Альфэй несколько кликов сидел абсолютно без движения и только смотрел оптикой полной омывателя на безжизненный корпус своего друга. Сидел и думал, что он опять во всем виноват, опять не успел, ведь наверняка мог выйти на грохот – тогда ему показалось, что это тот заместитель ногой топает от нетерпения, а это, оказывается, прогремел выстрел, деактивировавший Инсэйнайта, несчастного Инсэйнайта, которого он, Альфэй, опять потерял – теперь уже навсегда. И почему встреча с другом должна была быть их последней встречей? Почему, думал Альфэй и не мог найти ответа на этот вопрос, который уже вряд ли когда-нибудь будет решен.
В конце концов, стоящему рядом Мэйнлайну слегка поднадоело это затянувшееся молчание. Он подошел к другу и слегка тронул его за плечо своим длинным щупальцем. Альфэй развернулся, и Мэйнлайн поразился увиденному – казалось, что квинтессон постарел ворнов на десять как минимум. Его оптика практически потухла, омыватель блестел точно какой-то артефакт, а щупальца безвольно висели вдоль корпуса.
- Альфэй, - тихо заговорил он, понимая, как тяжело сейчас его напарнику. – Альфэй, нам нужно что-то сделать. Нельзя тут так просто сидеть и заливаться омывателем. Ты так, в конце концов, заржавеешь!
- Пусть, - тихо, но твердо ответил квинтессон, каким-то странным взглядом смотря на Мэйнлайна. – Пусть заржавею. Это сейчас не имеет никакого значения, буду ли я в активе или нет. Быть может, будет даже лучше, если я заржавею – возможно, тогда я встречусь в Колодце Всех Искр с Инсэйнайтом.
- Ты знаешь, это уже депрессивный синдром, - посочувствовал Мэйнлайн, приподняв щупальцем опустившуюся голову Альфэя. – И его надо лечить. Альфэй, перестань впадать в крайности, пожалуйста! Деактивировать он хочет, весело вообще так! А я что, получается, тоже должен буду себя пристрелить или еще что-то подобное сделать? Ты представляешь, каково мне будет? Деактивироваться легко, это да, а каково потом оставшимся будет, ты подумал? Да и как твой Инсэйнайт на это отреагирует – не уверен, что особо положительно! Брось, Альфэй, деактив друга – это, конечно, штука серьезная, но она вряд ли стоит того, чтобы деактивироваться самому!
Альфэй на эти слова не отреагировал – он уже был, казалось, в своем каком-то мирке со звуконепроницаемыми стенами, через которые не пройдет ни один звук из внешнего мира. И это уже начало Мэйнлайна немного раздражать. Он, конечно, прекрасно понимал, что чувствует напарник, сам такое когда-то испытал, но тогда ему примерно эти же слова, только немного в другой форме сказанные, очень помогли, а тут такая речь – и мимо Альфэя прошла. Ну ничего, в запасе у квинтессона был еще один действенный метод, выводящий из депресствно-истерического состояния, который всегда работал – во всяком случае, на нем всегда. И, размахнувшись посильнее, Мэйнлайн отвесил напарнику сильную пощечину. Альфэй покачнулся на месте и внимательно посмотрел на квинтессона.
- Ты что, с процессора съехал? – осведомился он. – Зачем же такими методами?
- Другие не действовали, - пожал плечами Мэйнлайн. – Ладно, теперь ты пришел в себя, и нам с тобой нужно составить план действий. Для начала нам нужно похоронить твоего Инсэйнайта… ой, Альфэй, только не начинай снова впадать в депрессию! А потом мы должны найти того, кто деактивировал твоего друга и отомстить ему, сильно-сильно отомстить! И я подозреваю, что этот десептикон – тот трехрежимник, помнишь его? – и, поймав утвердительный кивок от Альфэя, квинтессон продолжил. – Отомстить мы всегда сможем, ты – медик, я – воин, вместе – идеальная команда! Как тебе этот план?
- Неплохой, - кивнул Альфэй, смахивая набежавший омыватель. Мэйнлайн с сочувствием поглядел на напарника – хоть он уже и был не в депрессии, внешне он все равно выглядел ужасно. – Только надо для верности исключить из него один пункт. Мы не будем мстить этому десептикону, слышишь, Мэйнлайн?
