В течение первых циклов после появления "Немезиды" из энергетического поля, порожденного гибнущим Космическим мостом Кибертрона, на борту огромного судна почти не было движения. Некоторое время корабль просто плыл, влекомый инерцией, сохранившейся после разгона у поверхности планеты. Там, внизу, уже отбушевал последний бой, в котором подавляющее численное превосходство десептиконов столкнулось с упрямой волей автоботов. Во время взрыва Космического моста ударная волна энергии, практически не задержанная толстой броней судна, прокатилась по палубам и оглушила всех десептиконов на месте. Когда некоторые из них вновь приобрели способность двигаться, ни один не мог сказать, сколько они пробыли в таком состоянии. Сама "Немезида" погрузилась в глубокий стазис после того, как окончательно утратила форму Триптикона, и те зачатки разума, которыми она обладала раньше, теперь были полностью подчинены ее альт-форме.

Эка жалость. Старскрим очень хотел бы разузнать у корабля, что именно случилось с ними при переходе через Космический мост. Однако при таком раскладе им придется выяснять это самим. А заодно гадать – объявились ли драпающие автоботы в этом же секторе пространства. Старскрим огляделся и увидел, как Мегатрон поднимается на ноги. Первым порывом сикера было реализовать давнее желание и сместить лидера с должности, воспользовавшись моментом его слабости, а после – объявить о случившемся десептиконам.

Но тут взор Мегатрона скрестился со взглядом Старскрима, и сикер понял, что первым делом тот хотел понять, где Старскрим, и что он замышляет.

"Мы друг друга понимаем", – подумал Старскрим.

Вокруг них возились прочие десептиконы. На мостике все еще было темно, но некоторые из дисплеев на пульте управления уже возвращались к жизни, по мере того как пробуждался сам корабль. Первыми в себя пришли трое сикеров – Скайварп, Тандеркрекер и Слипстрим, и только потом – Саундвейв и остальной личный состав судна – десептиконы и вехиконы. Все они смотрели на Мегатрона. Все, кроме трех сикеров, которые не спускали глаз как с Мегатрона, так и со Старскрима, поскольку подчинялись обоим.

– Отчет о текущем состоянии, – приказал Мегатрон.

Тандеркрекер запустил диагностические системы "Немезиды", воспользовавшись теми подпрограммами, которые заместили собой сознание Триптикона во время его входа в стазис. Сложность многих из этих подпрограмм граничила с разумностью, хотя вернет судно себе разум или нет, Мегатрон считал неважным. "Немезида" была нужна десептиконам для битвы, и в битве она была страшна. И если она могла, опираясь на отданные команды, действовать самостоятельно, ему достаточно и этого. Кроме того, "Немезида" только что продемонстрировала свою способность пережить разрушение Космического моста и остаться более ли менее невредимой, что, в общем и целом, подтвердила диагностика.

Тандеркрекер заметил несколько ошибок и замыканий в периферических системах и тщательно изучил их одно за другим. Он отлично понимал, что причиной его смерти могли стать как фатальные для корабля последствия его оплошности, так и тот факт, что взгляды Мегатрона и Старскрима были сейчас обращены на него. Атмосфера сгущалась, и Тандеркрекер хотел лишний раз убедиться в том, что проверил все как следует. В его распоряжении были инструкции и документы, которые Шоквейв перевез сюда в конце войны, во время работы над той ипостасью "Немезиды", что звалась Триптикон. И Тандеркрекер использовал их все до единого.

Закончив, он постарался как можно быстрее – но не в ущерб аккуратности – составить отчет и принес его на мостик. Старскрим принял отчет из его рук, быстро проглядел и передал Мегатрону.

– Не трать попусту мое время, – сказал Мегатрон. – О чем он?

Старскрим отвернулся от Мегатрона и обратился к Тандеркрекеру:

– О чем он?

Тандеркрекер проверил все системы корабля: силовые, климатические, энергетические, командные, боевые, гравитационные, даже те, что автоматически сообщали о крупинках космической пыли, попадавших в обшивку.

