- Нет.
- Бластер, послушай…
- Нет, - категорично отрезал кассетник и, будто в подтверждение своих слов, сложил манипуляторы на деке.
- Это приказ, - Оптимус Прайм блеснул голубыми (непривычно тусклыми, будто энергии на подпитку не хватает) окулярами, и откинулся на высокую спинку светло-оранжевого кресла. Пальцы командующего были крепко сцеплены в замок, антенны чуть подрагивали, а маска (обычно не позволяющая уловить эмоции) сейчас ясно говорила о недовольстве.
- Я не пойду на это.
- Бластер… - тон лидера автоботов неожиданно смягчился, будто огромный трансформер действительно вошел в положение своего подчиненного, но тот прекрасно понимал, что Прайм просто сменил тактику: – Я понимаю, что тебе сложно…
Вот тут Бластер отчетливо скрипнул дентопластинами, но зато удержался, и не фыркнул – все-таки это был слишком демонстративный шаг, указывающий на явное непочтение к командиру… Коего магнитофон, так или иначе, уважал – наверное, никто во всей Вселенной не был достоин уважения более, чем Оптимус Прайм. Да и разве виноват лидер в том, что не понимает… вернее, даже теоретически не может понять то, о чем просит?
- Нет.
- Бластер, - тускло-голубые окуляры, казалось, глядели сквозь металл, мелкие детали, сплетение кабелей и проводов прямо в Искру, – они погибнут.
- Оптимус, они – десептиконы, - а вот теперь в голосе строптивого красного автобота слышалось уже плохо скрываемое раздражение. - Разве наша цель – не их полное уничтожение?
Бластер испытующе воззрился на собеседника – заданный им вопрос, к слову, мучил большинство автоботов, и, рано или поздно, в любом отсеке начинались разговоры на больную для всех тему. В конце концов, у представителей красного знака было столько возможностей, чтобы покончить с противниками – и ни одна из них так и не была реализована. Ни одна.
Нет, конечно, Оптимус никогда не колебался перед выстрелом, да и каких-либо сомнений по поводу судьбы десептиконов на поле боя у него не возникало – это знали все… Но странное дело – чем больше Прайм знакомился с земной культурой, тем чаще подчиненные могли видеть лидера, задумчиво просматривающего старые хроники – будто он пытался отыскать в них что-то давно потерянное и забытое, но никак не мог.
А эта странная фраза, на которую носитель Матрицы наткнулся где-то на просторах электронной сети и попросил Телетрон-1 распечатать?
Кассетник незаметно покосился влево.
Ага, все еще висит.
«Я думаю, что человеческую жизнь всегда стоит спасти, каков бы ни был человек». Дж.Б.Шоу.
Ну, на взгляд магнитофона, может, человеческую жизнь спасти и стоило, но уж никак не десептиконскую.
- Возможно, есть другой путь, - непривычно тихий голос прервал размышления, и Бластер с некоторым удивлением взглянул на командира, осознавая, что потерял нить разговора. Впрочем, восстановление в памяти последних минут беседы заняло всего пару мгновений, но удивление никуда не исчезло: - Наша команда изобретателей как раз начала разрабатывать устройство, с помощью которого возможно перепрограммирование… - Прайм упреждающе поднял манипулятор, предвидя реакцию связиста: - Рэтчет говорит, что они учли провалившуюся попытку с Девастатором, и на сей раз успех практически гарантирован… если, конечно, ты согласишься, Бластер – без твоей помощи они столько не проживут.
- И как ты себе это представляешь, а, Оптимус? – черные пальцы кассетника сжались, а синие окуляры гневно сверкнули. – Таскать их с собой повсюду, поддерживая жизнь и давая просто замечательную возможность для шпионажа и выведывания наших планов? А потом спасенные сбегут, и у Мегатрона появится огромное количество архивов с секретной информацией… Нашей секретной информацией, Оптимус… Так?