- Как это не будем? – оптика квинтессона в изумлении стала практически круглой. – То есть, ты оставишь его безнаказанным? Но зачем, Альфэй, я тебя не понимаю! Ты избавишься от того десептикона, который деактивировал Инсэйнайта, и он больше уже никого не деактивирует! Почему же ты не хочешь мстить?
- Ты знаешь, месть – это всегда звучит заманчиво, - заметил Альфэй. – Но она все равно ничего не изменит. Даже если мы и убьем с тобой этого трехрежимника, Инсэйнайт от этого все равно не воскреснет. Будет только тяжелее от осознания того, что ты сам уподобился убийце, понимаешь, Мэйнлайн? – плечи квинтессона дрогнули. Ах, если бы Мэйнлайн знал, как тяжело далось Альфэю это решение не мстить десептикону! Но это все равно не получилось бы – у квинтессона была такой характер, что он просто не мог кому-либо мстить. Даже за лучшего друга. И от мести все равно бы ничего не изменилось.
Мэйнлайн удивленно приподнял надокулярные дуги, провентилировал системы, но ничего по поводу решения Альфэя не сказал. Вероятно, в Искре он с этим согласился. А может быть, и не согласился, просто решил не переубеждать напарника.
- Ладно, - произнес он наконец вслух, внимательно глядя на Альфэя. - Не хочешь мстить - не надо, это твое личное право. Но похоронить Инсэйнайта нам с тобой нужно по-любому. Вот только как? Он же фактически не квинтессон, ты мне рассказывал, что он отказался от этого, так что получается, что хоронить его по-квинтессонски мы не можем. Но как тогда?
- По-своему, - скорбно провентилировал системы Альфэй. - Как он меня просил еще в Академии. Правда, тогда это было сказано в шутку, над которой мы долго еще изрядно потешались. Зря, получается, потешались, шутка оказалась правдивой. Мы с ним договорились, что если кто-то из нас деактивируется, то корпус нужно будет как-нибудь поднять в воздух и там взорвать.
- Гениально! - фыркнул Мэйнлайн и тут же с опаской поглядел на напарника - не обидел ли его? Но Альфэй, похоже, и внимания на это фыркание не обратил. - А как мы Инсэйнайта в воздух-то поднимем? Самолетов у нас нет, космических кораблей тоже, а если сами - то взорвемся вместе с деактивированным корпусом, потому что все наши часовые бомбы рассчитаны секунд на десять максимум, а отлететь мы вряд ли успеем. И что же нам делать в таком случае, Альфэй?
Альфэй ненадолго задумался - было видно, что над технической стороной вопроса он не думал, его занимала чисто моральная сторона. Но потом он встряхнул головой, и Мэйнлайну стало ясно, что Альфэю пришла в процессор какая-то идея.
- Смотри, Мэйнлайн, - начал объяснять он, для большей выразительности шевеля щупальцем, которое, впрочем, еле-еле двигалось. - У наших бомб не такой уж и большой радиус действия. Тогда почему бы нам не прикрепить их к корпусу Инсэйнайта и просто отойти подальше? Инсэйнайт сам полетит вверх от взрывное волны, взлетит на воздух в прямом и переносном смысле. По-моему, неплохой вариант, - и Альфэй будто ненароком смахнул еще одну набежавшую на оптику волну омывателя.
- Чудесный вариант! - без всякого сарказма одобрил Мэйнлайн. - Я сейчас за бомбами сбегаю! - и не дожидаясь ответа, квинтессон быстро двинулся в сторону лаборатории. Альфэй еще раз грустно посмотрел на безжизненный корпус Инсэйнайта.
- Я тебя сейчас и вижу-то, фактически, в последний раз, - прошептал он, сглатывая появившийся где-то в воколайзере комок. - Но то, что я обещал тебе, я сдержу - ты будешь похоронен как раз так, как хотел. Пролетишь в небе короткой, но очень яркой вспышкой - каким и был, впрочем, твой актив, как бы это пафосно и не звучало. А я надеюсь, что ты меня все-таки простил. И эта надежда, а еще память о том, что мы с тобой дружили, будет очень сильно греть мою искру.
Альфэй хотел еще что-то сказать, что-то очень важное, что пока не могло выловиться на поверхность, но в это время показался Мэйнлайн, державший две часовые бомбы в щупальцах.
