Не то чтобы для беспокойства был какой-нибудь повод – просто с тех пор, как Джаз стал носителем и ушел в положенный отпуск, Оптимус Прайм, в котором включилось действие создательских протоколов, начал неукоснительно каждый солцикл в рабочем перерыве приезжать домой, чтобы провести с бондмейтом лишний джоор и быть уверенным, что у того все хорошо. Вернее, ему бы хотелось делать это каждый солцикл, но обязанности и служебное расписание не всегда позволяли. Так что Прайм уже несколько раз просил Тандеркрэкера залететь в полдень домой и проведать Джаза – сикер соглашался без проблем, оберегая искровое спокойствие партнера. Да и лейтенанта, которому теперь без возможности трансформации приходилось по большей части скучать в кварте, он понимал и был вовсе не против немного развеять его безделье.
Джаз возник на пороге гостиной, едва только зашипели приводы бронепластовой двери с балкона и сикер шагнул в отсек.
– Привет! – Тандеркрэкер был встречен поцелуем, как всегда, вроде бы дружеским, но с легким оттенком чего-то такого, отчего сикер каждый раз вспыхивал невольным смущением, а лейтенант начинал смеяться, видя его обескураженный фейсплейт. Вот только обижаться на него за такие подколки не хватало сил – в эти полушутливые поцелуи и мимолетные ласки вкладывалось еще и совершенно искреннее братское тепло, способное подкупить даже такую суровую натуру, каким был Тандеркрэкер.
– Привет-привет, – проворчал сикер, стараясь сохранить хоть на этот раз непроницаемое выражение. – Все в порядке?
– Более чем, – улыбнулся Джаз, подтаскивая Тандеркрэкера за манипулятор к дивану и устраиваясь рядом. – Оптимуса, значит, опять сдернули по службе…
– Ну да, в Кристал-Сити, – подтвердил сикер, раскидывая крылья на мягкой спинке дивана и вытягивая вперед ноги. – Без высших инстанций ни шарка решить не могут, реконструкторы недоплавленные… Ты мне лучше вот что скажи: меня вчера здесь не было, а ты присадки принимал?
Джаз состроил несчастную физиономию. Накануне Тандеркрэкер действительно целый день провел в Восе, вернувшись ночью, настолько поздно, что было уже почти рано, и перезаряжался у себя в кварте, не тревожа оффлайн партнера и его бондмейта. Ну, а раз так… сикер прекрасно знал за лейтенантом и манеру при любой возможности забивать на предписанный Рэтчетом режим, и способность обвести Оптимуса вокруг пальца.
– Слушай, а давай я тебе совру, а ты мне поверишь, а? – Джаз подвинулся к Тандеркрэкеру поближе, просяще смотря ему в оптику. – Ну хоть разок! Это ж непередаваемое удовольствие – чистый энергон без всякой квинтотени…
– Вот, считай, вчера ты и насладился, – строго отозвался Тандеркрэкер, вставая и следуя к энергарию, а через несколько кликов возвращаясь в гостиную с кубом стандартного энергона, уже изменившего цвет благодаря брошенной в него разовой дозе назначенных Рэтчетом присадок. – А сейчас у тебя внеочередная порция.
Он остановился перед поникшим Джазом и протянул ему куб.
– Пей. Ради будущего спарка можно стерпеть и не такое.
Джаз закатил светлую оптику в потолок, но куб послушно взял. В таких вопросах Тандеркрэкер был неумолим, и лейтенант знал это прекрасно.
– Ага, еще и активацию терпеть придется… – протянул он, с отвращением прихлебывая полезную, но такую противную на вкус смесь. – Слуш’, говорят, это больно, не?
– Да мне-то почем знать, – пожал плечами Тандеркрэкер. – Ты спроси у того, у кого спарки были.
– Таких нынче совсем мало, – махнул рукой Джаз, борясь с очередным глотком. – Я даже не знаю… говорят, у Праула были спарки, только у него лучше не спрашивать, – и в ответ на вопросительный взгляд Тандеркрэкера он пояснил: – Больная тема, до сих пор. У него все близкие погибли тогда, в начале войны, в Праксусе.
Тандеркрэкер мрачно уставился в пол. Праксус был стерт с лица Кибертрона сто тысяч ворн назад, но забыть это было невозможно, как и собственное участие в этом кошмаре.
– Прости, – Джаз коснулся его манипулятора. – Что было, то было… давай лучше про то, что будет! Я за это готов хоть весь актив эти присадки пить… ой, нет, я этого не говорил!!
Тандеркрэкер невольно улыбнулся его деланному испугу, а через пару бриймов настроение его выровнялось – рядом с Джазом сумрак на Искре долго не держался. Между делом сикер принес пару кубов и себе, раз уж все равно проводил перерыв дома – отдохнуть от рабочей обстановки было приятно, и даже энергон казался вкуснее, чем на служебной заправке.