– В целом, – ответил он, – корабль в хорошем состоянии. Но не знает, где мы, и продолжает спрашивать об этом. Команда тоже задает вопросы. Так где мы?

Это был вопрос вопросов.

Мегатрон перевел взгляд на звезды, потом на Старскрима, а потом опять на звезды. "Немезида" дрейфовала в открытом космосе. Никаких планет поблизости не наблюдалось. Никаких звезд поблизости не наблюдалось тоже. Мегатрон повернулся к Саундвейву, который напряженно колдовал над командной панелью.

– Что произошло? – вопросил Мегатрон. – Где мы? И где Оптимус Прайм?

Мостик залихорадило: все бросились выяснять расположение судна и расстояние до ближайшего Космического моста: они сопоставили несколько древних карт и недавние астрономические наблюдения, а потом скрупулезно проштудировали каждую запись об авариях на Космических мостах, надеясь, что в них найдутся общие черты, которые смогут пролить свет на их теперешнее положение.

– Меня не интересует история, – все это время раздраженно ревел Мегатрон. – Меня интересует местонахождение Оптимуса Прайма. Сейчас. Раньше, чем сейчас.

Всех удивил подавший голос Скайварп. Когда поблизости находился Старскрим, который всегда говорил за всех, услышать мнение Скайварпа можно было в самую последнюю очередь. Однако, в этот раз то, что он сказал, на мгновение лишило всех десептиконов на мостике дара речи.

– Этот их "Ковчег" должен был оставить след, – сказал он. – Каждый летающий корабль или бот оставляет след, разве нет? Может поискать ионную сигнатуру "Ковчега" вместо того, чтобы оглядывать звезды?

– Выполняйте, – сказал Мегатрон. На мостике тут же закипела бурная деятельность: инструменты откалиброваны, а в системы "Немезиды" введены алгоритмы обнаружения различных энергетических сигнатур и сравнения их с фоновым излучением пространства. Мегатрон негодовал, требовал результатов и кипел из-за отсрочки. Но больше всего он злился на Оптимуса Прайма – Прайма! – который сбежал от него и выбросил ВсеИскру в космос, далеко за пределы досягаемости лидера десептиконов.

Но это пока. Он найдет и уничтожит автоботов. А потом он найдет ВсеИскру и принесет ее на Кибертрон, и во всей вселенной не останется бота, который сможет встать у него на пути.

– Мегатрон, – произнес Старскрим. – У нас что-то есть.

– Вперед, – сказал Мегатрон. – Хватит болтать. Вперед.

– А ты не хочешь сначала узнать, куда вперед?

– Автоботы там?

– Мы засекли след выхлопа "Ковчега", – сказал Старскрим. – Больше ничего не хочу говорить. Я знаю, как ты не любишь, когда тебя разочаровывают.

– Я не желаю сейчас состязаться в остроумии, Старскрим. Меня интересует результат. Этот след, что вы нашли, ведет к автоботам?

– Да, думаю да, – сказал Старскрим.

– Тогда давай приготовимся поприветствовать их, – сказал Мегатрон. – Полный вперед.

Они ощутили вибрацию титанических двигателей "Немезиды" и толчок ускорения, сопровождавший перенастройку искусственной гравитации. Мегатрон наблюдал, как звезды вокруг них начинают свое медленное, медленное движение.

– Максимум досветовой будет достигнут через один цикл. Обратный отсчет... ноль девяносто девять, ноль девяносто восемь, – начал отсчитывать Тандеркрекер. Он откинулся назад, по вектору ускорения, и прислонился к одной из стен. Дальше "Немезида" могла справиться сама. Оставалось только дождаться конца путешествия – момента, когда они загонят автоботов в их нору. Сколько из них выжило? Куда они направляются? И нашли ли они ВсеИскру? Тандеркрекер очень надеялся, что нашли. Он хотел вернуться на Кибертрон. Он не подходил для бесконечных межзвездных путешествий. И еще он не подходил, как ему иногда казалось, для всего того, что неизменно сопровождает войну. Тандеркрекер не испытывал желания участвовать в резне или в тех пытках, которые Шоквейв предпочитал обычным допросам. Он любил честный бой за дело, которое бот мог считать правым. Время от времени ему казалось, что Мегатрон этого не понимает. Но самое главное, Тандеркрекер был уверен, что не подписывался под девизом Мегатрона о пути к миру через тиранию. Подобным же образом он был уверен и в том, что не смог бы встать на сторону Оптимуса Прайма. Что это за лидер из архивов Иакона? Слабак. У Мегатрона было много недостатков, но слабости среди них точно не было.

