- Вот так прямо сейчас и вылетаем? – недоверчиво поинтересовался Циклон, шевельнув ушами. – А как же подготовка к полету, который наверняка окажется длительным? А как же собирание провизии, оружия и прочих нужных вещей? Неужели мы прямо вот так, ни с того, ни с сего возьмем и полетим?
- Успокойтесь, уважаемый Циклон, все это снаряжение нам будем совсем ни к чему, - пообещал Инсэйнайт, тем временем мысленно прикидывая, каким способом можно будет натравить этого десептикона, который сейчас оказался в его, Инсэйнайта, щупальцев, на квинтессонов, которые наверняка совсем не ожидают этого нападения. Что ж, тем хуже для них и тем лучше для него самого! – Лаборатория квинтессонов расположена не так уж и далеко от Торхулона, на планете Титан – мы туда долетим джооров за пять, не больше. А если у нас с собой будет много вещей, то нас просто-напросто засекут квинтессоны, и тогда наша миссия уже будет невыполнимой. Поэтому мы вылетаем налегке. Или вы не согласны, уважаемый Циклон? – и Инсэйнайт, явно ожидая ответа, приподнял надбровную дугу.
- Если лаборатория и в самом деле недалеко, то я согласен, но… - неуверенно начал Циклон.
- А если вы согласны, то нам лучше прямо сейчас, не теряя ни клика времени, вылетать с Торхулона – ну, если мы, конечно, не хотим опоздать к вашему повелителю, - перебил джета квинтессон. – Пройдемте за мной на взлетную площадку, - и медик, быстро двигаясь, вышел из отсека.
Циклону не оставалось ничего другого кроме как проследовать за ним, медленно начиная осознавать, что, возможно, сотрудничество с этим Инсэйнайтом – не самая лучшая идея, которая когда-либо приходила к нему в процессор. Уж лучше было, узнав месторасположение квинтессонской лаборатории, отправиться туда самому и спасти Гальватрона опять же самому. Да и к тому же, если этому торхулонскому медику жизненно необходимо отомстить квинтессонам за что-то – сам же сказал, у него с ними личные счеты! – что ему мешало это сделать раньше, до прибытия Циклона на Торхулон? Или у него просто не было идей, как это сделать? А потом появились? И что самое интересное, как раз тогда, когда он, бывший заместитель Гальватрона и теперешний Астротрейна – хотя, скорее всего, уже тоже бывший, вряд ли трехрежимник после такого предательства оставит его на посту заместителя, - приземлился на поверхность этой планеты? Неужели этот Инсэйнайт использовать Циклона в своих целях? Праймус, как же все сложно в этом активе!
За всеми этими мыслями Циклон и не заметил, что они с Инсэйнайтом уже вышли из кабинета медика и оказались на поверхности планеты Торхулон, на которой опять – что им больше делать, что ли, нечего! – сновали всякие гуманоиды, вероятнее всего, поджидая следующих пациентов и их сопровождающих. Инсэйнайт огляделся и, вскинув свое щупальце, щелкнул кончиков, явно кого-то к себе подзывая. Эта догадка Циклона оказалась целиком и полностью верна – к медику на самом деле подскочил какой-то низкий гуманоид, сверкая лукавой оптикой.
- Да, Инсэйнайт, вам что-то нужно, что случилось? – выпалил, не делая никаких пауз между словами он, внимательно оглядывая все вокруг, в том числе и Циклона. Джет поежился от этого взгляда – уж больно он был неприятный, как будто бы этот гуманоид хотел прочитать его, Циклона, мысли, узнать, о чем он думает, что планирует, кого уважает и кого терпеть не может.
- Ты угадал, Антер, мне и в самом деле кое-что от тебя нужно, - фыркнул Инсэйнайт, обнажая дентопластины. – Ты должен последить в мое отсутствие за тем, что будет делаться на Торхулоне. Если кто будет спрашивать диагнозы пациентов, они лежат у меня на столе. Передай Трабл, что если она еще раз так будет, когда ее спрашивают о чем-то, возводить оптику и смотреть испуганными глазами, я ее из секретарей разжалую в уборщицы, будет подметать полы, чтобы они были чистыми. Тебе все ясно, Антер, тебе понятно, что будет нужно сделать?
- Все понятно! – бодро тряхнул головой гуманоид, которого, по всей видимости, звали Антером. – Все понятно, Инсэйнайт! Но у меня есть только один вопрос… - Антер замялся, явно страшась задать свой вопрос вслух. – Куда вы собираетесь, да еще и с этим десептиконом? – гуманоид махнул манипулятором на Циклона, ставшего чуть поодаль. – Ведь сейчас объявлен этот… как его… режим полетов! И полеты на сегодняшний день куда-либо уже закончились!
- Ты думаешь, Антер, что я настолько глуп, что не знаю о режиме полетов? – раздраженно бросил Инсэйнайт. – Мне лично всегда казалось, что мои дела – это только мои дела, а не чьи-то, пусть даже и моего ближайшего заместителя. Разве это не так, скажи, Антер?