- Вот они! - торжествующе воскликнул он, аккуратно кладя бомбы на землю. - Теперь осталось только их правильно прикрепить, а дальше уже дело техники! Альфэй, ты сразу подальше отойди, а то потом вряд ли сможешь - замрешь на месте и снова заговоришь о том, как тебе не хочется находиться в активе!
Квинтессон послушно отошел, а Мэйнлайн начал поспешно прикручивать бомбы к корпусу, точно боясь, что они взорвутся раньше, чем их установят. Затем он быстро отодвинулся подальше от корпуса и оказался рядом с Альфэем.
- Если нервничаешь - можно считать клики до взрыва, - предупредил он. - Мы так часто в армии делали.
Альфэй с благодарностью посмотрел на Мэйнлайна и начал считать. Но на пятом клике бросил - он просто не мог сейчас заниматься чем-то другим кроме как просто смотреть на корпус, который сейчас поднимется вверх и там разорвется на куски. А тем более это был его друг!
- Пуск! - скомандовал Мэйнлайн, и в этот же момент корпус взлетел вверх под воздействием ударной волны. Альфэй посмотрел в небо на этот полет, яркий полет, на эту яркую вспышку, смешавшуюся со следами комет. И в этот момент раздался жуткий грохот - корпус окончательно взорвался. Осколки полетели в разные стороны, точно кислотный дождь.
Грохот вдруг прекратился, как будто бы и не было его. А в небе остался ярко-красный, под цвет заката след от полета деактивированного корпуса. Красный, точно след человеческой крови, которую за время работы медиком Альфэй видел много раз. И именно в этот момент квинтессон осознал, что теперь уже Инсэйнайта точно нет. Нет и никогда не будет.
- Все, Альфэй, пошли, - тронул его за плечо Мэйнлайн. - Здесь нам больше делать нечего.
Альфэй еле-еле кивнул и пошел следом за напарником в лабораторию, при этом все время смотря на небо, где уже догорала ярко-красная полоса.
***
Едва они двое вошли в лабораторию, как экран, по которому проходили секретные или не очень разговоры с квинтессонами, зажегся, и на нем показался фейсплейт Антера. Альфэй уже ничему не удивлялся и вообще престал испытывать какие-либо эмоции - словно отключили его от блока питания. Видя это состояние напарника, к экрану подошел Мэйнлайн.
- Титан вас очень внимательно слушает, чего вам надо? - осведомился он, пусть и не совсем так, как было положено.
- Где наш главный врач? - с места в карьер начал Антер. - Он полетел на вашу захудалую планетку с каким-то десептиконом и не вернулся! Вы что, его там в плен захватили, что ли? Верните нам нашего Инсэйнайта, требуем по закону!
- Вернуть уже не получится, - моментально среагировал Мэйнлайн, с легким презрением глядя на собеседника. - Вы бы где-то джоор назад с нами связались, мы бы вам вернули чудесный корпус со всего лишь парочкой отверстий, оставшихся от выстрелов! А тут корпус уже взорван, останки разметены по всей галактике, если вам так нужно - летите и собирайте!
- Вы его деактивировали? - ахнул находившийся по ту сторону экрана Антер. - Ну квинты шариковы, вы даете! Это же гениальный психиатр, лучший во всей галактике, где мы еще такого найдем?
- А на остальные вопросы вам ответит мой начальник, который уже, кажется, пришел в себя после похорон, - свернул свой разговор с медиком квинтессон и подтолкнул Альфэя к экране. Когда Антер увидел, кто с ним сейчас будет разговаривать, его надокулярные дуги медленно поползли вверх, а рот слегка приоткрылся. Потом он, очевидно, сообразил, что выглядит абсолютно неподходяще для дипломатических разговоров, и все вернулось на свои места.
- Альфэй? - пораженно произнес он, когда первый шок от вида бывшего сокурсника сошел. - А что ты там, на Титане делаешь? Ты же медик, почему мы тебя до сих пор у себя не увидели?
- У себя - это где? - уточнил Альфэй. - На какой планете? На Квинтессе?
- Да, ты, пожалуй, и впрямь в себя закопался, - покачал головой Антер. - У себя - это на Торхулоне, у нас тут уже давно собралась компания в меру дружественная, состоящая из меня и Инсэйнайта... Да, кстати, что это за новости? Инсэйнайт деактивировался? С какой это стати? Или это вы его деактивировали? - оптика гуманоида недобро заблестела.