Вдобавок, война началась благодаря Мегатрону, и по большому счету, она Тандеркрекеру нравилась. Когда Старскрим открыто объявил о своем выборе, он тоже перешел на сторону десептиконов, доверившись решению лидера. Тандеркрекер, в общем-то, любил драку, но ему не улыбалось застрять на борту "Немезиды". Он предпочел бы, чтобы все воющие стороны развернулись обратно и выясняли отношения дома.

Но война покинула планету, и десептиконы отправились за ней. Тандеркрекер останется на этой стороне... по крайней мере, пока сам Старскрим не передумает, а Старскрим не любит откладывать решительные действия в долгий ящик.

– Ноль ноль три, – сказал он. – Ноль ноль два, ноль ноль один...

Субсветовой ускоритель "Немезиды" вспыхнул и толкнул корабль сквозь пространственно-временной барьер. Такое путешествие было несравнимо медленнее мгновенного перехода через Космический мост, но и оно быстро доставит их куда надо. Особенно, если автоботы еще не забрались слишком далеко.

Пока пространство и время сминались вокруг них, Саундвейв, Старскрим и Мегатрон изучали отчеты отслеживающих систем:

– Поправьте, если ошибаюсь, – сказал Старскрим. – Но, по-моему, это свежий след "Ковчега". Что значит, далеко улететь они не успели. Верно?

– У меня такая же информация, – отозвался Саундвейв.

– Проследи за этим, Старскрим, – сказал Мегатрон. – Если мы вырвемся вперед, а потом потеряем их, потому что за время торможения окажемся в другой стороне, ты поплатишься головой.

– Я всегда ей расплачиваюсь, – ответил Старскрим. – И, тем не менее, она все еще при мне.

Он обернулся к Тандеркрекеру:

– Думаешь, на этот раз он серьезно?

– Думаю, мы должны сделать ставки, – вмешалась Слипстрим. – Мы все знаем, что рано или поздно, Мегатрон заполучит твою голову. Нет смысла даже спорить на эту тему. Но мы можем – эй, Тандэркрекер, Скайварп, что думаете? – сделать ставки на то, кем из нас Мегатрон заполнит вакансию.

Это что-то новенькое, подумал Старскрим. Он знал, что на Скайварпа можно положиться. В Тандеркрекере он не был так уверен, поскольку у этого бота было слишком много вредной для десептикона совести. Но Слипстрим... она была совершенно непредсказуема. Неизменными оставались только раздаваемые окружающим едкие оскорбления, едва-едва замаскированные под шутку.

Он провел так много времени, размышляя и выдумывая планы по свержению Мегатрона, что упустил из виду другую вполне естественную возможность – вероятно, его собственные подчиненные уже строили планы по его собственному низложению.

– Спорь сколько хочешь, – сказал он. – Ты не выиграешь.

И, поняв, что Мегатрон смотрит, не смог удержаться от добавки:

– Потому что ни один из вас никогда не бросит вызов мне.

Повисла тишина.

"Если я атакую прямо сейчас, – думал Старскрим, – какие из моих сикеров встанут на мою сторону, а какие защитят Мегатрона?"

Не то чтобы это имело существенное значение в закрытом пространстве на борту "Немезиды". Нет, время для решительных действий наступит только на поверхности планеты: во время неразберихи или сражения, когда победа десептиконов будет гарантирована, а Мегатрон – все еще занят.

Такой момент придет, и Старскрим будет к нему готов.