Джаз наконец домучил свою порцию и с отвращением отпихнул от себя опустевший куб.
– Тандер… – он вдруг положил ладонь на колено Тандеркрэкера и придвинулся ближе, заглядывая в оптику. – Давай сконнектимся, а?
Предложение прозвучало столь неожиданно и было таким бесхитростно откровенным, что сикер чуть не поперхнулся как раз пригубленным в этот клик энергоном. Лейтенант, конечно, всегда в плане интерфейса был горяч, а в последнее время – особенно, но чтобы вот так, ни с того ни с сего посреди рабочего солцикла…
– Я как-то не настроен… – начал Тандеркрэкер.
– А я тебя настрою, ты не сомневайся! – Джаз улыбнулся восхитительно нахально и ослепительно, но тут же улыбка его стала больше просящей и чуточку неловкой. – Понимаешь, мне… очень надо. Рэтч говорит, это нормально для носителей, потому что энергии вечно не хватает, хоть все время держи топливные баки полными. Обычно мы это с Оптимусом делаем, но его сейчас нет, а я прям не могу… Давай? Можешь сверху, я только за!
Тандеркрэкер с пару кликов с сомнением смотрел в его умоляющую оптику, потом сверился с внутренним хронометром.
– Ну давай, – наконец сдался он. – Только по-быстрому – времени в обрез.
Через полджоора Тандеркрэкер стартовал с балкона пентхауса отдохнувший, заправленный и перезагрузившийся. Джаз и в самом деле завел его очень быстро, а интерфейс с ним был всегда взрывным и обжигающе-чувственным благодаря неподражаемому умению лейтенанта подстроиться под партнера, угадывая малейшие желания и делая все, чтобы процесс получился максимально приятным. Одним словом, на рабочее место сикер возвращался полностью довольный состоявшимся перерывом, чему ко всему прочему способствовало и осознание должного исполнения порученной ему миссии.
Срок носительства у Джаза уже подходил, по словам Рэтчета, к концу. Поначалу «интересное положение» лейтенанта вызывало у Тандеркрэкера некоторую настороженность – не то чтобы в негативном смысле, просто сикер раньше с носителями никогда лично не сталкивался, а вот анекдотов про них слышал достаточно: и про их капризы и прихоти, и про то, что они из-за нехватки микроэлементов грызут любой цветной металл, попадающийся под руки, и вообще – сами не знают, чего хотят, а окружающие не представляют, чего от них ждать в следующий момент. К счастью, у Джаза ничего такого не проявлялось. На кабели и прочий цветмет он не покушался – возможно, благодаря присадкам, которые под строгим контролем Тандеркрэкера и с мягкими, но не менее настойчивыми уговорами Оптимуса принимал каждый вечер. Особых перепадов настроения лейтенант тоже не обнаруживал, разве что его чаще, чем обычно, тянуло приласкаться – в основном, конечно, к бондмейту, но и сикеру доставалось, к немалому смущению последнего. Впрочем, к лейтенантским нежностям Тандеркрэкер вроде бы понемногу начал привыкать, хотя по-прежнему считал, что в его отношении это лишнее… Изменилось в Джазе в основном то, что он больше времени проводил в оффлайновой подзарядке и топлива потреблял чуть ли не вдвое против своей прежней порции – но тут уж все было объяснимо, процессы у него шли энергозатратные. Сладкие энергоновые кристаллы он любил и прежде, а теперь хрустел ими постоянно – это тоже был источник концентрированной энергии. Еще у него отчего-то разладилась терморегуляция: в те ночи, в которые трое партнеров перезаряжались все вместе, Тандеркрэкер замечал, что Джаз, прежде любивший завернуться в термопокрывало, да еще и прижаться к теплому корпусу Оптимуса, теперь то жаловался, что мерзнет даже так, и норовил втиснуться между Праймом и сикером, чтобы погреться с двух сторон, а то ему становилось жарко до того, что часть ночи он проводил просто на полу рядом с платформой. В остальном же лейтенант оставался сам собой и внешне – как известно, носителя можно было опознать лишь по неспособности трансформироваться – и по характеру, так что Тандеркрэкер все произошедшие с Джазом незначительные метаморфозы счел бы вполне терпимыми, если бы не…
