Когда Старскрим прилетел на базу, там никого не было. Только Рэтчет бессменно печатал отчёты, не отходя от терминала.
— А где все? — хрипло произнёс сикер и тут же закашлялся.
— Уехали. Они поехали проверить сигнал от де… Что, во имя Праймуса, с тобой произошло? — медик встревоженно покосился на истребителя. Тот хотел что-то ответить, но зашёлся в новом приступе кашля. На пол полетели крошечные капли энергона. Старскрим пошатнулся, но не упал, вовремя подхваченный красно-белым ботом.
— Так. Давай, садись на платформу. — Рэтчет помог меху присесть и начал осмотр. После двухминутного ворчания, он пропустил крепкое словцо и сказал. — Повреждения серьёзные, но жить будешь. Кто тебя так?
Во взгляде автобота читалось участие, и Старскрим невольно вздрогнул. Неужели он должен предать их, чтобы спасти тех, кто ему так дорог? Вернуть одну семью, но какой ценой? Потеряв другую? Сикер унял предательскую дрожь в серво. Два джоора. У него есть время подумать. Но что если оба варианта неправильные?
Опомнившись, он увидел, что доктор ещё здесь, и неуверенно ответил:
— Десептиконы, кто ж ещё. Нарвался на них по дороге сюда. — хотя бы это будет не совсем ложь. Когда Рэтчет смотрит на тебя пронизывающими синими окулярами, кажется, что он видит тебя насквозь. Такая оптика есть разве что ещё у Прайма да Мегатрона. Но, если первым двум врать совсем не хочется, то с последним это просто невозможно.
Испепеляя своим ярко-алым взглядом, он как будто бы копается в твоём процессоре. Он смотрит на тебя, и ты понимаешь, что негде скрыться и некуда бежать. Только эти два рубиновых огонька на сером фейсплейте. Смотрят. Изучают. Прожигают насквозь. Замечают каждую деталь.
Рэтчет другой. В его лазурной оптике, кажется, полыхает свет самой ВсеИскры. У Оптимуса тот же свет, но он излучает какую-то неведомую печаль, боль за всё живое. У доктора по-другому. В его окулярах нет грусти, нет молчаливого укора. Лишь сострадание и понимание. Может быть снаружи он и хочет казаться ворчливым скептиком, но внутри он иной. Добрый и заботливый. Для всего мира он носит маску, и только пациенты видят его истинное лицо в заботе о других.
Ему не жаль расстаться ни с Арси, ни с рэкерами. Строптивая фембот всегда его ненавидела. Предаст или нет, её отношение к нему не изменится. Балкхеду наплевать. Именно так. Если Арси ненавидит, Уилджек относится с презрением, то зелёному гиганту всё равно. Лишь бы ничего не грозило друзьям и Мико. Разведчик тоже не будет грустить. Сикер никогда ничего не значил для Бамблби. Просто ещё один союзник, даже не приятель. Дети?.. Погрустят и забудут. Им он тоже не нужен.
Оптимус и Рэтчет. Единственные, кому он по-настоящему предан. Лидер автоботов всегда ко всем лоялен, его стремление защищать любую жизнь и держит здесь истребителя. Не будь Прайма, он давно бы отправился в Колодец Всех Искр. Рэтчет — другое. Он привязался к медику. Оттого ли, что тот был к нему добр, или потому что он был единственным автоботом, который всегда мог его выслушать. Их предавать больнее всего…
«Праймус! За что мне такая судьба?!»
Тем временем. Где-то по далёким координатам.
— Я пришёл сюда не сражаться, а отдать вам это. — манипулятор джета легко указывает на громоздкий предмет, лежащий на земле у его ног. «Что ты делаешь, Дредвинг, опомнись!»Нет! Не время для сомнений.
— Дредвинг, что ты хочешь взамен? — «он что, думает, что я торговаться сюда пришёл?»
— Чтобы ты использовал его мудро. — «ну вот, заговорил так же пафосно, как Прайм.»
— Почему? — «Шлак! Спросил! Думаешь, я сам знаю?!»
— Тень бесчестья пала на десептиконов. — «вроде и не ложь…хотя и не правда. Но не говорить же им, что их питомцы у Мегатрона… Как можно сражаться с людьми?! Это подло…»
— Тогда я предлагаю тебе снова: присоединяйся к нам и помоги прекратить эту войну. — «Серьёзно?! Он думает, я перебежчик?! Нет, Прайм. Ты ничего обо мне не знаешь. Абсолютно ничего.»
— Предать свою сторону — не значит принять ваши идеалы. — джет трансформируется и улетает. Теперь всё честно. Шансы равны.
Старскрим сидел, нервно пошкрябывая когтём по платформе. Рэтчет почти закончил ремонт, остались только незначительные детали. Сикеру много раз приходилось делать выбор, но, признаться честно, этот был один из самых тяжёлых. Он боялся сделать неверный шаг, совершить непоправимое. Боялся потерять Алексу и братьев. Да что он вообще медлит?! Там ждут его три родные души, а он как размазня! Он не может их подвести…снова. Сикер и дальше бы занимался самобичеванием, но его отвлёк голос медика.
— Что-то случилось, Старскрим? Ты какой-то нервный.
— Нет-нет всё нормально. — рассеянно пробормотал истребитель, изображая натянутую улыбку. — Я тут… в общем-то… спросить хотел.
— Ну-у, спрашивай. — растерянно посмотрел на него доктор.
— Короче, что бы ты сделал, если трёх твоих товарищей взяли в плен, а взамен потребовали очень-очень важный предмет. Ты спас бы товарищей или пожертвовал бы ими ради общего блага? — Старскрим уставился на впавшего в раздумия меха. Наконец, тот произнёс:
— Что за вопрос?! Конечно я спас бы товарищей! — Рэтчет с подозрением уставился на сикера. — А что?
— Ничего, я просто спросил. — как можно более невозмутимо ответил экс десептикон. — И ты что угодно бы сделал? Даже предал свою сторону?
— Да. Так бы поступил каждый автобот. Жизнь важнее всего.
— Спасибо. Это я и хотел услышать. — Старскрим окончательно принял решение. Да простят его Праймус и автоботы… И Оптимус с Рэтчетом. Дождавшись, пока медик отвлечётся, сикер отыскал достаточно тяжёлый, на его взгляд, предмет и решительно подался вперёд…
Последнее, что видел автоботский медик перед тем, как уйти в оффлайн, была грустная оптика Старскрима и его тихий шёпот:
— Так было нужно, прости. Я лишь старался быть хорошим автоботом.