Лидер автоботов отрицательно покачал головой, игнорируя издевку взвинченного сверх меры магнитофона:
- Нет, Рэтчет об этом позаботился – они в оффлайне, а шпионить и разрабатывать план побега в таком состоянии, согласись, весьма затруднительно, - антенны вновь слегка шевельнулись, будто показывая, что Прайм пытается пошутить. - Риска нет никакого – это подтвердил и Ред Алерт.
Ред Алерт?
Бластер недоверчиво пригасил оптику, обдумывая полученные сведения – чтобы главный параноик базы (и, по совместительству, ответственный за безопасность), да вдруг дал такое вот заключение и смирился с присутствием десептиконов на подведомственной ему территории?.. Нонсенс… или… Или в несчастном опять что-то закоротило…
Красно-синий трансформер, тем временем, достал что-то из выдвижного ящика, положил на стол и демонстративно пододвинул к подчиненному. И вот тут… вот тут за все время непростого разговора Бластер дрогнул. Причем дрогнул и на физическом уровне: неожиданно засбоили некоторые программы, как-то странно сжалась Искра, а в еле слышное «нет», произнесенное из-за упрямства, добавилось статики и помех.
- Это ненадолго, - продолжал увещевать Прайм, видя, что оборона связиста начала таять, словно лед под воздействием соляного раствора. – Пока Рэтчет, Уилджек и Персептор со всем не разберутся…
- Ненадолго… - словно загипнотизированный повторил Бластер, не в силах отвести взгляд странно мерцающих окуляров от объекта на столе.
Автобот с трансформой грузовика кивнул, прекрасно понимая, что навряд ли старый боевой товарищ может увидеть этот жест, и пододвинул предмет разговора к связисту еще ближе… совсем чуть-чуть… Но именно это и сломило сопротивление окончательно – подчиненный протянул манипулятор и коснулся темного металла, матово поблескивающего в неярком свете ламп.
- Хорошо, Оптимус, - дека открылась словно сама собой, и Бластер, наконец, решительно взглянул в лицо, скрытое маской. – Я выполню твой приказ.
Черные пальцы машинально начали поглаживали Рэвэдж в альт-форме, словно пытаясь успокоить и утешить. Впрочем, Бластер тут же осознал свою оплошность и, смутившись, замер.
Избранник Матрицы, тактично сделав вид, что ничего не заметил, достал остальных подопечных Саундвейва – всех в альт-форме и пребывающих в оффлайне – и вручил связисту. Принимая нежеланные объекты заботы, Бластер лишь тихонько вздохнул: похоже, что после длительного перерыва он снова все-таки обзавелся кассетами…
* * *
Сидя в своем отсеке и прислушиваясь к уже основательно подзабытым ощущениям, связист был уже отнюдь не так зол, как несколько часов назад в кабинете у Прайма. Хотя, конечно, ситуация была весьма… хм… скажем так, неприятной и болезненной.
В разговорах с красным автоботом остальные соратники по знаку предпочитали не затрагивать тему кассет вообще. Только раз за все то время, пока они находились на Земле, Бластер услышал вопрос о кассетах – его задал Спайк, ведомый вполне закономерным любопытством. Наверное, многих людей интересовало, почему автоботы не используют контрразведку против шпионов десептиконов, но спросить осмелился лишь Спайк. Правда, ответа от самого связиста он так и не получил – тот отшутился, и умело увел разговор в сторону, а после уже и сам человек данную тему не поднимал. Наверное, остальные объяснили белковому, в чем дело – и за это Бластер был им очень благодарен.