У Оптимуса Прайма постепенно набирали обороты создательские протоколы, и временами сикера это повергало в некоторое недоумение. Казалось бы, и бонд-связь, по которой ощущаешь при обоюдном желании все, что происходит с партнером, никуда не делась, и связаться по коммлинку можно было в любое время – но, как уже упоминалось, Оптимус считал своим непременным долгом каждый солцикл в перерыве и при любой другой возможности заглянуть домой, проведать Джаза и убедиться собственной оптикой, что с тем все в порядке. А когда не складывалось… нет, Тандеркрэкеру было вовсе не трудно залететь по его просьбе в кварту, просто он не слишком понимал необходимости такой гиперопеки. Ну разве что лишний интерфейс, который по коммлинку, разумеется, не осуществишь – получалось, что потребность в нем у Джаза была вопросом достаточно серьезным, но это был единственный резон… Коммлинком Прайм, на взгляд сикера, тоже злоупотреблял – вызывал Джаза всякий раз, как чувствовал «что-то не то» на Искре. Тандеркрэкер не знал, возможны ли какие-нибудь наводки на бонд-связь, вроде того как бывают на эфирные частоты и передачу данных, но сильно подозревал, что большинство этого «чего-то не того» бывало лишь следствием обострившейся мнительности Прайма в отношении бондмейта-носителя. Если же Джаз не отвечал (что с точки зрения сикера, понимавшего, что носителю нужно больше оффлайна, было совершенно естественно), Оптимуса и вовсе становилось нелегко успокоить и отговорить от намерения немедленно рвануть домой, чтобы проверить, все ли там нормально. Иногда в такие моменты весьма кстати заходил по какому-то делу Мегатрон – вот он умел дружески рыкнуть на соправителя так, что процессор у того хотя бы частично вставал на место, а там объявлялся и Джаз, пришедший онлайн и обнаруживший десяток пропущенных вызовов на свой коммлинк. А уж стоило Прайму заподозрить, что лейтенант себя плохо чувствует (часто к реальности это совершенно не имело отношения), он тут же, невзирая на активное сопротивление последнего, тащил его, порой в буквальном смысле – на руках – на внеплановый техосмотр, благо Рэтчет пообещал наблюдение за Джазом в любое время дня и ночи, в том числе и на дому, что, по мнению Тандеркрэкера, было с его стороны большой неосторожностью.
Но даже это было бы ничего – понять беспокойство Оптимуса в свете такого неординарного события в его активе Тандеркрэкер мог вполне, если бы вышеупомянутое гипертрофированное стремление опекать и заботиться не распространялось на самого Тандеркрэкера, что, с точки зрения сикера, было уже совершенно излишним. Прайм по несколько раз за солцикл справлялся у своего начальника охраны, заправлялся ли он, все ли у него в норме, а если Тандеркрэкеру случалось показаться на внимательную оптику Оптимуса в чуть более серьезном настроении, чем обычно, то тут же начинался доскональный расспрос о причинах последнего, следовали недоверчивые взгляды, когда сикер принимался уверять, что ничего, требующего внимания Прайма, не случилось, и предложения помочь даже в том, что помощи вовсе не требовало. Порой это порядком утомляло, и от такого пристального внимания к своей персоне, усиливающегося по вечерам, когда Прайма не отвлекали ни рабочие дела, ни беспокойство о своем бондмейте, в благополучном состоянии которого он мог убедиться уже собственной оптикой, Тандеркрэкер иной раз сбегал в собственную кварту, чтобы побыть там в так желанных порой тишине, одиночестве и спокойствии. Правда, и на этот счет приходилось объясняться с не в меру тревожным партнером, уверяя, что все у него хорошо, и придумывая веские причины невозможности остаться на ночь в кварте ждущей прибавления пары. Тандеркрэкер не знал, то ли это так положено, что если у кодирующего создателя больше одного партнера, то усиленная забота автоматически обрушивается не только на носителя, но и на остальных членов союза, то ли у Прайма просто перемкнуло какие-то логические цепи. Уточнять ему не хотелось – он надеялся на то, что с появлением на свет спарка любовь и опека обоих создателей переключатся на того, а интересы третьего партнера отойдут немного в сторонку – то есть туда, где им по логике вещей и положено находиться, ни ближе и ни дальше.