Гуманоид медленно кивнул, вжимая голову в плечи, словно желая спрятаться куда-нибудь, провалиться сквозь землю, только бы не видеть этой укоряющей и раздраженной оптики Инсэйнайта, который, похоже, сейчас был серьезно зол.
- Так, - констатировал факт Инсэйнайт. – А значит, я вправе сам решать, куда мне летать и куда мне не летать. И запомни, Антер, это не твое дело, куда я собираюсь, ясно? Неужели тебя в твоей Академии этому не научили? Не научили тому, что личное дело начальника – это только личное дело начальника. Запомнил? – и, получив утвердительный кивок от гуманоида, медик выпрямился во весь рост и повернулся к Циклону. – А теперь, уважаемый Циклон, нам пора лететь, - и взмыл в небо, не дожидаясь ответа десептикона. Циклон полетел вслед за ним. Он не мог не признаться себе сейчас в том, что этот Инсэйнайт все-таки очень похож на Астротрейна. Чего стоит только эта его фраза: « Неужели тебя в твоей Академии этому не научили?»! Помнится, совсем недавно Астротрейн точно так же обращался к нему, к Циклону, осмелившемуся задать вопрос, который никому кроме него самого не был нужен. А, впрочем, кого он обманывает? Даже самому Циклону было вполне ясно, что тот вопрос не был нужен никому, даже ему самому.
- Этот Антер – он же ваш заместитель, так, Инсэйнайт? – спросил джет вслух, пытаясь избавиться от неприятных мыслей, которые сейчас стаей роились в его процессоре – в конце концов, ему с этим Инсэйнайтом еще несколько джооров лететь.
- Так, - презрительно кивнул Инсэйнайт. – Он мой заместитель, что-то вроде вас, уважаемый Циклон, по отношению к Гальватрону, которого мы сейчас с вами летим спасать. Он, конечно, достаточно хороший заместитель, но как вы, возможно, видели, обладает редкой въедливостью и пытливостью и зачастую лезет не в свои дела. Но то, что он намного лучше этой пустоголовой болтушки Трабл – это не подлежит сомнению. Вы ведь сами ее видели, согласитесь, что она впечатления особо умной особы не производит, не так ли?
Циклон кивнул.
- А можно задать вам еще один вопрос? – произнес он вслух и, получив несколько удивленный кивок от Инсэйнайта, продолжил. – Скажите, почему вы так ненавидите квинтессонов? Ведь вы же сами квинтессон, как такое может быть?!
Инсэйнайт промолчал, жалея о том, что сейчас его маскировка не выдержала напряжения и сломалась. Ведь, будучи замаскированным под самого обыкновенного гуманоида, он бы смог избежать таких вопросов, на которые сам ответить бы никогда не смог. Он вообще никому никогда не рассказывал, что произошло тогда, на Квинтессе. Да и что он мог бы рассказать? То, что его тогда предал лучший друг, польстившись на репутацию умного и хорошего ученика? Ха, у него бы это все равно не вышло! Несмотря на то, что Инсэйнайт после того случая сбежал из Академии – на этот раз быстро и окончательно, чтобы не успели снова вернуть в Академию, - сбежал на Торхулон, где бы его точно никто не стал искать – кому придет в процессор искать прежнего блестящего ученика своего курса да и всей Академии в целом на тогда еще почти полностью заброшенной планете медиков? – слава его в Академии держалась еще долго – это Инсэйнайт, уже тогда замаскировавшись под гуманоида, чтобы точно никто не смог найти, слышал от редких пациентов-квинтессонов, - а Альфэя все всё так же считали простым заучкой, которому ничего кроме учебы неинтересно. И все равно, несмотря на этот факт, который очень сильно облегчал некоторые внутренние страдания Инсэйнайта, которые, впрочем, появлялись достаточно редко – когда на Торхулон приезжали какие-нибудь, абсолютно не важно какие – пациенты ли, или как в прошлый раз забирающие пациентов, - вспоминать о друге, об Альфэе, о вообще том шарковом случае, который все разрушил, было тяжело. Очень тяжело. Невыносимо.
Внезапно Инсэйнайта захлестнула волна ненависти непонятно к кому – то ли к этим шарковым квинтессонам в целом и к Альфэю в частности, то ли к этому десептикону, который сам того и не подозревая, разбередил старую рану, в существовании которой бывший квинтессон никому не мог признаться – даже своим друзьям. Хотя, чего это он рассказывает, кого он обманывает? Нет у него друзей и не было никогда – не считать же Альфэя своим другом после такого предательства! А может быть, этот десептикон прекрасно знает о его, Инсэйнайта, страданиях и специально об этом говорит таким притворно-удивленным тоном? Вдруг все это дурацкое дело обстоит именно так?