В конце концов, все было просто и банально – кассетник потерял свою последнюю кассету еще на Кибертроне, задолго до того, как «Арк» отправился на Землю. Конечно, Ред Алерт, едва ему доложили об этом, тут же начал настаивать на необходимости создания новых кассет, но связист рявкнул в ответ, что тогда эти кассеты будут подопечными кого-нибудь другого, но уж точно не его, Бластера… К слову, на сторону убитого горем трансформера встали не только сочувствующие рядовые автоботы, но и сам Оптимус Прайм, так что безопасник был просто вынужден отступить... Ибо потеря кассеты для любого кассетника – это не просто потеря боевого товарища, нет…
Просматривая как-то раз земные телепередачи, Бластер наткнулся на репортаж о сиамских близнецах. Слушая диктора, связист лишь горько усмехался – кассеты и кассетники были своеобразным кибертронским аналогом данной земной мутации. Связь между ними превосходила во много раз связь, устанавливающуюся между партнерами или родственниками. Данная связь не просто затрагивала Искры – она, казалось, протягивала между ними крепкий стальной канат, позволяющий не просто улавливать настроение и эмоции связного партнера, но и буквально «читать мысли». Для самих связистов это выражалось в постоянном электромагнитном ментальном шуме, ничуть не мешающем нормальному функционированию. Более того – тишина, которая возникала после гибели последнего подопечного, действовала угнетающе, и ее не могли заглушить ни время, ни даже рок-н-ролл, врубаемый Бластером в приступах отчаяния на полную мощность.
Да и, к тому же, была другая проблема: связь, как и между обычными партнерами, устанавливалась на энергетическом уровне, посредством постоянного обмена излишками энергии. Это было непросто привычным делом – необходимым как для кассет (без такой вот постоянной подпитки их системы начинали сбоить и это могло привести к полному отключению), так и для их носителей… А потому, когда погиб Хэрриер*, автоботу с трансформой магнитофона ничего не оставалось, кроме как сблизиться с Траксом и Джазом: лишь регулярный инетрфейс обеспечивал избавление от накопившихся излишков…
…Которые сейчас вовсю поглощали кассетники Саундвейва.
Бластер раздраженно выругался и, ударив кулаком по платформе, с шумом прогнал воздух по вентсистемам.
Да уж… Совершенно зря он вспомнил о данном обстоятельстве (как говорят люди – последний гвоздь в крышку гроба) – в этом свете ситуация была непросто неприятной, но еще и очень… щекотливой.
Дело в том, что сами кассетники старались никогда без крайней необходимости не считывать информацию непосредственно с чужих кассет. То, что сам Бластер делал это пару раз с Лазербиком и Рэвэдж, объяснялось очень просто – у него не было нужного оборудования, чтобы извлечь интересующие его сведения, кои, естественно, требовались немедленно. Потому и пришлось «прослушать» их по старинке.
Прослушать чужую кассету… обменяться с ней собственной энергией, оставив отпечаток энергетического поля и Искры… чтобы все это потом ощутил ее носитель… и самому почувствовать энергию другого кассетника…
Слишком лично, слишком…
Когда-то давно, наверное, еще до первой войны, так поступали влюбленные друг в друга связисты – во всяком случае, слухи об этом ходили. Остальные трансформеры считали этот способ выражения доверия и привязанности жутко романтичным, наверное, потому, что такой способ обмена энергией им был недоступен.
Что до самого Бластера, то он ко всему этому не сильно прислушивался, пока сам не вляпался по свои короткие красные антенны. Что самое обидное – из-за Саундвейва… вернее, из-за Лазербика – его, шпионящего в разрушенных кварталах, умудрился обнаружить и подстрелить Персептор (остальные автоботы, помнится, долго задумчиво присматривались к тихоне-ученому, оказавшемуся, ко всему прочему, отличным снайпером). Проул, тогда возглавлявший отряд, потребовал, чтобы Бластер «считал» информацию в полевых условиях. Не подчиниться связисту и в процессор не пришло – он вставил кассету и принялся за взлом пустяковой системы безопасности.
Сиюминутное действие отняло совсем немного энергии, но программа обмена включилась автоматически, и связист смог во всех подробностях на собственном корпусе испытать «романтику информационных уз». Это действительно отдаленно напоминало интерфейс, но, в тоже время, было куда как… интимнее, если такое вообще возможно.
Уже после Бластер получал данные и с кассет автоботов, но таких ощущений не испытывал ни разу – наверное, тут сказало свое слово то, что Лазербик был десептиконом, а эти типы просто помешаны на вопросах доминирования, потому их энергетические поля и ведут себя куда как… агрессивнее, пытаясь подавить поле партнера. И, хотя связист не признался бы в этом даже самому себе, в глубине Искры ему это понравилось – чувствовать отголосок чужого поля… поля Саундвейва.