И только в одном Тандеркрэкер мог оставаться спокойным: что сделал все, чтобы исключить для себя возможность оказаться на месте Джаза. Забота кодирующего о носителе все-таки не шла ни в какое сравнение с той, что доставалась третьему в союзе, и навались подобное форсированное попечение на сикера, он точно двинулся бы процессором, не считая того, что мнения своего насчет носительства Тандеркрэкер не переменил, и случись такое, одно это могло бы свести его с ума. Однако уже с пару мегациклов на его камере Искры стоял спарк-брейкер, или, официально, энергетическая мембрана, и Рэтчет заверил его, что до тех пор, пока сикер сам не решит ее убрать, ни носителем, ни кодирующим он не станет. Это было главное, а все остальное оставалось вполне переносимым, тем более что семейный актив должен был измениться еще раз уже скоро…
Тандеркрэкер почти никогда не планировал, где будет проводить конкретную ночь. В пентхаусе, с партнерами, он перезаряжался, пожалуй, все-таки чаще, чем в собственной кварте в одиночку; развалиться одному на платформе крыльями вверх было для разнообразия совсем неплохо, но после начинало тянуть к Оптимусу – хотелось вновь чувствовать, уходя оффлайн, тепло его корпуса и ЭМ-поля, и возвращаться онлайн с тем же умиротворенным ощущением… Только время от времени в собственные желания вклинивалась необходимость в виде командировок в Вос по делам Военной Академии – и тогда приходилось ночевать в личных покоях во Дворце винглордов, которые все же выделил ему, уже много ворн назад, Старскрим. А еще ведущий порой напоминал ему, что сотриадников тоже забывать не следует, и некоторые ночи Первая Триада проводила вместе – обычно в кварте Старскрима или в том же Восе, а временами Тандеркрэкер и Скайварп обходились и вовсе без Старскрима – триадно-дружеский интерфейс еще никто не отменял. Словом, обстоятельства, диктующие выбор места ночлега, бывали непредсказуемыми, так что Тандеркрэкер этим вопросом и не заморачивался, и то, что именно в этот солцикл он делил платформу с Оптимусом и Джазом, можно было считать в какой-то мере случайностью…
Сикера выбросило онлайн среди ночи от движения рядом. Это было непривычно – Прайм во время перезарядки обычно как укладывался, так и приходил онлайн, не меняя позы, тем более что справа и слева к его плечам пристраивались оба партнера. А сейчас Тандеркрэкера потревожила очень аккуратная попытка переложить его шлем на подголовник, и он зажег оптику, чтобы разобраться, что случилось.
Свет в отсеке не включали, но сквозь бронепласт проникали лучи обеих лун, висевших высоко над горизонтом, да ярко горели светлые линзы Джаза, сидевшего на платформе, сжавшись в комок и прижав ладонь к грудному отсеку.
– Что с тобой, моя Искра? – допытывался от него Прайм, обняв бондмейта за плечи.
– Да ерунда, Оптимус, все пройдет… ну, кольнуло чуть-чуть – подумаешь, важность! – улыбался лейтенант, только даже Тандеркрэкер понял, что он врет, чтобы успокоить бондмейта. И уж конечно, это почувствовал Оптимус – с тревогой покачал головой и поднес руку к коммлинку в шлеме.
– Рэтчет… прости, что среди ночи, но Джаз тут… в общем, не мог бы ты?.. Да. Конечно. Сейчас, – и прежде, чем лейтенант успел с неподдельным ужасом воскликнуть: «Шла-ак, не надо!!», отключился от линии и подал сигнал на разблокировку двери пентхауса. Охране у дверей еще давно был отдан приказ пропускать в кварту медика в любое время.
Поселить практически всех членов правительства Кибертрона в одном здании, конечно, было неплохой идеей со многих позиций. Сейчас, например, это позволило Рэтчету прибыть по вызову буквально через несколько кликов – специальная укладка инструментов у него всегда была наготове. Джаз ждал его с обреченным видом; фейсплейт у него слегка посерел, но сложно было сказать, отчего – с лейтенантом такое бывало всего лишь «в предвкушении» очередного техосмотра. Медик присел рядом на платформу и включил портативный сканер.
– Ну что – все в порядке, ничего страшного… – начал он, закончив исследование.
– Во, я же говорил – все пройдет! – подхватил Джаз, перебив его. – Рэтч, ты уж извини, что тебя подняли напрасно…
– Ну, насчет «напрасно» – это еще как сказать, – усмехнулся Рэтчет, снова открывая свой контейнер. – А насчет «все пройдет» – это ты прав. Вот активация закончится, и все пройдет, куда оно денется.
– Как… как активация?! – Джаз замигал линзами. – Что, вот прямо сейчас?! Рэтч, только не в ремблок, я тебя умоляю!
– Да не трясись, – добродушно проворчал медик, – тут ремблока и не требуется, не тот уровень сложности процесса. Оптимус, возьми-ка его на руки, что ли – ему спокойнее будет… – и Рэтчет защелкнул в затылочный разъем под шлемом лейтенанта диагностический передатчик данных.