Нет, все-таки эти искрораздирающие мысли были невыносимы! И та ненависть непонятно к кому, внезапно появившаяся, тоже была невыносима. И все эти воспоминания о событиях, без которых Инсэйнайт спокойно жил не один ворн, тоже были невыносимы. Все это было невыносимо, и вместе и по отдельности.
Но что-то же надо было ответить этому проклятому десептикону? Это значило, что надо было снова побороть в себе все эти чувства, спрятать до поры до времени в себе эту невыносимую ненависть, и успокоиться. Расслабить все свои системы. К необходимости этого действия Инсэйнайт уже давно привык и даже рекомендовал это делать своим пациентом, если они вдруг волнуются перед, скажем, предстоящей операцией. Это было достаточно легкое действие, но сегодня – что же это за день такой? – оно медику никак не удавалось. И что же делать?
- У меня есть на то свои причины, уважаемый Циклон, которые я бы предпочел не разглашать, - произнес Инсэйнайт вслух, сжимая дентопластины, чтобы избавиться от этой искренней, причем во всех смыслах слова, боли. Или хотя бы попытаться скрыть ее, чтобы все думали, что все в порядке. Это было вполне выполнимо. – И, вы знаете, я ощущаю какую-то усталость. Давайте мы просто помолчим. В конце концов, я не уверен, что мы сможем соскучиться по болтовне за несколько джооров. Вы же не возражаете против этого, уважаемый Циклон? – и медик на этом вместе изо всех попытался сделать то, от чего отвык уже очень давно – улыбнуться. Улыбка вроде бы получилась – во всяком случае, уголки рта слегка раздвинулись в разные стороны, а это Инсэйнайт считал вполне нормальной и даже слишком эмоциональной улыбкой.
Циклон, пожав плечами, кивнул. Он какими-то непонятными сенсорами уловил то, что Инсэйнайт почему-то не хочет рассказывать о причинах такой своей ненависти к квинтессонам, и, надо признаться, был совсем не против этого. Свой вопрос же джет задал просто так, из желания поддержать разговор – в конце концов, невозможно же все время молчать! – но уже давно привык к тому, что если кто-то не хочет отвечать на какие-то вопросы – это его полное право, если, конечно, это не автобот, над которым проходят пытки. Инсэйнайт на автобота был совсем не похож, даже если принять во внимание то, что он мог и обманывать насчет своей принадлежности к квинтессонам – вдруг медик на самом деле совсем не квинтессон, а еще какой-нибудь опасный враг, маскирующийся под квинтессона? – а значит, можно было и не допытываться и просто помолчать несколько джооров, что Циклон и начал делать, неизменно размышляя о том, что все, скоро он уже будет в этой лаборатории, заберет оттуда Гальватрона, и в мире вновь воцарится прежний порядок.
***
- Нам нужно срочно что-нибудь придумать! – заметил Астротрейн ровно после того, как более-менее пришел в себя после едва не разгоревшейся дуэли со Скреппером. – Нельзя допустить, чтобы Циклон привез Гальватрона обратно – попадет всем: и комбатиконам, и стантиконам, и конструктиконам, и сикерам, и вообще всем десептиконам… - трехрежимник где-то на клик остановился, а потом шепотом добавил:
- А мне вообще в первую очередь достанется.
На эту трусливую и абсолютно недостойную лидера десептиконов фразу никто не обратил внимание – слишком много было своих проблем. Даже ненавидевший теперь Астротрейна Скреппер не мог не признать, что в данный момент этот трехрежимник был целиком и полностью прав – если Гальватрон будет спасен Циклоном, проблемы будут у всех. И у него, Скреппера, тоже! Ведь на самом деле, если рассуждать логически и смотреть на это дело с точки зрения Гальватрона – это было очень тяжело, ведь он, Скреппер, совсем не сумасшедший, не как Гальватрон, а Хук иногда любил повторять, что у сумасшедших своя собственная логика, обычным механоидам совсем непонятная, но от этого не делающаяся менее интересной, - все получалось так: сначала увезли в психушку, потом никто не приехал и – самое главное! – никто не защитил его, Гальватрона, власть, все сами на нее накинулись! Что и не говори, а картина получалась не самая радужная. Одно только утешало Скреппера – Астротрейну, как механоиду, захватившему власть единолично, влетит намного больше, чем всем! Но это утешение было очень слабым и таяло буквально на оптике, а вскоре и совсем исчезло.
Если даже такой факт, как утешение, пусть и вскоре растаявшее, изменить ничего не мог, нужно было что-то придумать, и причем срочно, решил Скреппер, и решил вполне правильно. Оставался только один маленький вопросик, который изначально даже и не требовал какого-то детального рассмотрения, а теперь нуждающийся в каком-никаком, но решении, и причем обоснованном решении.
Что придумать?!