Помнится, почти сразу после обработки информации (как потом выяснилось – абсолютно бесполезной), автоботу пришлось заняться срочным самоудовлетворением, настолько возбуждающей оказалась обычная на взгляд большинства процедура.
Сильнее, пожалуй, его поразил только случай, когда его кассете Лайтеру**, побывавшему в плену у десептиконов, удалось вернуться на базу с жизненно важной информацией. Бластер, едва начав «считывать» кассету, тут же понял, что до него это сделал его личный враг – отголоски энергетического поля Сайундвейва словно напрямую соприкоснулись с Искрой связиста, и на мгновение у того возник громкий, раздражающий шум статики в аудиосенсорах.
Что самое отвратительное – до этого Бластер никого не подпускал к своей Искре, а тут… Нет, конечно, не слияние, но, видит Праймус, несчастного чуть было не вырвало отработанным энергоном, когда он осознал, что круг замкнулся, и в старые добрые… довоенные времена их с десептиконским связистом уже могли бы согласно всем правилам объявить парой…
…Так что сейчас, обмениваясь энергией с вражескими кассетами и вспоминая толику весьма сложных опосредованных взаимоотношений с Саундвейвом, красный автобот осознал, что начинает ненавидеть своего старого противника еще сильнее… Если, конечно, можно ненавидеть еще сильнее того, кто собственноручно (ведь навряд ли телепат проявил милосердие после извлечения данных) уничтожил три чужие кассеты… трех подопечных одного автоботского связиста…
* * *
Только спустя неделю совместного проживания с кассетами до процессора Бластера начало доходить, что Оптимус, говоря «ненадолго», имел в виду не: «мы постараемся побыстрее», а, скорее: «как только – так сразу».
Окончательно поняв это, связист пару раз попытался начать разговор с Праймом на интересующую его тему, но, вот незадача, именно в эти моменты десептиконам взбрело в шлемы нападать на всякие электростанции/железнодорожные пути/другие хрупкие сооружения, понастроенные зачем-то в огромном количестве этими людишками.
Нет, однажды красный автобот таки прижал своего командира к стене в одном из коридоров, но получил лишь очень туманное: «Пока никаких результатов нет, но, я уверен, Уилджек, Персептор и Рэтчет стараются изо всех сил».
Так что, отчаявшись добиться ответа от Прайма, Бластер рискнул заглянуть в лабораторию к Персептору (ибо сунуться к Уилджеку было опасно для здоровья, а Рэтчет терпеть не мог, когда его отвлекали по пустякам), и весьма интеллигентно поинтересовался, что слышно насчет будущего перепрограммирования кассет.
- Перепрограммирование? – ученый отвлекся от изучения данных по какому-то опыту (как надеялся кассетник – связанному с его вопросом) и удивленно посмотрел на соратника по знаку, словно не понимая, о чем идет речь. Впрочем, увидев выражение лицевой платины связиста, он тут же улыбнулся: - Идет полным ходом... Думаю, закончим через пару дней… – улыбка исследователя тут же увяла, едва он заметил, что Бластер уже крутит в манипуляторах запасной тубус: - Положи обратно… - тон получился по-проуловски строгим, но всего на пару секунд. - И опробуем сначала на кассетах, а потом уже и на их носителе…
- Что?! – тубус, уже почти возвращенный на прежнее место, выскользнул из пальцев и с оглушительным грохотом упал на металлический пол. Что-то звонко тренькнуло, и ответственный за коммуникации отстраненно понял – тубус явно использовался как хранилище мелких и хрупких деталей… кои сейчас, увы, можно было наверняка считать безвозвратно утерянными. – Саундвейв вышел из стазиса?!