Только теперь Тандеркрэкер, во время всей этой суеты стоявший в стороне и пока не очень понимавший, что думать и делать, сообразил, к чему все движется. Прежде за весь свой актив он ни разу не видел прихода в свет новой Искры, да что там – он и спарков-то младше как минимум ворнового возраста никогда не встречал. Да и где бы ему, если по роду службы его создатели почти все время пропадали в командировках, а его пристраивали на этот период в приют для временного размещения таких же, как он, уже подросших сикерлетов, потом был кадетский корпус, потом – Военная Академия, служба в Айаконе… И по мере взросления всюду его окружали кибертронцы примерно одного с ним возраста или старше. Теперь же Тандеркрэкеру предстояло стать причастным к чему-то такому, что было ему совершенно неведомо, и вдруг ощутив, как отчего-то похолодела его Искра, он понял, что не слишком-то и хочет это постигать. Даже если у Джаза все произойдет естественно и легко – а Тандеркрэкер искренне надеялся, что так оно и будет – лучше уж он сам переждет процесс где-нибудь подальше, например, в гостиной… Поэтому сикер, воспользовавшись суетой вокруг лейтенанта и сосредоточенным только на нем вниманием, потихоньку выскользнул из спальни, проследовал в гостиную, подошел к окну и встал там, прислонившись плечом к стене, нервно поводя крыльями и время от времени бросая тревожные взгляды в ту сторону, где творилось нечто – таинственное и необъяснимо пугающее.
Ему почему-то казалось, что все будет происходить долго – может быть, несколько джооров, до самого утра, но не прошло и двадцати бриймов, как он резко обернулся на шаги в галерее, ведущей в гостиную.
– Сбежал? – дружески улыбнулся Рэтчет и не дал сикеру времени возмутиться таким не очень-то и завуалированным предположением об его трусости. – Да не смущайся, тут дело такое… сколько я видел партнеров, которые непременно хотели присутствовать при активации, а потом вырубались, чуть у носителя грудная броня врозь начинала идти… А сейчас тебе надо зайти к ним.
– Зачем? – насторожился Тандеркрэкер.
– Да не бойся ты, все в порядке, – ответил медик. – Это такой обычай – новоактивированного спарка надо подержать в руках каждому, кто для него становится своим. У мелких с первого брийма актива включается система распознавания «свой-чужой», в ней должен зафиксироваться рисунок тензоров ЭМ-полей тех, кого он потом будет признавать, а несовпадение автоматически обозначает опасность – как видишь, резон у обычая есть. Ты партнер создателей, значит, тебе положено.
Резон здесь действительно имелся, и как бы ни хотелось Тандеркрэкеру держаться подальше от всего, связанного с создательством и новоактивированными Искрами, но его это, пусть и опосредованно, все равно не затронуть не может. Так что как ни крути, но и избегать контактов со спарком не получится, и если он станет демонстрировать отчужденное к нему отношение, выглядеть будет совсем некрасиво: в конце концов, это спарк Оптимуса… и кто знает, может, все окажется не настолько проблематичным и беспокойным, как оно рисуется в его воображении.
– Кстати, хочу тебя предупредить… – заговорил Рэтчет, когда они возвращались по центральной галерее кварты в спальный отсек бондмейтов. – Будь поаккуратнее и не делай резких движений. Ну, что спарку легко повредить и тут нужна осторожность – думаю, объяснять не надо, но есть еще нюанс. У Джаза сейчас переформатировались протоколы. А создательские протоколы носителя, скажу я тебе – это страшная вещь. В них «своим» считается по умолчанию только кодирующий… или кодирующие, если таких не один; остальные – «чужие», если носитель собственным разумом не считает иначе. Тебе Джаз доверяет – цени это, но на будущее помни, что в течение ближайших мегациклов приближаться к спарку без его разрешения и полного контроля им ситуации все равно не стоит. Джаз умеет держать себя в манипуляторах, но протоколы порой могут и пересилить.
– Я понял, – кивнул Тандеркрэкер – его такой расклад как раз более чем устраивал, и они вошли в разъехавшиеся перед ними створки дверей спальни.
Открывшаяся перед оптикой картина могла бы растопить чью угодно Искру: оба бондмейта сидели на платформе, тесно прижавшись друг к другу и склонившись над чем-то, чего поначалу Тандеркрэкер даже не разглядел. Лишь потом, сфокусировав взгляд на том же, куда были направлены взгляды обоих создателей, он заметил в манипуляторах Оптимуса миниатюрный шевелящийся комочек, настолько маленький, что ладони Прайма казались в сравнении с ним просто огромными.
Джаз и Оптимус подняли головы, и Тандеркрэкер поразился совершенно одинаковому счастливому свету, сияющему в их всегда казавшихся слишком разными по цвету и конфигурации линзах.
– Вот, – довольно улыбнулся Джаз, беря свое создание из рук бондмейта и кивком головы приглашая сикера сесть к ним. – Иди, знакомься.
Тандеркрэкер машинально опустился на платформу. Оптимус взял его руки в свои, ладонями вверх, а лейтенант осторожно положил на них казавшийся игрушечным серенький корпус и задержал свои манипуляторы рядом, будто готовый в любой момент прервать разрешенный им самим контакт.
