Мы держимся за свои сказки до тех пор,
пока цена веры в них не становится слишком высокой.
Р.Риггз. Дом странных детей

– Прощальное слово?
– Джуманджи!
к/ф «Джуманджи»

Та, кого раньше звали Эбби Смит, замерла посреди антрацитового моста, вглядываясь в высокое зеркало в деревянной оправе. Блестящая серебристая гладь перед ней была спокойна, точно старый английский пруд в безветренный день. В несуществующую голову пришла мысль, что так, должно быть, и выглядел тот самый океан в конце дороге из одновременной повести Нила Геймана…Жаль только, она совсем не Летти Хэмпсток.

Где-то в Ничто раздался смешок.

– А ты в правильном направлении мыслишь, милочка. Лэтти тоже была Хранителем…своего рода. Она исправила реальность, стерев, по правилам жанра, и себя, и даже саму память о себе. Мальчик забыл её…Но зато он отрастил новое сердце! Разве не чудесная метафора, милочка? Вот почему истории с Хранителями всегда такие…печальные. Нельзя, нельзя бередить Океан!

Та, что раньше звалась Эбби Смит, старательно обдумывала, что хотела сказать, и мучительно пыталась подобрать верные слова, чтобы ей не отказали:

– Но, – начала она, – если, как ты говоришь, бесчисленное множество миров то же, что бесконечное число рассказанных историй, есть шанс, что где-то…в другой реальности…все случилось иначе? Где Хранитель точно ластиком вымарал часть истории?

– Естественно, – тоном, каким говорят о вещах самих собой разумеющихся ответили откуда-то из-за зеркала, а потом высокий женский голос пропел:

– А если ты мне покажешь такую реальность, – не отступала она, – это же не станет нарушением твоего правила? Я только посмотрю…Я даже говорить ничего не буду! Тем более там ведь тоже все уже случилось. Покажи мне историю, где мой создатель успел! Прошу…
– Почему бы и нет. Но у меня, по законам сказки, есть одно условие. Мы покажем, да-да, мы покажем! – голос невидимки изменился, и из зеркальной глади проступили очертания толкиновского Горлума, а вид он имел, надо заметить, прехитрый. – Смеагорл хороший, мы покажем! Только с одним условием! Ты отдашь нам нашу прелесть – это воспоминание! И когда в свою реальность, – добавил Горлум совершенно серьезно, уже не паясничая, – вернешься Хранителем, ты ни о чем, что подсмотрела, не вспомнишь.
– По рукам! – легко согласилась та, кого раньше звали Эбби Смит.
– Хорошо, – девочка в коротком выцветшем ситцевом платьице и заляпанных грязью резиновых сапогах (Летти! Это же Летти Хэмпсток!) шагнула из зеркала и поманила безымянную к себе. Взяв ее ладонь в свою, Лэтти заговорщицки прошептала, совсем как в книжке: – Что бы ни случилось, не отпускай мою руку! И знай: тот, кому удается отрастить себе новое сердце, обязательно что-нибудь да вспоминает…
Вселенская тьма, или Ничто, поглотила и мост, и Колодец, и зеркало, и даже ментальную проекцию Эбби Смит, когда она – рука об руку с Летти Хэмпсток – нырнула в Океан.
В тишине высоким, хорошо поставленном голосом кто-то пропел:

Уже в который раз за последний декацикл Оптимусу Прайму приходилось резко прерывать процесс дефрагментации и подзарядки. Причина была банальна: первосвященника терзали кошмары. Жуткие в своей яркости и детальности видения мучили Прайма, заставляя в панике вскакивать, а то и с грохотом и лязгом падать с платформы на полированный пол, чтобы еще несколько кликов созерцать там отражение собственной искаженной ужасом лицевой.