- И не думали, - заверил его квинтессон, чувствуя дикую усталость - непонятно отчего. - Десептиконы его подстрелили. Они забирали собственного лидера, а он им попался под манипулятор. Мы его уже с Мэйнлайном похоронили, так что... Я же правильно понял, он у вас главным врачом был? Придется нового искать. Потому что Инсэйнайта больше нет. Нет и не будет.
- Мрак, - отреагировал Антер. Правда, было непонятно, на что именно эта реакция - на деактив Инсэйнайта или на то, что придется искать нового главного врача. - Представляю, каково тебе сейчас.
- Не представляешь, - отрезал Альфэй. - Ни ты не представляешь, ни мой ассистент не представляет, никто не представляет, ясно? Попробую кратко объяснить, раз уж вы все думаете, что представляете. У меня такое чувство, будто бы часть моей Искры ампутирована. Окончательно ампутирована. Ну как, ты себе так это представлял, Антер? Так или не так?
- Не так, - признался гуманоид. - Ладно, тогда все, все вопросы сняты. Я пойду решать с нашим персоналом, кто из нас теперь будет главным врачом, - по фейсплейту Антера можно было легко понять, что он и сомневался в том, что эта должность достанется ему. - А ты, если захочешь, приезжай к нам. Спецы по нейронной системе нам всегда пригодятся. Все, до связи! - и изображение гуманоида пропало с экрана. Альфэй лишь пустым взглядом посмотрел на монитор.
- Ну все, Альфэй, - к нему подошел Мэйнлайн. - Теперь будем считать, что ничего не было, что все прошло, и пойдем приступим к какой-нибудь новой работе. Между прочим, вот это предложение работать на Торхулоне - оно достаточно неплохое, как мне кажется. А ты как думаешь?
Альфэй молча кивнул.
- Тогда при случае полети туда, - принял решение квинтессон. - Будешь у нас квалифицированным врачом, работающим постоянно, а не от случая к случаю. И не надо раскисать. Я надеюсь, ты теперь не думаешь о возможности самодеактива?
- Не думаю, - провентилировал системы Альфжй.
- Вот и прекрасно! - одобрил Мэйнлайн. - Все, пошли, пошли - он протянул Альфэю щупальце и потянул напарника за собой на выход. А тот последний раз оглянулся на лабораторию. Он знал, ему уже даже и самодеактив не нужен. Он и так деактивирован морально.
***
Летели десептиконы до десептиконской базы долго и в непривычной тишине - никогда еще так тихо десептиконы не летали, а тут вдруг так получилось. Все были погружены в свои какие-то мысли, и казалось, будто бы эти мысли так и носятся в воздухе, носятся и переплетаются друг с другом. Возможно, это и было правдой - в конце концов, тема для мыслей у всех была одна и та же - Гальватрон вернулся! - а что дальше - так это уже просто ответвления от основного.
Циклон, например, был просто счастлив, что все наконец-то вернулось на круги своя. Десептиконами теперь снова командует Гальватрон, Астротрейн смещен и понесет заслуженное наказание за захват власти без всякого на то разрешения, скоро будет новое сражение с автоботами, и неважно, кто победит, автоботы или десептиконы, главное - что все теперь точно будет по-прежнему!
Скреппер жутко торжествовал по поводу того, что Астротрейну сильно достанется! Именно из-за этого конструктикон и радовался тому, что Гальватрон вернулся. Да уж лучше уж пусть Гальватрон командует, чем этот трехрежимник! Ну ничего, теперь накажут его и больше никого другого, ведь остальные абсолютно не при чем - разве что не свергли вовремя, вот и вся вина! Но на это вряд ли Гальватрон и внимание обратит, у него теперь другие проблемы! Нет, все-таки хорошо, что Циклон вернул своего ненаглядного лидера, теперь все будет правильно и как нужно!
Астротрейн был практически в паническом ужасе, который даже мешал нормально лететь, и потому приходилось время от времени тормозить. Что с ним теперь будет? Гальватрон же, хоть и сказал, что деактивировать не будет, выберет такое наказание, что трехрежимник сам пойдет и деактивируется от безысходности! Нет, надо было срочно что-то придумать! Но что? Не дезертировать же к автоботам, они его тоже деактивируют просто из-за того, что он их враг! Получается, что он попал меж двух огней, и выбраться из этого положения сейчас не представлялось возможным.