Это и был тот самый главный вопрос, ответа на который сейчас никто из десептиконов не знал. На самом деле, как же восстанавливать эту ситуацию? Срочно задержать Циклона? А как его задержать, даже не теоретически не зная, где он сейчас может находиться – быть может, пролетает мимо планеты Титан, на которую, если джет находится там, можно будет в качестве посла скинуть Астротрейна – со ее обитателями он уже был знаком, успел даже побыть там верховным богом немного, а значит, все точно было в порядке? Или же залетел на Монакус – кто их знает, этих медиков с планеты Торхулон, может быть, они Гальватрона там в казино проиграли, все бывает! – и ищет своего ненаглядного повелителя там? Или же джета случайно – совсем случайно! – занесло на Флоран-3, и ему там сейчас приходится сражаться с морфоботами? Или – в чем Скреппер очень сильно сомневался, - или же Циклон без всяких преград добрался до Торхулона и сейчас уже забирает оттуда Гальватрона? В галактике планет много, и чисто теоретически Циклон сейчас может быть на каждой из них! Нет, значит, этот вариант целиком и полностью не подходит. А что тогда подходит, что же делать?
Был еще один вариант, в неисполнимости которого Скреппер сегодня уже успел убедится. Это был такой вариант, как свержение Астротрейна. А что, все нормально! Убрали трехрежимника с трона, а потом, если Циклону удастся его миссия, и Гальватрон вернется обратно на базу десептиконов и начнет бушевать, показать, удивленно разводя манипуляторами и пожимая плечами, Астротрейна, смирно стоящего среди всех прочих десептиконов. Вариант был практически идеальным, но для того, чтобы его выполнить, нужно было как-то уговорить на это трехрежимника, что не представлялось возможным.
- Десептиконы, есть идея! – воскликнул Астротрейн, прерывая тем самым мысли Скреппера. Убедившись, что все перестали разглядывать своды десептиконской базы думать о чем-то своем, трехрежимник начал очень быстро говорить, как будто бы боясь, что его перебьют:
- Десептиконы, ведь мы же можем полететь на Торхулон и помешать там Циклону забрать Гальватрона! Это будет очень легко – кредиты у нас есть, энергон есть, а значит, врачей мы сможем подкупить! Не верю я, что это невозможно, там же коммерческое предприятие! Ну как? – и Астротрейн обвел всех присутствующих сверкающим от радости взглядом.
«Любая мысль, пришедшая кому-либо в процессор неоригинальна – ее обязательно встречал кто-нибудь еще!» - мысленно фыркнул Скреппер, вспоминая старую, уже давно забытую поговорку, которая сейчас просто прекрасно описывала сложившуюся ситуацию. Сейчас конструктикона тянуло приторно ласково улыбнуться и, потрясая пальцами перед фейсплейтом трехрежимника, медленно начать перечислять все те причины, по которым это действие представлялось невозможным. Однако, вспомнив, сколько было этих причин, Скреппер отказался от этой мысли, понимая, что все этой займет очень много времени, уж больше джоора точно.
- Молчание – знак согласия! – провозгласил Астротрейн, мысленно уже представивший себе, какой отборной руганью его могут покрыть соратники. Не всем же было охота после битвы, пусть и не длительной, летать куда-то далеко только для того, чтобы задержать одного десептикона. Но раз молчат – значит, все, можно было лететь и распоряжаться дальше, не боясь свержения или бунта.
- Десептиконы, вылетаем! – скомандовал он.
***
На планете Торхулон было тихо и пустынно – это Астротрейн отметил, еще даже не приземлившись на поверхность планеты. Но о том, что так Торхулон выглядел еще более страшным и даже… даже ужасающим, спорить не приходилось.
Хотя нет, планета все-таки была не совсем пустынной – снизу все-таки еще сновали какие-то гуманоиды. По всей видимости, это были лечащие врачи. Наверное, один из них сейчас лечит Гальватрона, подумал Астротрейн, и его передернуло – даже непонятно, отчего. От страха? Но какого страха, откуда взявшегося? Да, недаром все-таки эта планета называется Планетой Страха, раз она внушает страх даже тем существам, которые еще на нее не приземлились!
Астротрейн приземлился на поверхность планеты. Но то ли день сегодня был не тот, то ли еще что-то, но посадка прошла крайне неудачно – трехрежимник вместо привычного приземления на сервоприводы, внезапно рухнул как подкошенный. Скреппер уже успел скривить губы в ухмылке, как вдруг сам точно так же пал на колени.
- Сайен, достаточно, отключай свою машинку! – крикнул кто-то рядом. Раздался щелчок, и Астротрейн почувствовал, что больше ему ничто не мешает встать. К десептиконам тут же подскочил какой-то низкий гуманоид, сверкая просящей извинения оптикой.
- Прошу нас извинить, - поклонился он, - мы просто тестировали новое изобретение Сайена, парализатор, который вот так парализует всех, кто попал в его зону действия. Вам не повезло, с вами именно это и случилось. Надеюсь, вы на нас не сердитесь из-за этого маленького инцидента?