- А… нет… - Персептор от расстройства несколько раз машинально выдвинул и сложил лучевую пушку (заставив Бластера, забыв про гнев, на всякий случай отступить на шаг – уж кто-кто, а он-то отлично был знаком с тем, насколько опасным оружием может быть эта безобидная с виду штуковина), но выражать чувства иначе не стал. Правда, увидев, что собеседник расслабился, тут же будто невзначай добавил: - Но выйдет… Стараниями Рэтчета обязательно выйдет…
- А я думал – там все безнадежно… - протянул с безразличным видом связист, ощущая, как чуть чаще запульсировали сразу шесть Искр – его собственная и пять, принадлежащих кассетам. Это было настолько неожиданным и весьма выбивающим из обычной колеи, что ладонь даже невольно прижалась к деке, тщетно пытаясь сдержать этот порыв.
Автобот с трансформой микроскопа лишь покачал головой и снова повернулся к монитору:
- Да нет… Корпус, у него, конечно, был разворочен, - черные пальцы запорхали по клавишам, внося изменения в данные, - но в остальном там все не так уж плохо. Искра не задета, процессор тоже, нейросети регенерируют вовсю… Так что лежит наш десептикон в оффе у Рэтчета, дожидается своего часа.
Бластер отчетливо скрипнул дентопластинами.
- С вами – дождется…
- А? – ученый снова обернулся, но связист лишь махнул манипулятором: мол, не важно. Персептор недоуменно померцал линзами, однако переспросить не успел – компьютер возмущенно запипикал о какой-то ошибке, и исследователь тут же забыл о своем посетителе. Тот же не преминул воспользоваться случаем и поспешил покинуть отсек, твердо вознамерившись поговорить с Праймом…
Больше всего хотелось громко, изощренно и весьма грязно ругаться, пойти к Рэтчету и потребовать отправить этого фиолетового ублюдка на переплавку или… что ж, связиста бы вполне устроило и вырывание процессора десептохлама собственноручно. Но… хм, мало того, что это противоречило всем идеалам и устоям Алого знака, так еще и… Нет, все-таки одно дело – убить на поле боя, а совсем другое – добивать беспомощного трансформера, которого уже вытащили из стазиса. Так откровенно цинично поступают лишь десептиконы…
Но это не значит, что не стоит попытаться образумить командира…
И немедленно.
* * *
С Праймом поговорить не удалось – Бластер сначала заглянул в кабинет, потом – в личный отсек, и, наконец, отправился в главный зал к Телетрону-1: по крайней мере, там всегда можно было обнаружить кого-нибудь, кто был в курсе передвижений командира. Запрашивать самого Прайма по закрытому каналу связи, где он находится – последнее дело. Так поступали лишь в экстренных случаях, ибо все понимали – носителю Матрицы тоже хочется побыть одному, поразмышлять… а не отвлекаться постоянно на мелкие проблемы подчиненных.
База словно вымерла, но Бластеру повезло – у Телетрона-1 он наткнулся на Джаза, который что-то искал с помощью главного компьютера. Услышав шаги, диверсант быстро свернул все всплывшие «окна», и только потом обернулся, как всегда готовый ко всему. Но, едва увидев партнера, он сразу же взмахнул манипулятором, предлагая подойти ближе, чем кассетнике преминул воспользоваться, и сразу же взять квинтессона за щупальца.
- Оптимус? – голубой визор, казалось, засветился чуть ярче, но затмить ослепительную улыбку первого лейтенанта не смог: - Так он ж еще утром укатил с базы, man.
- Укатил? Куда? – тон Бластера не предвещал ничего хорошего. Автобот почти чувствовал, как от гнева плавятся логические цепи, а потому пришлось забрать еще немного воздуха и хорошенько прогнать по охладительным системам.
Диверсант, поняв, что друг еле сдерживает клокочущую ярость, состроил печальную мину и сочувствующе развел руками:
- Да какая-то встреча с земными правительствами – ты ж знаешь, как эти ребята любят поболтать… - Джаз фыркнул – он терпеть не мог политику, тем более – земную. – Там у них саммит какой-то ежегодный, так что пару деньков нашего шефа точно не будет… Ну, если только Землю не придется спасать… опять…
- Ясно, - протянул ответственный за коммуникации, уже всерьез начиная задуматься над тем, что деликатность, конечно, хорошо, но побыстрее избавиться от чужих кассет – тоже дело просто отличное.