Новоактивированный спарк и в самом деле был очень мал, едва больше половины ладони Тандеркрэкера. Сикер и не представлял, что они появляются на свет такими. Необычным в спарке было все: и металлически-серебристый корпус, еще лишенный всякой окраски, и непропорционально большая относительно фейсплейта оптика неопределенного бело-голубоватого цвета, неровно мигающая и, похоже, еще плохо фокусирующаяся, и зачатки колес на плечах и стремящихся прижаться к грудной секции ножках, тоже сероватые и ощущающиеся странно мягкими при касании к сенсорам ладоней, и нечетко оформленные рельефные элементы на шлеме – то ли декоративные выступы, то ли будущие антеннки…
Тандеркрэкер, застыв и боясь неосторожным движением причинить хоть малейший вред, смотрел на это невообразимое чудо, не в силах отвести от него фокус, и вздрогнул, когда спарк, перестав скользить рассеянным взглядом по склонившимся над ним фейсплейтам, вдруг уставился прямо на него своими нереально огромными линзами.
– Он… удивительный, – выдавил из себя Тандеркрэкер, мучительно пытаясь сообразить, что еще нужно говорить в таких случаях. – Поздравляю, Джаз… и Оптимус.
– Вот будет расти – еще наудивляетесь, – усмехнулся Рэтчет, подхватывая свой контейнер. – Ладно, я пошел – еще успею перезарядиться. Джаз, все записал в память, что я тебе говорил?
– А то! – кивнул лейтенант, забирая спарка из рук сикера и пряча под открывшийся сегмент грудной брони. – Спасибо, Рэтч, ты супер!
Рэтчет подмигнул ему линзой, поднял манипулятор в жесте прощания и вышел из отсека. Прайм сгреб обоих партнеров за плечи и прижал к себе, пригасив оптику.
– В активе бывают моменты счастья, про которые нельзя сказать, когда оно больше, а когда меньше, потому что оно абсолютно… Сейчас – именно такой для меня.
– Тише ты! – Джаз выскользнул из его объятий и будто прислушался, как там маленькое создание за его броней, но потом расслабился и чуть виновато взглянул на бондмейта. – Прости, моя Искра, но я на время буду перезаряжаться один… хотя бы несколько солциклов. Я привыкну, ты не беспокойся, но вот пока что… так и кажется, что ему повредит все на свете.
– Я понимаю, – кивнул Оптимус и перевел фокус на Тандеркрэкера. – Тандер, тебе надо бы тоже офф. Я, наверное, сейчас вряд ли смогу отключиться… Свяжусь утром с Мегатроном, предупрежу его, что возьму внеплановый выходной на солцикл. Может быть, и для тебя тоже?
– Боюсь, Оптимус, – усмехнулся Тандеркрэкер, уже успевший немного прийти в себя после всех свалившихся на его голову ошеломительных впечатлений этой ночи, – что выходной в моем случае не поможет – обязательно прилетит какая-нибудь ржа из Академии. Да и Мегатрон сейчас готов с охраны всю стружку снять по поводу вашей со спарком безопасности… Так что я лучше пойду на службу – все равно призовут – и постараюсь освободиться пораньше. Все-таки такой повод, – он с улыбкой взглянул на замершего и снова прислушивающегося к копошению за грудной броней Джаза. – Вы как-то отметить это событие планируете?
– Обязательно, Тандер, только позже, – ответил Прайм, осторожно кладя руку на плечо лейтенанта. – Сейчас для Джаза присутствие посторонних будет слишком большой нагрузкой – есть такая вещь, как создательские протоколы…
– Рэтчет мне кое-что про них уже успел рассказать, – подтвердил сикер.
– Значит, причину ты себе представляешь, – продолжил Прайм. – Именно поэтому обычно сразу активацию спарков и не отмечают, только когда подрастет, а у носителя ослабнет действие защитных протоколов. А пока что отпразднуем в семейном кругу. Если честно, мне так тоже будет спокойнее.
Наутро Мегатрон просьбу соправителя об отгуле принял с полным пониманием, поздравил его по коммлинку, но выразил желание сделать это вечером еще и лично. Судя по тону его голоса, ему до безумия любопытно было взглянуть на спарка – похоже, что он, как и большинство выживших в стотысячеворновой войне, никогда новоактивированных не видел. После короткого совещания с бондмейтом Оптимус визит одобрил, а Тандеркрэкер вечером того же солцикла «получил удовольствие» убедиться собственной оптикой в том, что создательские протоколы – действительно не шутка.
Мегатрон явился в кварту новоиспеченных счастливых создателей, когда за большими панорамными окнами уже почти совсем стемнело и город внизу расцветился тысячами огней разных оттенков и спектра.
– Вот, – с неловкой усмешкой Мегатрон протянул встречающему его Оптимусу яркую коробку энергоновых кристаллов. – Пусть малой полакомится. Ему ведь можно?