Да-да, ничего удивительного: в спящем режиме трансформеры, как и все разумные существа, видят сны, просто называют их иначе. Если тебя, о читатель, интересует история вопроса, стоит обратиться к трудам знаменитого ученого Ранга, в частности к «Толкованию сновидений», которое во многом проливает свет на проблему и в свое время наделало немало шума, хотя многими современными светилами (Рэтчетом, к примеру) считается нынче устаревшим.

К Рэтчету мы обязательно вернемся – но позже, когда нежный свет Хадеина озарит кристальные сады и сверкающие башни несравненного Иакона – столицы планеты-государства Кибертрон.
Пока же нам лучше не покидать Храма Великой Искры и покоев Прайма: первосвященника снедает ужас, а его брат Мегатронус явится, призванный зовом уз, не раньше чем через несколько бриймов.

Так что позволь мне, дорогой читатель, пригласить тебя присесть рядом с Оптимусом – ему не помешает компания, пусть даже незримая. Прайм все еще не может прийти в себя: он не находит сил поднятья и, озаренный светом двух благословенных лун, сидит, покачиваясь взад и вперед. Серво согнуты в коленях и прижаты к корпусу, шлем поник.

Обхватив себя манипуляторами, Оптимус Прайм сжимается в комок, точно перепуганный спарк, но не спеши смеяться над ним, читатель! Как бы чувствовал себя ты, если бы – точно видеоряд, который нельзя прервать, – посмотрел историю о том, как вы с братом устроили форменный геноцид собственного народа, растоптали родную планету и в итоге убили друг друга?

«Праймусе-боже!» – отрешенно шепчет Оптимус, вновь и вновь переживая кошмар увиденного.

Обернись же, читатель, к балкону: там, не успев приземлиться, спешно трансформируется Мегатронус. Его алая оптика вспыхивает грустным пониманием, и первое желание – ринуться к брату, защитить, спасти…Но Лорд Протектор останавливает себя, ибо знает, что в таком состоянии Оптимус еще какое-то время не сможет адекватно воспринимать действительность. На несколько кликов он замирает, разглядывая фигуру Прайма и параллельно сканируя пространство на предмет возможных угроз, – естественно, все чисто – затем неспешно приближается к Оптимусу и опускается на пол подле него.

- Что на этот раз? – аккуратно спрашивает Мегатронус; его электромагнитное поле едва-едва касается поля брата. Оптимус медленно поворачивает шлем на звук, и вместо ответа из его вентиляционной системы раздается протяжный всхлип.

Так братья сидят довольно долго. Хадеин уже начинает подниматься над золотистыми шпилями храмового комплекса, когда Прайм, наконец, произносит:
– Ты убил меня, я убил тебя, а перед этим мы угробили планету.
– Занимательно, – констатирует Мегатронус с усмешкой. – Не скрою, мне порой хочется тебя деактивировать. Примерно раз пять в джоор – за занудство или вот сейчас – за то, что выдернул меня из подзарядки таким потоком ужаса, будто на Иакон напали квинты!
– Это хуже, чем квинты, Мегз, – устало отвечает Оптимус. – Была гражданская война, мы разнесли Кибертрон к юникроновым демонам…Я выбросил Куб в варп, и он всплыл на одной планете на задворках Вселенной, в каком-то совершеннейшем захолустье, ты туда помчался – вернуть Куб и сделать себе с его помощью армию, а я – за тобой…И там, кажется, снова была война. Битвы, битвы…а потом там был кто-то еще…Праймусе-боже, Мегз…Вот точно кто-то был…очень важный, но я не могу вспомнить. Как будто мемори-файл побился…Мегз, ты как считаешь, я уже тронулся процем?
– Ну про проц пусть лучше тебе Рэтчет расскажет. Я диагнозы ставить не умею, не под то заточен, братец, сам знаешь. Жуть жуткая это все, конечно, но… – Мегатронус собрался с мыслями («Как его успокоить-то??») и продолжил в надежде, что с тактикой не ошибся, – ты не думаешь, что это могут быть просто сны…В смысле фантомы – и ничего больше? Какой-нибудь кэш-файл недотерся или еще что…Предлагаю, не откладывая, навестить твоего товарища-главврача, может там что перезагрузить надо. Бывает же, встанет косо какое-то обновление, потом целый орн как шальной ходишь.
– Думаешь, все так просто? Хорошо бы…А то я, знаешь ли, уже эти данные по линиям вероятности прогнал по сто раз…И вот думаю: а не может ли это быть пророчество какое-то? Или параллельная реальность? Или как все могло бы быть?.. – Оптимус подавленно умолкает.