- Парализатор? – переспросил Астротрейн. – Зачем же вам, простым медикам, парализатор?
- С чего вы взяли, что мы простые медики? – удивился гуманоид. – мы используем самые разные технологии лечения, а парализатор нам нужен для того, чтобы успокаивать разных леговозбудимых больных. Кстати о больных, вы, наверное, приехали узнать состояние здоровья кого-то из них? – и, не дожидаясь ответа кого-нибудь из десептиконов, произнес:
- Меня зовут Антер. Я – заместитель главного лечащего врача нашей клиники Инсэйнайта. Если он вам нужен…
- Да-да, нам он очень нужен! – воскликнул Астротрейн, смутно припоминая то, что, кажется, Циклон, рассказывая о сдаче Гальватрона на Торхулон, упоминал это имя. – Очень нужен!
Антер вежливо подождал, пока трехрежимник выскажется, а потом, щелкнув пальцами, продолжил:
- Если Инсэйнайт вам нужен, то, к великому моему сожалению, мне придется вас жестоко огорчить. Он улетел с каким-то десептиконом куда-то, непонятно куда. Неужели этот десептикон не предупредил вас о своем возможном отсутствии? – и гуманоид вновь сверкнул оптикой, но на этот раз с любопытством, а не с тем противным извиняющимся и подобострастным выражением оптики.
- Не предупредил, - коротко отрезал Астротрейн, не желавший сейчас говорить об этом предателе Циклоне. – Антер, скажите, а куда это ваш Ин… Ин…
- Инсэйнайт, - услужливо подсказал Антер.
- Да-да, точно, куда этот ваш Инсэйнайт полетел? – наконец договорил свой вопрос трехрежимник.
Гуманоид с явным сожалением в оптике – да что ж это за оптика такая, все время выражение меняется! – пожал плечами и произнес:
- Прошу прощения, но вот этого я не знаю. Видите ли, Инсэйнайт редко делится со мной тем, куда он может полететь и с кем, - на этом месте Антер мысленно поморщился, вспоминая, как этот противный главный врач, которого ненавидели и боялись почти все врачи и пациенты Торхулонской лечебницы, сегодня его отчитал из-за этого, - так что этого я, к великому своему сожалению, знать не могу.
- Зато я знаю! – к Антеру подскочил еще какой-то гуманоид. – Я знаю! Я слышал разговор Инсэйнайта и этого десептикона и знаю, куда он собирался лететь!
- И куда же, Сайен? – осведомился Антер с деланным добродушием, а на самом деле пытаясь скрыть свое раздражение по отношению к этому выскочке Сайену. – И куда же они собирались?
Получив разрешение на продолжение рассказа, Сайен высоко задрал голову, провентилировал системы и затараторил, точно тот автобот – кажется, его звали Блур, вспомнил Астротрейн и весь обратился вслух.
- Я слышал разговор Инсэйнайта и этого десептикона… - начал между тем гуманоид.
- Ты уже это говорил, - заметил Антер. – Что же дальше?
- Они собирались полететь в квинтессонскую лабораторию! – одним духом выпалил Сайен.
«Квинтессоны? - неприятно удивился Астротрейн. - А эти пятилицые хитроумные шарки тут причем?» Трехрежимнику сейчас совсем не хотелось связываться с квинтессонами – вот ведь проблем недоставало, так еще и квинтессоны откуда-то появились! А не врет ли, случаем, этот гуманоидский мальчишка? На самом деле, причем тут были квинтессоны? Они же не медики!
Стоп. А если… Если они забрали Гальватрона, и Циклон, каким-то образом подкупив этого медика, решил спасти своего повелителя от квинтессонов, ненавидящих десептиконов вообще и Гальватрона в частности?
Все тут же стало на свои места. Ну конечно, как он до этого не догадался раньше! А еще лидером себя считал!
Антер каким-то непонятным сенсорами, видимо, почувствовал какие-то сомнения Астротрейна и тут же поспешил их развеять.
- Сайену можно верить, этот мальчишка никогда не соврет и при этом он отличный шпион! Если он сказал, что этот ваш десептикон и наш Инсэйнайт полетели в квинтессонскую лабораторию, то значит, так оно и есть.
- Да верю я, верю! – отмахнулся трехрежимник. – Вот только где он находится, эта квинтессонская лаборатория?
- Квинтессонская лаборатория раньше находилась на Квинтессе, а потом после взрыва данной планеты переместилась на Титан! – выпалил всезнающий Сайен.
- Титан? – удивился Астротрейн. – Но что делать на этой отсталой планете таким высокоразвитым существам, как квинтессонам?
- Прятаться, нет? – предположил Скреппер.
- Нет, ну все-таки, а почему именно Титан? – не унимался трехрежимник. – Откуда ты, гуманоид, вообще это знаешь?
