Война. Что кроется в этом слове? Боль, страх, ненависть, страдание… Даже когда война кончается, её тень остаётся с нами. Война забирает наших близких, друзей, родных. Она ломает нас, и лишь немногим удаётся остаться самим собой.
Война унесла многих сикеров. Это было понятно по той кучке выживших, что прилетела на Кибертрон с аэроботами, во время всеобщего возвращения автоботов и десептиконов. Среди бывших товарищей по знаку сотриадники не досчитались почти половины. Не было твердолобых «морковок». Дирдж, Рамджет и Траст сложили головы в одном из боёв, нарвавшись на засаду. Эти трое всегда шли напролом, но их взяли количеством. Лишилась двух своих членов кислотная триада. Потерявший напарников Эйсидсторм больше напоминал собою призрака, и Старскрим искренне сочувствовал ему, понимая, что такое — утратить часть себя. Погиб Сансторм. Трудно было поверить в то, что этого весёлого жизнерадостного сикера больше нет. Их осталось лишь девять, но и те, кто выжил, уже мало походили на прежних себя. Когда их взгляды встретились с взглядами Первой Триады, в их оптике можно было прочитать лишь боль и вину. За то, что они живы, а их товарищи — нет.
Война — это всегда ужас. Война — это всегда потери. Арси лишилась двух напарников, у Нокаута погиб ассистент. Обе Искры потеряли то, что им дорого, и отчаянно стремились занять пустоту. Кто-то считал их разными, кто-то, наоборот, похожими, но факт остаётся фактом. Алый мех и синяя фем стали парой. Днём они трудились на благо Кибертрона, а выполнив свою работу, гоняли ночи напролёт. Будто скорость и дующий в лицо ветер могли отогнать ненужные мысли. Они так и встретились: оба приходили снимать стресс на заброшенный стадион, не зная друг о друге, пока однажды вечером их пути не пересеклись, чтобы уже никогда не разойтись.
Война нас меняет. Кто-то принимает это и ничего не пытается сделать, кто-то до дезактива борется за то, чтобы остаться прежним. Кто-то идёт навстречу судьбе, а кто-то боится этих изменений и замыкается в себе, прячась от внешних невзгод в самодельную скорлупу. Саундвейв никому бы не признался, что он относится именно к последнему типу. Он никогда не хотел становиться кем-то другим и именно поэтому устроил весь этот маскарад. Маска, закрывающая весь фейсплейт, разговор отрывками чужих голосов — всё это, чтобы никто не узнал правды, не потревожил внутреннего забвения. Обет молчания до смерти или самого конца войны. Никто не должен увидеть чувств или эмоций, никто не должен задеть струн души. Иначе он больше не сможет сражаться, не сможет убивать. Только теперь молчаливый связист понял, что всё это время лгал самому себе. Он изменился, и, что бы теперь ни произошло, прежним ему не стать. Но это уже неважно. Глупо хвататься за прошлое, когда тебя ждёт будущее.
Когда Саундвейв вошёл в главный зал временного штаба, окружающие косились на него с подозрением, и лишь повелитель десептиконов опознал в голубоглазом мехе с белой бронёй своего бывшего разведчика…
Война рушит наши жизни. Она отнимает всё, что у нас есть, лишает нас места в жизни. Мегатрон смотрел на своё отражение в зеркале. Мощный серый корпус, тяжёлые пластины брони. Он выглядел бы устрашающе, если бы не голубая оптика. Этот цвет был у него с момента, как он очнулся после боя с Юникроном. Красный придавал ему грозности, отражал весь внутренний гнев. Но теперь, когда переполняющая Искру ярость ушла, оптика вновь загорелась лазурным. Мегатрон был потерян. Он разрушил мир, начал войну, что унесла столько жизней. И теперь он потерял своё место здесь, среди начинающих жизнь заново. Он думал — это конец. Пока Прайм снова не удивил его. Просить тирана стать защитником! Сперва Мегатрон решил, что он сошёл с ума. Он пообещал Оптимусу обдумать предложение, но сам не верил в возможность подобного исхода. Однако, стоя перед зеркалом, он внезапно понял: это единственный шанс. Шанс всё изменить, начать всё сначала. Даже если не выйдет, он должен хотя бы попытаться. Включив коммлинк, экс-лидер десептиконов передал Прайму сообщение. «Я подумал над твоим предложением, Оптимус. Если ты по-прежнему не передумал, я согласен стать твоим Лордом Протектором.»
Война вечна. Мы всё время боремся с другими и с самим собой, и ещё неизвестно, какая борьба тяжелее. Нельзя жить, если не научился принимать себя. Алекса понимала это, но смириться с тем, в кого она превратилась, было не так-то просто. Первичный страх и отчаяние ушли. Она никого не винила и не злилась сама. Она просила шанс, и она его получила. Неважно, что не совсем такой, о каком мечтала. Теперь её жизнь изменилась навсегда. Домой девушка так и не вернулась. Что-то внутри подсказало ей, что лучше оставить всё, как есть. Она нынешняя уже никогда не сможет жить прежней жизнью. Для всего мира, она — Алекса Бёрнетт — пропала без вести 04.08.16 при невыясненных обстоятельствах. Она ни за что не смогла бы остаться, а сыпать соль на рану не считала нужным. Когда автоботы и десептиконы улетали на Кибертрон, девушка попросилась с ними. Если начинать всё сначала, то тогда с нуля. В новом мире с новыми возможностями.