А Гальватрон, летящий впереди этой колонны десептиконов, размышлял о двух вещах - как наказать Астротрейна и как победить автоботов, вернее, уже закрепить тот успех, достигнутый этим шарковым трехрежимником, пока его не было. И если по поводу того, как победить автоботов, планы были - ну, у лидера десептиконов они были постоянно! - то идей, как наказать Астротрейна, у Гальватрона пока не было. Внезапно лидер десептиконов довольно улыбнулся - у него появился один вариант наказания трехрежимника.
***
- Лорд Гальватрон, что прикажете сделать? - льстиво кланяясь и с подхалимством глядя в оптику своего лидера, поинтересовался Скреппер.
- Принести прибор, испускающий электрические разряды! - моментально среагировал Гальватрон, как будто бы и ждал этого вопроса. - А потом мы летим на битву, сражаться с этими проклятыми автоботами, чтобы победить их, добить до конца!
Астротрейн, казалось, что-то хотел сказать, но все же промолчал. На его фейсплейте отразилось что-то вроде ужаса. А Скреппер же, кивнув Гальватрону, бросился к выходу из тронного зала базы десептиконов, не забыв при этом показать глоссу трехрежимнику, который был не актив, не деактив от страха. Он прекрасно понимал, что эти электрические разряды были предназначены именно для него, и знал, как сильно они могут повлиять на строение робота.
- Тебе еще повезло, - "утешил" его стоящий рядом Октан. - Я слышал, что когда-то лидеры десептиконов вообще за неповиновение голосовой модуль выдирали. Исключение было только одно, и то его потом пристрелили. Ты, разумеется, понимаешь, о чем я говорю?
- О Старскриме, - невесело фыркнул Астротрейн. - И еще неизвестно, что хуже - выдирание модуля или электрических разряды. А Старскрима держали только потому, что он мог приносить реальную пользу. А еще - потому что... - трехрежимник огляделся и понизил голос почти до минимума, - у нас тогда лидер адекватным был. А этот, сколько на Торхулоне и на Титане его не лечили, все равно особо лучше по процессорным способностям не стал.
В это время, пока Октан и Астротрейн переговаривались, в тронный зал вбежал Скреппер, крепко сжимавший в манипуляторах прибор для производства электрических разрядов. Его фейсплейт сиял торжеством. От этого трехрежимника просто перекосило. От этого, а еще от лютого страха.
- Астротрейн, подошел сюда! - громко, так чтобы было слышно на весь зал, скомандовал Гальватрон. - И поживее, а то наказание будет еще серьезнее!
Трехрежимник с гигантской неохотой, медленно двигаясь, приблизился к лидеру десептиконов. Тот злобно усмехнулся и нажал на кнопку, включающую механизм. В этот же клик Астротрейна окутал сноп электрических разрядов. Трехрежимником закричал от настигнувшей его боли, но этот крик был не слышен под практически дружным смехом десептиконов.
***
- А теперь - летим к автоботам, - громко провозгласил Гальватрон, когда действие прибора прекратилось, и Астротрейн перестал шататься от электрических разрядов, что произошло не так уж и быстро - где-то через джоор, не раньше. - Покажем им всю нашу мощь!
Все десептиконы тотчас же вылетели и выехали из тронного зала базы десептиконов. Первым вылетел трехрежимником - никакого настроения подольше находиться с "любимым" повелителем у него не было, не то, что у Циклона, который вылетел самым последним, точно охраняя Гальватрона от выстрела в спину.
Едва десептиконы очутились вне десептиконской базы, они достаточно бодро и даже практически дружно двинулись на базу автоботов - вторая победа над последними их очень прельщала. И Циклон впервые за последние несколько астроциклов ощутил настоящее счастье - не то от того, что он уже летит сражаться, чего так давно не было, не то от того, что рядом летел его настоящий повелитель - это было не так важно. Главным же было чувство сильного счастья.
Впереди показалась автоботская база. Она выглядела на первый взгляд практически заброшенной, но это было не так - внизу, если приглядеться, были отчетливо видны маленькие фигурки автоботов. И для заместителя лидера десептиконов уже не было важно, кто победит - автоботы или десептиконы, - главным было то, что битва пройдет под руководством его лидера, его настоящего лидера.
- Десептиконы, атакуем! - громко скомандовал Гальватрон, и десептиконы, только что лихо рассекавшие голубую гладь неба, полетели вниз. Новая битва добра со злом начиналась.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