– Да ты что! – рассмеялся Прайм, проводя соправителя в гостиную. – Ему всего солцикл от активации, а это… я даже не знаю, во сколько ворн спаркам можно давать кристаллы. Надо будет у Рэтчета спросить.
– Ну, значит, твоему бондмейту сгодится, – Мегатрон шагнул следом. – Уж ему точно можно… Садись, – он махнул манипулятором тут же поднявшемуся из кресла при его появлении Тандеркрэкеру, – сегодня обойдемся без церемоний… А-а, вот и наш герой! – широко осклабился Лорд-Протектор, увидев Джаза. – Поздравляю, лейтенант! Знаю от Рэтчета, что все прошло нормально… Ну что, создатели, показывайте свое создание!
Прайм взял из манипуляторов Джаза спарка, чуть задержался, положив ему ладонь на плечо и что-то тихо шепнув. Лейтенант кивнул, кривовато усмехнувшись, но оптика его продолжала гореть неестественно ярко, напряженно следя за перекочевавшим в руки Оптимуса комочком. Прайм сделал несколько шагов в сторону Мегатрона и остановился на небольшом расстоянии, осторожно раскрыв ладони и демонстрируя миниатюрное серебристое создание.
– Вот – наша Искорка, – улыбнулся он, не сводя оптики со спарка, и возможно, поэтому не заметил, как Мегатрон, некоторое время смотревший ему в руки с удивленно-любопытным выражением на фейсплейте, сделал шаг к нему ближе и медленно протянул вперед манипулятор.
Тандеркрэкер привстал было, вздернув вверх напрягшиеся крылья – но это было все, что он успел сделать. Между Мегатроном и Оптимусом будто метнулась белая молния, а в следующий миг Лорда-Протектора отбросило на пару шагов назад – с такой силой оттолкнул его Джаз, яростно клацнув клыками у самого его запястья и шипя что-то неразборчивое. Впрочем, лейтенант тут же замер на месте, но всей своей позой продолжал выражать агрессию, а левый манипулятор его застыл в полутрансформации в криощит.
Тандеркрэкер бросился вперед, вклинившись между Джазом и оторопевшим Мегатроном и одновременно оттеснив подальше тоже растерявшегося Оптимуса.
– Милорд, не надо.
Слова прозвучали твердо – настолько, что Тандеркрэкер сам удивился своей решительности: никогда до сих пор он не рисковал говорить с Мегатроном в таком тоне. Что это было – не отражение же создательских протоколов, каким-то непонятным образом прописавшихся и ему? Скорее – рефлекторная реакция охранника, в течение многих ворн служащего защитником Прайма и его семьи… Разбираться было недосуг. Главное, чтобы сейчас Мегатрон воспринял все правильно и напряженная ситуация разрешилась без каких-либо неприятных последствий.
Мегатрон окинул странную семейку помрачневшим фокусом, но начавший тлеть гневный огонь в его оптике потух, так и не разгоревшись.
– Шлак… – пробормотал он. – Вы чего это все?
Прайм, мигнув оптикой, хотел было что-то ответить, но его опередил Джаз, вывернувшийся из-за крыла сикера.
– Извини, – произнес лейтенант, подняв на Лорда-Протектора смущенный фокус. – И не подумай, что это что-то… личное. Так-то я понимаю, что ты ничего плохого не хотел, только протоколы вперед меня сработали.
– Прости, – поддержал бондмейта Прайм, обращаясь к соправителю, – мы забыли тебя предупредить, а сам ты, наверное, и не знал… Создательские протоколы особенно активны в первое время и иногда заставляют носителя видеть угрозу спарку в чем угодно.
– Прошу прощения, милорд, – продолжил череду извинений и Тандеркрэкер. – Тоже протоколы сработали… Другие, правда.
– Ладно, – махнул манипулятором Мегатрон, – тогда уж и я извиняюсь – в самом деле не знал про эти ваши протоколы… Будем считать, успешно их протестировали. Дай еще посмотреть, – обратился он к Прайму. – Не бойся, трогать не стану… но шлак, интересный же! Такой мелкий, а прямо как настоящий…
– Ну ни квинта ж себе! – то ли всерьез, то ли не очень обиделся Джаз, успевший, чтобы сохранять контроль, ввинтиться между двумя соправителями, усаживающимися на диване. – Какой же он еще-то?!
– Чтоб тебя!.. – незло ругнулся на лейтенанта Мегатрон. – Я имел в виду – все как у большого… Звать как его будете?
– Так сразу ведь позывной не дают, – улыбнулся Прайм. – Я смотрю, ты совсем ничего не знаешь про спарков… Вот исполнится ему ворн, будет ясно, какая альтформа, что за характер – тогда можно будет и называть. Хотя вот в Восе другие традиции – так, Тандер?