Мегатронус пододвигается плотнее к брату, так что их манипуляторы на полу соприкасаются. «Давай не будем гадать», – говорит он. – «Через десяток бриймов Рэтч точно нарисуется в лаборатории, пошли к нему. Хватит уже откладывать…А вообще…Я тоже думать умею, если что, не одного тебя Праймус благословил мощным процем. И вот что мне логика подсказывает. Я не Шоквейв, конечно, но…С тобой же всегда так было. Тебя эти истории про войну да про то, что у меня шарики за ролики закатились, со спаркства преследовали. Это потом прекратилось просто. Ну, до поры. Ты мемори об этом небось запихал в самую дальнюю папку, посмотри на досуге. Так вот к чему это я…Может, дело в твоей ментальной матрице. Особенность у тебя такая…Как у Саунда – эмпатия, например. Такого типа… Понимаешь?» – заканчивает он и внимательно всматривается в окуляры брата.

Неловко поднимаясь, Оптимус бормочет: «Я бы предпочел эмпатию…», что Мегатронус вслух не комментирует, хотя про себя возражает: «Очень сомневаюсь! Но Саунд бы охотно с тобой поменялся! Ха-ха!»

Что же, дорогой читатель, предоставим на некоторое время братьев самим себе, ведь скоро мы встретимся с ними у Рэтчета. Предлагаю не спеша прогуляться до иаконской центральной больницы и заодно совершить небольшую экскурсию – в столице действительно есть на что посмотреть.

Сказать, что Иакон красив, великолепен, ослепителен или лучезарен? Это было бы слишком просто, даже пошло и бедно, хотя именно такими эпитетами награждают его космические путешественники и сами кибертронцы. Как описать его? Да и зачем – читатель, ты все видишь сам! Этот город – воплощение самых смелых фантазий о далеком, непостижимом будущем, детище цивилизации, которая достигла пика своего развития. Если взглянуть на мегаполис с высоты полета флаера – изумишься его огромным площадям, охваченным концентрическими кругами магистралей, острым шпилям башен, прорезающим лиловеющее небо. Спустись на землю – и поразишься жителям этого дивного города – трансформеры всевозможных цветов (даже таких, имен которым нет в нашем бедном языке), самых невероятных и экзотических альт-модов спешат по своим делам. Сначала это броуновское движение пугает, не спорю, но приглядись, читатель – это вовсе не хаос! Жизнь в Иаконе, как и на всем Кибертоне, зиждется на столпах логики и порядка нам, к сожалению, недоступных. Мы можем лишь наблюдать за ее течением, вслушиваться в звуки чуждого и такого удивительного мира и недоумевать: чем они живут? Как? Сможет ли наша скромная цивилизация хоть на маленький человеческий шажок приблизиться к ним?
Но вот врата Храма Великой Искры остались за спиной. Мы с тобой невидимки, читатель, и можем постоять на главной площади в тени до блеска наполированных стен главного архива. Чтобы попасть в центральную больницу (ты помнишь, читатель, белое здание о ста этажах? Посмотри вперед, оно точно такое, как в воспоминаниях Рэтчета!) нам придется пересечь площадь. Для коротких человеческих ног это неблизкий путь, но это сказка, и нам с тобой ничего не стоит притвориться трансформерами. Поверь, так будет проще и интереснее – видеть Иакон с высоты роста жителя Кибертрона.