Родная планета трансформеров оказалась интересным местом. Здесь не было ни деревьев, ни органических животных. Всё вокруг было сделано из металла, но от этого вовсе не казалось серым. Самым удивительным было небо. Здешняя атмосфера явно отличалась от земной, так как сквозь тонкую пелену облаков можно было разглядеть космос, усыпанный звёздами. Они сияли и днём, и ночью. Кибертронское солнце не было слишком ярким, чтобы заглушить их свет, и даже отражённое тремя лунами, его свечение оставалось чересчур бледным.
Старскрим уверял, что на Земле весьма удобно летать. Не считая рейсов внутри кабины самолёта, Алекса никогда этого не пробовала, поэтому, когда сикер взялся учить её полётам, девушка не могла сказать правда это, или нет. Она знала только одно: полёт — лучшее, что она испытала в жизни. Трудно передать словами, каково это — нестись по воздуху, когда в лицо тебе дует ветер, а солнце играет бликами на твоей броне. Кибертрон можно было любить хотя бы за это небо, за эту радость полётов и чувство свободы. Теперь она ощущала себя сикером, таким же, как Старскрим и его триада. Быстрым, сильным и свободолюбивым. Она могла часами парить в небе, словно птица, или закладывать вместе с напарником виражи. Она многое пережила, но теперь была счастлива. Алексе хотелось кричать от восторга, хотелось поделиться своей радостью с другими. Чтобы те, кто ещё не нашёл искомого, поскорей обрели его.
Говорят, если просить от чистого сердца, желания исполнятся…
Робот и девушка сидели на пригорке и любовались на заходящее солнце. Далёкое светило лениво уплывало за горизонт, уступая место бледному диску луны. Небо переливалось яркими красками: от сине-сиреневого до бронзово-золотого. Крошечные облачка уплывали за горизонт, словно пытаясь догнать последние проблески уходящего дня. Ночь наступала, меняя всё вокруг, и лишь звёзды на небосклоне неизменно сияли белоснежными огнями.
— Дежавю, — усмехнулась Алекса, поворачиваясь в пол оборота к Старскриму.
— Что? — рассеянно отозвался сикер, не отрываясь от созерцания кибертронского заката.
— Ну, это когда происходит какое-то событие, которое уже случалось когда-то в прошлом. Земное понятие. — охотно пояснила девушка. — Неужели за всё проведённое на Земле время ты даже не удосужился ознакомиться с обычаями жителей планеты?
Переведя взгляд на искренне недоумевавшую над таким упущением Алексу, истребитель грустно хмыкнул.
— Поверь, нам тогда было не до этого. Мы воевали. Когда уж тут исследованиями заниматься! — девушка на секунду задумалась, а потом придвинулась ближе, обнимая друга за манипулятор.
— Но теперь-то всё закончилось, верно? Теперь мы можем быть вместе, ни о чём не беспокоясь. Хочешь, я побольше расскажу тебе о Земле? — сикер улыбнулся и, перехватив Алексу свободным манипулятором, поднёс её к лицевой.
— Хочу. Но сначала, давай немного полетаем. Сегодня чудесный вечер для этого, не правда ли? — заметив, как в глазах девушки блеснул озорной огонёк, Старскрим понял, что попал в точку.
Внезапно, небо осветила яркая вспышка. Обернувшись, друзья заметили, что откуда-то из центра планеты идёт странное свечение. Всё небо вокруг переливалось радужными красками, тут и там в воздухе мелькали маленькие искорки. Не сговариваясь, девушка и сикер взмыли в воздух и ринулись к источнику света. Им оказался Колодец Всех Искр.
Вокруг отверстия, ведущего к центру планеты, столпилось множество трансформеров. Пробираясь сквозь толпу, Старскрим случайно наткнулся на Нокаута. Когда алый медик обернулся, то, вместо привычных жалоб на испорченную полировку, сикер услышал… смех?!
— Старскрим! — фейсплейт гонщика буквально светился от радости. Впрочем, причина столь необычного поведения вскоре обнаружилась. У доктора в манипуляторах. — Это Брейкдаун! Он жив! Он вернулся! Они все вернулись!
Действительно, глядя на прижавшегося к броне Нокаута малыша, не оставалось никакого сомнения, что это погибший ассистент медика.
— Брейки, поздоровайся с дядей Старскримом. — голубой спарк повернул голову и застенчиво улыбнулся истребителю. Не выдержавший такого градуса умиления, сикер отвёл взгляд и тут же увидел Арси, прижимающую к себе двух бет-близнецов. Красный показался Старскриму подозрительно знакомым, и он слегка усмехнулся. Выходит, у них получилось. Прайм и новый Лорд Протектор вернули Великую Искру. Последнюю фразу сикер произнёс вслух, глядя на Саундвейва, сидящего в окружении пяти кассет и держащего на коленях крошечного чёрно-белого спарка с автоботской инсигнией на груди. Нокаут не ответил, что-то нашёптывая на аудиосенсор воскресшему напарнику. Из раздумий его вывел оклик Алексы.
— Смотри! — проследив за жестом девушки, истребитель разглядел в толпе сотриадников. Вокруг Скайварпа радостно прыгали два маленьких сикера, ещё один пристроился у Тандеркрекера на плече.
Не в силах больше сдерживаться, Алекса радостно расхохоталась.
— Это конец, Старскрим. Конец войне. Теперь всё будет чудесно. — поглядев на подругу, Старскрим улыбнулся и покачал головой.
— Нет, Алекса. Это не конец. Это только начало.