- У меня нет какого-то определенного рода деятельности, - начал объяснять шустрый гуманоид, - поэтому я сам себя избрал регистратором прилетающих и регистратором улетающих. Когда я увидел, что наш главный врач куда-то улетает да еще и с каким-то подозрительным десептиконом, я решил подслушать, о чем они говорят. И я услышал, что они собираются в квинтессонскую лабораторию, которая расположена на Титане. Ну как, Антер, разве я не молодец? Можно мне дать какую-то более важную роль, чем санитар?
- Молодец, молодец, - произнес Антер, хлопнув по плечу Сайена, да так сильно, что гуманоид поморщился от боли. – А насчет распределения должностей – это тебе к Инсэйнайту, я тут не причем.
- Ну вот, опять я пролетаю! – раздраженно цокнул глоссой Сайен. – Все как обычно! «К Инсэйнайту!»! – передразнил он Антера. – Сам, что ли, не знаешь, что он мне скажет? «Поработай пока тут, как должность освободится, я тебя на нее непременно поставлю!» - передразнил он уже Инсэйнайта.
Антер махнул манипулятором и повернулся к десептиконам.
- Сами все слышали – вам на Титан, - развел он манипуляторами. – Сайен сказал, значит, это на самом деле так.
- Хорошо, - неохотно согласился Астротрейн. – Десептиконы, вылетаем и летим на Титан! Там все уже точно закончится! – и армия десептиконов поднялась в воздух. Издалека Астротрейн еще слышал, как Антер за что-то отчитывает Сайена, а тот отпирается.
Несколько сотен ворнов назад. Квинтесса. Академия Квинтессонов
Яркий свет ударил в оптику квинтессона. Альфэй поежился и, резко зажмурившись, на ощупь двинулся к выходу из Академии Квинтессонов, что было достаточно тяжело – у Альфэя всегда были проблемы с осязанием, он лучше воспринимал мир на взгляд. А тут такая ситуация, в которой нельзя было держать оптику открытой, иначе туда попадет свет, ослепляющий многих зараз. Отходить от этого придется долго, это Альфэй знал как будущий медик.
- Альфэй! – раздался за спиной квинтессона чей-то звонкий голос – судя по всему, Инсэйнайта. – Наконец-то я тебя нашел! Нигде нет, а он, оказывается, тут с закрытой оптикой прохлаждается! Подключайся к окружающему миру! – и Инсэйнайт потряс друга за плечи.
Альфэй с трудом подключил оптику.
- Свет оптику слепит, - стараясь говорить как можно более по-взрослому, пояснил он, активно жестикулируя щупальцами. – Не могу на это смотреть, жутко неудобно. Ну давай, рассказывай!
- А что рассказывать? – притворно удивился Инсэйнайт, нежась под ярким светом одной из звезд Квинтессы – ярчайшей звезды. – По-моему, это и так понятно! Давненько нам отдыха не устраивали! Ну ничего, наконец-то отдохнем, у меня уже есть планы того, как мы с тобой будем это делать! Учти, ты от меня так просто не отвяжешься!
- Я уже это давно понял, - усмехнулся Альфэй. – Как там твои экзамены? Как всегда, отлично?
- Естественно, - серьезно кивнул Инсэйнайт, но от этой притворной серьезности нельзя было не расхохотаться, что и сделал Альфэй, пусть и достаточно сдержанно – как, впрочем, и все, что делал квинтессон. – Естественно, на отлично. Хотя результаты еще никому не известны, я их все равно выведал – ну, ты же меня знаешь, я просто не могу жить в бесконечном ожидании! Не понимаю, как ты это вообще терпишь, это невыносимое ожидание!
- Как-то терплю, - пожал плечами квинтессон. – Я и тебя как-то терплю, знаешь ли. И как же ты на этот раз выведал эту информацию? Подглядел? Или обманным путем выспросил это у лектора?
- Ни то и ни другое! – фыркнул его приятель. – Ни то и ни другое! Знаешь ли ты, мой дорогой Альфэй, что у любого медика должны быть ассистенты, которые будут помогать ему выполнять всякую скучную и рутинную работу, которую этот медик выполнять не хочет? Вот и у меня появился такой ассистент, который все и разведал. Удобно, не правда ли?
- Удобно-удобно, - кивнул Альфэй, как только закончил смеяться – уж больно уморительно выглядел Инсэйнайт, когда рассказывал что-то с таким нарочито серьезным видом. – И кому же досталась честь быть твоим ассистентом?
- А, ты его все равно не знаешь! – махнул манипулятором Инсэйнайт, внимательно разглядывая все, что творилось вокруг. – Это с младшего курса мальчишка, Антер его зовут. Однако хоть он и мал, но, как видишь, проявляет все задатки разведчика! Ему бы на разведкурсы идти, так ведь нет - сунулся в медики! Ну ладно, быть может, у него что-то и получится, пусть дерзает. Верно я говорю, Альфэй?