О, посмотри-ка вправо, друг мой! Кто это там, неужели Арси? Ее нельзя не узнать: та же стать, та же фиалковая оптика, разве что цвета доспеха стали свежее и теплей. И да, открою тебе секрет, ее манипуляторы не трансформируются в оружие, а в сабспейсе – вместо бластеров и энергонных гранат – датапады с учебниками по педагогике и масса всевозможных игрушек и развивающих игр. Наша Арси во главе стайки щебечущих разноцветных спарков спешит в Храм – пришла пора приобщать малышей к религии и культуре родной планеты. Затем, если я не ошибаюсь, их ждет экскурсия в архив. Насыщенный сегодня день у Арси…Оставим же ее, ведь ей совсем не до нас!

Ой, что это только что пронеслось мимо? Осторожней, смотри, куда едешь! Так это же был Бамблби…Да, несомненно, он – этот желтый вихрь ни с кем не спутаешь. Что он здесь делает, спросишь ты? Спешит. Как обычно, Бамблби вечно спешит и вечно всюду опаздывает. Он курсант Академии, что весьма престижно. Вполне вероятно, его ждет военная карьера, если он не вылетит из своего учебного заведения из-за разгильдяйства. Тут уж даже Лорд Протектор не поможет! Открою тебе страшную тайну: Мегатронус сам паче предакона боится некоторых своих бывших наставников, особенно Айронхайда, в связи с чем стрельбище облетает-объезжает десятой дорогой. Бамблби вообще-то их с Праймом протеже: братья давно дружили с его создателями и, когда те пропали без вести, что иногда приключается с членами Групп Свободного Поиска, приняли в судьбе спарка посильное участие.

Но Бамблби давно и след простыл, так что же мы стоим? Не пора ли поспешить к центральной больнице?
Давай тихонечко заглянем в высокое стрельчатое окно на последнем этаже и посмотрим, чем занимается Рэтчет на заре нового сола?..

Хм…А Рэтчет, кажется, не в духе и вид имеет грозный. Он злобно шваркает недочитанный датапад об стол и с чувством произносит: «Старскрим, ёб твою мать!». Но что это, неужели мы слышим язык Шекспира посреди Иакона? И не только мы, как выясняется: в кабинет буквально влетает Нокаут и, мгновенно оценив ситуацию, мудро останавливается на пороге – приближаться опасно.

– Чего тебе? – недовольно вопрошает главврач.
– Я пришел к тебе с приветом рассказать, что солнце встало, – как ни в чем не бывало сообщает Нокаут. – А вообще-то я только что слышал, как ты ругался.
– Старскрим психопат, – констатирует Рэтчет.
– Ясно даже и ежу, – в тон ему отвечает Нокаут. – Я уже успел ознакомиться с докладом Второй Группы Свободного Поиска. Они нашли Землю и возвращаются, я правильно понимаю?
– Угу, – хмыкает Рэтчет.
– Учитель, а ты в курсе, что, когда злишься, переходишь на английский?
– Угу.
– А если кто услышит?
– Пошлю на хер. По-английски. – Флегматично отзывается главврач.
– Учитель…мы давно не говорили, и сейчас не лучший момент…
– Вот уж ты верно подметил!
– Но все-таки, – не отстает Нокаут, – сколько тех, кто помнит, как все было на самом деле? В последнее время ты меня к лаборатории близко не подпускаешь. Ты что-то нашел? Я хочу помочь…
– Ничего нового я не нашел, – устало отзывается Рэтчет. – Наш с тобой случай, дорогой коллега, кажется, единственный. Но это неточно. Я со многими не говорил. Все заводы же не обойдешь? Все шахты…Эбби сбросила мне в той реальности список тех, кто был онлайн на момент ее отъезда. 1371 трансформер – за вычетом Оптимуса и Мегза. Как ты это видишь, спарк? К каждому подходить и спрашивать: извините, уважаемый, не помните ли вы другую жизнь? Вас не посещают странные видения? Хотите поговорить об этом? Да меня в утиль на клик-клик-клик спишут сразу! И новым главврачом станет Фарма! Хочешь быть интерном Фармы? – с ехидцей вопрошает он.
– Упаси Праймусе! – театрально восклицает Нокаут и внезапно меняет тему. – Так что Старскрим?
– Счастлив и окрылен. В полнейшем восторге от земной цивилизации. Вступили в контакт. Он… – Пока Рэтчет качает шлемом, читатель, загляни в его окуляры! Видишь, на миг промелькнула та самая вселенская усталость и тоска – из той жизни. Была и пропала. Может, только мы с тобой заметили, а может – и Нокаут, но он не скажет.
– Он нашел Эбби Смит. – Шепотом, как на экзамене, подсказывает Нокаут, и его серво подкашиваются от этой догадки.
– Этого он не говорил, – произносит Рэтчет с расстановкой. – Он прислал мне престранное сообщение, восторженное до ужаса, но суть сводится к следующему: с ними сюда пребудет че-ло-век.
– Если Старскрим пробился на твою комм-частоту, значит – они прошли варп и скоро будут здесь, – констатирует Нокаут.
– Готовься. Морально, – хмыкает Рэтчет в ответ.
– К этому нельзя подготовиться, – потерянно тянет Нокаут и оборачивается на звук открывающейся двери.