– Да, – отозвался сикер, – у нас называют сразу при активации, обычно – по именам двоих из создателей.
Спарк завозился в ладонях Оптимуса, что-то пискнул, и Джаз тут же забрал его себе, пряча под грудную броню.
– Хватит, насмотрелись. Расскажи лучше, – лейтенант поднял уже совершенно по-дружески теплый фокус на Мегатрона, – как там дела государственные? Что в моем ведомстве творится? А то ведь совсем от жизни отстал!
– Отстал, как же! – хмыкнул Мегатрон. – Будто я не знаю, что ты Миража почти каждый солцикл про дела своего ведомства допрашиваешь чуть не с пристрастием. А про дела государственные тебе и твой бондмейт все доложит из первых рук… И это я уж не говорю, что ты в правительственную сеть постоянно лазишь как к себе домой, хотя тебе сейчас вроде и не положено… Ладно, отслеживай, диверсант, – усмехнулся Лорд-Протектор, глядя на насупившегося Джаза, – не все же за малым присматривать. Тебе тоже надо быть в курсе, мало ли что… А пока не отметить ли нам событие? – он вынул из сабспейса четыре небольших куба ядреного хайгрейда, какой обычно предпочитал, покосился на Джаза. – Ну, кому можно, конечно. А кому нельзя, пусть кристаллами похрустит.
Джаз с улыбкой развел манипуляторами и придвинул к себе поближе коробку кристаллов. Оптимус встал, чтобы достать энергофоры и дозаторы со вкусовыми присадками. Тандеркрэкер с ужасом посмотрел на крепчайшую сверхзарядку – какое-то седьмое чувство говорило ему, что четырьмя кубами может и не обойтись, а отказываться в присутствии Лорда-Протектора было как-то неловко.
А впрочем… по такому поводу можно было один раз и надраться!
Мегатрон отодвинул кресло от стола и развернулся к Прайму, расположившемуся рядом – они только что считывали информацию с одного монитора, и в воздухе над панелью, разворачивающей голографический экран, еще висели последние ряды глифов и цифр.
– Помнишь, Прайм, как мы с тобой сидели у тебя в Архивах перед тем, как договориться о мире? Ты мне еще читал всякие трактаты на старокибертронском…
– Помню, конечно, а что? – с интересом взглянул на соправителя Оптимус.
– Да вспомнилась мне фраза оттуда – про идеального правителя. Что он должен быть одновременно и философом, и… ты говорил, это переводится либо «страж», либо «воин», так?
– Именно так, – и Прайм воспроизвел слово на старокибертронском, – а это ты к чему?
– Да к тому, – Мегатрон потянулся в кресле и заложил манипуляторы за голову, – что идеальный правитель выйдет разве что из нас обоих вместе. Вот у тебя хватает философского терпения читать все эти отчеты да документы, а я все-таки воин – посижу джоор-другой в кабинете, и так и тянет взяться за мечи хотя бы для разминки. Эх, знал бы я, на что иду!..
– Сто тысяч ворн мечами махали, хватит! – засмеялся Оптимус. – Сколько ты ни ворчишь, а справляешься – лучше не надо. К тому же у тебя есть еще Старскрим, избавляющий тебя… да и меня тоже, если честно… от целой массы проблем. А здесь вопросы действительно жизненной важности. Еще одна сводка, Мегатрон – последняя, по медико-инженерному ведомству. Рэтчет через два декацикла улетает все-таки на Парадрон, и я попросил его составить итоговый отчет досрочно, чтобы актуализировать план оснащения госпиталя и привлечения специалистов. И не зря – кое-что действительно придется поменять. Смотри, по всему Кибертрону начали зажигаться новые Искры. Наша планета оживает, и я счастлив видеть это собственной оптикой!
– Только не начинай очередную пафосную речь, прибереги для какого-нибудь выступления по головидео, – усмехнулся Мегатрон, подаваясь вперед и вновь беря в видеозахват монитор. – Да, процесс пошел… Протигекс – двое носителей, Гелекс – шестеро, Тарн – восемнадцать… вот оплавки, там постоянного населения-то сейчас нет ничего, они что – делами не занимаются, только коннектятся? Айакон – четырнадцать, Вос – трое… хм, Старскрим порадуется! Что ж, это уже основа для проекта новой государственной программы. За два декацикла успеем скорректировать планы, да, пожалуй, и черновик проекта подготовить… В общем, Прайм, твоему малому будет с кем поиграть!
Оптимус Прайм улыбнулся при мысли о том, что дома его теперь ждало на одну Искру больше. И он был рад, что такое же счастье скоро испытают, как он надеялся, многие. Ну, а в том, что государство в полную меру возможностей поддержит зажигающееся юное поколение и его создателей, можно было не сомневаться. Ведь это действительно был, наверное, самый важный сейчас вопрос.