- Верно, - кивнул Альфэй, сосредоточенно морща лоб. – Знаешь, Инсэйнайт, я, кажется, его даже знаю. Это не такой маленький низенький гуманоид, которого непонятно каким Юникроновым смерчем занесло в Академию Квинтессонов? Если да, то поинтересуйся у этого своего ассистента, как ему это удалось, хорошо?
- Обязательно поинтересуюсь! – подавившись смешком, пообещал Инсэйнайт. – Ладно, Альфэй, хватит разговаривать о всякой ерунде! Пойдем, отметим, наконец, конец этих занятий весело! Пойдем-пойдем, - и квинтессон потащил друга за собой, не обращая внимания на некоторое, пусть и очень слабое сопротивление со стороны Альфэя.
Девять десятков ворнов назад. Взлетно-посадочная полоса на краю Квинтесского городка Эйкен.
- Инсэйнайт?..
Молчание. Только шаги, отдающиеся гулом в процессоре Альфэя.
Квинтессон вообще не понимал, как это могло произойти. Как тот, кого он уже давно считал своим другом, можно даже сказать, своим продолжением, мог сейчас вот так равнодушно вышагивать впереди с невыносимо прямой спиной – точно выпрямленной с помощью операции - и вот так невыносимо молчать?
- Инсэйнайт?..
Квинтессон резко обернулся.
- Чего тебе еще надо? – гневно спросил он, вытирая с фейсплейта капли дождя, который так некстати начался этим и без того не особо радостным вечером. – Чего тебе еще надо? По-моему, ты и так получил более чем достаточно! Спасибо тебе, Альфэй, вовек не забуду твоей услуги! Перспектив на что-то большее, чем медик на какой-нибудь заброшенной жалкой планете, ты меня успешно лишил!
- Инсэйнайт, - медленно начал говорить Альфэй, теребя кончики щупалец. – Но ты же понимаешь, что я просто не мог поступить иначе! Мне было велено следить за собой, да и потом… Неужели ты не понимаешь, что связь с «Тенями Квинтессы» - это худшее, что можно себе представить! Узнай об этом кто-нибудь – и твоя карьера была бы загублена!
- Если ты не заметил, то сейчас все именно так и произошло! – едко огрызнулся Инсэйнайт, перекладывая свой багаж в другое щупальце – багаж маленький, несколько датападов и каких-то колбочек. И, глядя сейчас на возмущенный фейсплейт друга – хотя нет, все-таки, наверное, уже бывшего друга, - Альфэй понял – все это происходит взаправду, это не кошмарный сон, приходящий в подзарядке, на что квинтессон очень сильно надеялся. И что Инсэйнайт сейчас на самом деле куда-то уедет, желая избежать того позора, который должен был над ним нависнуть в самое ближайшее время. – И вообще, Альфэй, знай, что если бы меня попросили бы следить за тобой, я бы тебя не выдал! Потому что я считал, что мы друзья. Видимо, я ошибся, и очень серьезно ошибся. Конечно, правильно мне говорил один из «Теней Квинтессы»: «Дружбы не существует, существуют лишь состояния войны и не войны»! А ведь я еще ему не верил, что-то доказывал, приводил в пример себя и тебя… - Инсэйнайт замолчал, махнув щупальцем – видимо, от безысходности - и, гневно сверкая оптикой, посмотрел на Альфэя, который не знал, что сказать. И вроде бы с одной стороны Инсэйнайт был прав – да, он виноват, да, он выдал друга, да, из-за него у Инсэйнайта не может быть перспективного будущего – ведь кто будет связываться с тем, кто в спаркстве был замешан в каком-то неприятном темном деле, можно даже сказать, в преступлении? Конечно, лучше было бы не говорить лектору о том, что его любимый ученик входит в преступную группировку «Тени Квинтессы» - все могло рассосаться само, в конце концов, Инсэйнайт не был дураком, да и из спаркского возраста уже практически вышел, разобрался бы с проблемами сам, понял бы, с кем связался. А… а вдруг бы не понял? Вдруг бы не разобрался? Да и потом, ведь лектор приказал следить за Инсэйнайтом, приказал не допускать попадания последнего в разные авантюрные ситуации! Что же было делать Альфэю, кроме как не рассказать лектору об этой неприятной истории? Ведь он рассчитывал, что Инсэйнайт все поймет, и они вместе посмеются над этим маленьким, но досадным происшествием, которое скоро должно было забыться. Не понял. Не посмеялись.
- В общем, так, - Инсэйнайт нарушил воцарившееся молчание, щелкая щупальцами. – Сейчас я улетаю. Далеко-далеко. И только попробуй кому-нибудь рассказать о том, что ты это видел. Тебя здесь не было, ты лежал на своей платформе и мучился угрызениями совести. Тебе это ясно, Альфэй? Тебя тут не было.
- Ясно, - горестно кивнул Альфэй. – А… а куда ты улетаешь?