«И к чему это нельзя подготовиться? Доброе утро!» – возвещает Лорд Протектор всея Кибертрона, бодро проходя в кабинет главврача.
За его спиной плетется Опимус Прайм, всем своим видом демонстрируя, что его привели силой.
Послушай, читатель! Как тихо… Шумоизоляция в офисе у Рэтчета отменная, гул просыпающегося Иакона никогда его не беспокоит. Прислушайся же! Только системы жизнеобеспечения трансформеров – вентиляторы, насосы, etc. – мерно гудят. Вот тебе и немая сцена.

Первым приходит в себя Рэтчет.

– С чем пожаловали? – интересуется он нейтрально.
– Нужна твоя помощь, док, – рапортует Мегатронус, и медика ошеломляет чувство дежавю.
Оптимус Прайм выбирается, наконец, из-за спины брата:
– Правда, Рэтч…Нужна ваша с Нокаутом консультация.
Все вопросительно смотрят на Прайма, и он продолжает:
– Я в последние циклы не могу в гибернацию нормально уйти. Вижу совершенно жуткие вещи…Если расскажу – боюсь, вы не поверите. Война…мы с Мегзом друг друга убили. До этого мотались по космосу, что юникроновы скраплеты, на планетке в дебрях никогде высадились…я туда Куб варпом отправил…– Оптимус совершенно потерян.

Пожалей его, читатель! И снова призываю тебя: представь, как чувствовал бы себя на его месте ты.

– Грёбаные пикси! – на чистом английском в стиле Эбби Смит ругается Рэтчет.
– Ты что сейчас сказал? Это на каком было? – недоумевает Мегатронус.
Нокаут спешит спасти ситуацию:
– Это Рэтчет говорит: весьма интересно! Мы начали изучать мертвые языки соседних систем, чтобы ознакомиться с тамошними исследованиями в менталистике, – частит он.
Мегатрон кивает: ему вся эта наука – филькина грамота (мы же с тобой это знаем).
А вот Оптимус совсем не облегчает ситуацию:
– Рэтч, ты не мог бы повторить? Мне кажется, я уже где-то слышал этот язык…Правда, моя лингвистическая утилита его не опознает…Странные символы какие-то. Дай, скину, смотри: ENGLISH. Что бы это могло значить?..
– Это значит, Оптимус, что будем разбираться, – отвечает Рэтчет. Кажется, он уже принял какое-то решение. – Процессором ты точно не трёхнулся, такое бывает. Эм… Науке известно как минимум два подобных случая… Мы со всем справимся. Все будет хорошо. – Говорит Рэтчет успокаивающе, и взгляд его серебристо-голубой оптики адресован Мегатронусу.
– Хорошо. Уж прям на искре полегчало, – рокочет Лорд Протектор. – Но у меня тут есть для вас преинтереснейшая новость! – Он с чувством превосходства обводит присутствующих взглядом, выдерживает паузу и, как большую тайну, сообщает: – Старскрим в одном гиперпрыжке от нашей орбиты. Вторая Группа Свободного Поиска возвращается! И они…И они…та-дам! Нашли разумную жизнь! Как бишь называется та система на дне классификатора? Ох, не суть! Но там есть белковая цивилизация! – восклицает он и тычет манипулятором в Рэтчета. – Рэтч, ты рад? Ну скажи, что рад! Вам тут да в Институте теперь изучать не переизучать! Да?

