — напомнил врач. — И тебе важно начать трансформироваться и ездить. А летать научишься, когда у тебя уже будет опыт нахождения в альтформе.
— А почему вы хотите взять такие файлы именно у Проула или Смоукскрина? — продолжал допытываться юнлинг.
— Потому что они наиболее близки к тебе по возрасту. И еще потому, что вы друзья, — улыбка у Рэтчета была само очарование.
Трехрежимник и Рэтчет внимательно посмотрели на Проула, переглянулись и дружно протянули:
— Эээ... нет! Смоукскрин, подойди на пару кликов?
— При всем уважении, Рэтч, а ты точно знаешь, что делать? — поинтересовался красно-синий, но все же подошел.
— Меня отстранили, а не форматировали! — грозно отозвался медбот.
— Ну и зачем ты напомнил? — воскликнул Спрингер, наблюдая как Проул медленно, но верно опять начинает подвисать.
Пока на соседних платформах Рэтчет возился с кабелями и перекачкой файлов, Проул погрузился в странное состояние. Как он мог забыть, почему вообще вляпался в такое? Он же хотел помочь Рэтчету!!! А после выговора от Сентинела все забыл и погрузился в глупые переживания по поводу того, как хорошо выглядеть в оптике своего создателя!
А ведь создатель позаботился о том, чтобы он, Проул, получил всю нужную информацию, не прибегая к обману и использованию запрещенных веществ! Пусть Сентинел Прайм и не понял этого, но он-то как мог забыть про столь шикарную возможность!
Вывод напрашивался сам собой — была необходима жесткая самоорганизация!
Проул просмотрел список приоритетности задач и попытался жестко прописать там «дело Рэтчета», как наиболее важное. Потом улегся на платформе и, наблюдая за действиями медика, стал составлять план на следующие дни.
Рэтчет ушел от мехлингов ранним утром, убедившись, что все переписалось нормально. Спрингер отключился почти сразу после процедуры, Смоукскрин еще немного порасспрашивал медика о том, где тот сейчас работает, и тоже отключился. Проул лежал тихо, хотя и было видно, что не спит. «Наверное, решает какую-то задачку», — подумал Рэтчет, закрывая дверь в их отсек.
Никому в это спокойное утро и в голову не могло прийти, что все только начинается и эта троица еще себя покажет во всей красе.