- А это уж позволь мне самому решать, - высоко вздернул голову квинтессон. – Тебе я рассказывать о каждом своем шаге не намерен – один раз вот так уже доверился. И… - голос Инсэйнайта внезапно задрожал – или это только показалось Альфэю? – И можешь считать, что меня вообще в твоем активе не было. Был кто-то другой. Кто-то, кто сумел бы пережить это твое предательство, - Инсэйнайт замолчал. Через клик он задал последний вопрос как будто не своим голосом. Чужим. Незнакомым Альфэю прежде.
- Это тебе тоже ясно?
- Ясно, - провентилировав системы, снова кивнул Альфэй. И не удержался – задал еще один вопрос:
- Значит, так надо, Инсэйнайт?..
В этот момент он встретился взглядом с взглядом своего друга – то есть нет, бывшего друга. В оптике Инсэйнайта блеснуло что-то непонятное – что-то, что нельзя было описать словами. Что-то, что можно было только почувствовать. Квинтессон, как всегда, понял Альфэя с полуслова. Понял все-таки… Как друг…
Они молчали так и смотрели друг на друга еще несколько кликов. Затем Инсэйнайт тряхнул головой, словно снимая с себя наваждение, резко выпрямился и, тяжело провентилировав системы, ответил все таким же чужим голосом, избегая смотреть в оптику Альфэя, который именно этого взгляда – прощального и, судя по всему, последнего взгляда, - ожидал:
- Значит, так надо, Альфэй.
Вот и все. Считай, попрощались. Но все равно чего-то еще не хватало. Чего-то, что могло бы поставить точку. Альфэй еще раз посмотрел на теперь уже ставшего чужим Инсэйнайта. Он прекрасно знал, что нужно было сказать. Знал по сути, но не знал, как это выразить словами. Ведь Инсэйнайт не был телепатом – мысли Альфэя он бы точно не прочел.
Инсэйнайт, вопреки ожиданиям Альфэя, тоже стоял и чего-то ждал. Не улетал. Медлил.
- Помни меня, Альфэй, - наконец сказал он. Сказал и взмыл в небо. Яркой вспышкой. Точно падающей звездой.
А Альфэю осталось только стоять и смотреть вслед своему другу. И ощущать эту внезапно образовавшуюся в Искре пустоту, которую никак нельзя было убрать оттуда. Не фемка же он, чтобы заливаться омывателем? А может, стоит попробовать? Ведь им это помогает. Этакая эмоциональная разрядка должна была получиться. Может, и ему, Альфэю, эта эмоциональная разрядка поможет?
Квинтессон поднял голову в небо – в то небо, в котором только что скрылся Инсэйнайт. Поднял и посмотрел на звезды. Одна из них была невероятно крупной и яркой. Быть может, это уменьшенный из-за дальности Инсэйнайт, рассекающий сейчас небеса? Интересно, а ему сейчас так же тоскливо, безысходно и невыносимо, как и Альфэю? Или он уже все забыл и просто летит куда-то, полагаясь на надежность летательного аппарата? Или все-таки что-то помнит?
Альфэй не выдержал. Он поднял голову еще выше, так, чтобы было видно самые мелкие звезды, и, следя за той, самой яркой звездой, громко завыл, страдая от безысходности и невозможности вернуть то, что было когда-то. И от того, что та образовавшаяся пустота никуда не исчезла – она, казалось, расширилась и уничтожила все внутри – и Искру, и вентиляционные системы, и нейронную сеть, и процессор. Все уничтожила.
Точно кислотой сожгла. Кислотой, с которой они вместе с Инсэйнайтом так часто экспериментировали на занятиях.
Ах, как хотелось сейчас Альфэю нарушить данное им Инсэйнайту обещание! Пойти к лектору и рассказать обо всем случившемся! Быть может, всесильный в представлении тогда еще спарка Альфэя лектор сумел бы вернуть Инсэйнайта на Квинтессу! И тогда бы они снова смеялись и хохотали, вспоминая эту неудачную попытку побега.
Нет. Не смеялись бы. Не хохотали. Не вспоминали. Потому что, несмотря на некоторую свою наивность, Альфэй прекрасно понимал – даже если Инсэйнайт вернется обратно на Квинтессу, все равно все уже не будет так, как прежде. Не будет никогда. Потому что они теперь – враги. Враги навсегда. И все из-за его, Альфэя, исполнения приказа. Казалось бы, всего лишь приказа.
Альфэй снова завыл, глядя в небо. А потом – относительно спокойно двинулся к Академии. И понимал, что уже ничто не будет как прежде. Не будет шуток насчет чрезмерной загруженности Альфэя. Не будет разговоров по Искрам. Ничего этого уже не будет. Все кардинально изменилось. И сам он, Альфэй, тоже изменился.
И вряд ли у него когда-нибудь еще будут друзья. Настоящие друзья. Которые его никогда не предадут. Такие, как Инсэйнайт.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