Пока приходит в себя Нокаут и сдержанно кивает Рэтчет, дорогой читатель, предлагаю тебе перенестись на сотню джооров вперед – и прямиком в космопорт Иакона. Ведь именно этого мы с тобой ждали, так? Именно затем отправились в столь невероятное путешествие!

Я же, дорогой друг, прощаюсь с тобой. Это была прекрасная прогулка, и именно твоя компания сделала ее совершенно незабываемой. Я обещаю тебе, дорогой читатель, в каком бы мире я ни был, я всегда буду помнить о тебе и во век останусь благодарен, ибо ты разделил этот путь со мной.

А сейчас – ВСТРЕЧА!

Космопорт Иакона жил своей жизнью и был, как водится, переполнен. Непривычные к кибертронской атмосфере, в смешных скафандрах, сновали туда-сюда крошечные белковые и квазибелковые из соседних систем, ругались, мирились, прощались и радовались встрече жители множества миров. Средоточие и сосредоточение жизни Кибертрона дышало, шумело, спешило и менялось каждый клик.

Вторую Группу Свободного Поиска не встречали с цветами, потому что нет на этой планете цветов. И прекрасные кристаллы к стопам звездолета тоже не бросали – у них не принято. Группа ученых выстроилась на посадочной полосе в тягостном ожидании: когда же, когда разгерметизируется люк – и планете будут явлены новые открытия? Великие Географические Открытия.

В бескрайний космос отправилось некогда пять кораблей ГСП. Как известно, один трагически пропал без вести, остальные все еще выполняли миссию, но им не с чем было пока вернуться домой.

И вот Вторая Группа, которой в результате жеребьевки достался самый дальний и малоисследованный сектор Вселенной, – группа, возглавляемая Старскримом, главой Академии Наук, после долгих ворн отсутствия, была готова навсегда заглушить варп-двигатели звездолета и вернуться на Кибертрон.

Нетерпение среди делегации встречающих нарастало. Даже и.о. Президента Академии Наук Шоквейв нервно топтался на месте, готовый в клик метнуться к открывающемуся люку корабля – порталу в новые, неизведанные миры.

Час пробил. Степенно и гордо покидали борт поискового звездолета «Немезис» исследователи: Уилджек, Уирл, Персептор, знаменитый психолог Ранг, автор небезызвестной монографии о снах.

Последним сходил на землю капитан – вдохновитель Свободного Поиска Старскрим. Он ступал медленно и важно, его кипенно-белые крылья с алым, как свет заходящего Хадеина, кантом, наподобие плаща крестоносца свободно и вольготно опадали за спиной.

Шепоток разочарования пронесся по толпе, когда Старскрим гордо прошествовал мимо. Что? Как? И ни слова? Ни одной научной сенсации? Так ничего и не скажет?

…Встречающие не обратили внимания на крохотную фигурку, которая выскользнула из люка вслед за Президентом Академии Наук.

Органическое создание было небольшим, даже крошечным – меньше скраплета. В смешном гермошлеме на голове, облаченное в странные одежды… Взгляды лишь двоих трансформеров оказались прикованы к чудному существу: Рэтчет и Нокаут зачарованно смотрели на девочку.

Эбби Смит переводила пытливый взгляд с одного трансформера на другого – и, конечно же, не узнавала их.