Утешающее поглаживание плеча заставило вздрогнуть и опустить взгляд.
- Ты как там, а, man? – Джаз глядел на него со странно серьезным выражением лицевой пластины. И пусть голубой визор не давал возможности рассмотреть окуляры, Бластер знал точно: сейчас диверсант действительно переживает. А потому, пересиливая себя, пришлось выдавить улыбку:
- Да не очень, но функционировать буду.
- Держись… - связист почти чувствовал, как взгляд друга уперся в его деку, словно пытаясь разглядеть кассеты сквозь непроницаемую крышку. Впрочем, черно-белый трансформер тут же мотнул головой, будто отгоняя ненужные мысли, и снова расплылся в широкой улыбке: – Кстати, я тут нарыл парочку новых композиций. Не рок-н-ролл, но тоже очень даже… Прослушать хочешь?
- Не откажусь… попозже…
- Ну, если захочешь – заходи, двери отсека всегда открыты, - Джаз, похлопав красного автобота по манипулятору, вышел из зала, насвистывая какую-то легкомысленную мелодию.
Бластер проводил его задумчивым взглядом, чувствуя, как потихоньку успокаиваются системы, а нервная пульсация Искры замедляется и приходит в норму.
Вот вам и повеса-лейтенант…
Почему-то многие забывали, что этот так называемый выпедрежник и гуляка на самом деле – отличный офицер и лучший диверсант среди автоботов. Он видел смерть столько раз, сколько не видели его соратники, и до сих пор оставался жив. И, конечно, когда надо, Джаз мог быть и серьезным, и безжалостным, и просто злым… Действительно злым, а вовсе не показушно-разъяренным, какими порой выглядели те же братья-ламборджини.
Уж кто-кто, а Бластер это знал наверняка – слишком долго Джаз был его партнером. Правда, на Земле связист как-то больше сблизился с Траксом, но именно черно-белый диверсант оставался тем, с кем можно было поговорить, как выражаются люди, по душам, и кто вполне разделял его страсть к музыке. Недаром же Джаз, поддавшись моде, повесил в своем отсеке табличку с выбитыми словами: «Музыка воодушевляет весь мир, снабжает душу крыльями, способствует полету воображения; музыка придает жизнь и веселье всему существующему… ее можно назвать воплощением всего прекрасного и всего возвышенного». Эти слова принадлежали Сократу, и сам связист был с ними полностью согласен.
Правда, Джаз и тут оказался верен себе, а потому разместил чуть пониже и другое высказывание: «Ничего страшного, если над тобой смеются. Гораздо хуже, когда над тобой плачут». На эту шутку магнитофон натыкался взглядом, едва войдя в отсек партнера, и каждый раз не мог сдержать улыбку.
Вполне может быть, что лейтенант еще что-нибудь повесил, посмешнее, – но Бластер слишком давно заглядывал к другу. Сначала было некогда, а потом появились кассеты… Необходимость в регулярном интерфейсе для обмена энергией отпала (пусть навязанные подопечные и были в оффлайне, но их было целых пять), да и все равно… заниматься столь интимным делом, когда в деке находится десептиконы… Тут даже не поговоришь толком ни с кем, не то чтобы всякое там…
Кассетник оперся широкими ладонями на панель Телетрона-1, вперил свой взгляд в пустоту… и тут же увидел любовно выведенное на оранжевом металле: «Пока все не станут едины».
Наверное, будь он человеком, то у Бластера дернулась бы щека, ну, а так лишь нервно сжался манипулятор в кулак – эти дурацкие высказывания преследовали его повсюду. Началось все, конечно, с Прайма и его сиротливо весящей на стене таблички с текстом про человеческую жизнь. Остальные автоботы идею дружно подхватили, и принялись рыться в файлах с высказываниями великих умов Земли, чтобы подобрать себе что-нибудь подходящее. Дальше всех пошли, конечно, ламбы: они как раз вернулись с очередного задания из какой-то далекой страны. К слову, вернулись злые, ибо задание одновременно являлось наказанием: по их словам, там жили одни ненормальные, которые ничуть не задумывались ни о состоянии дорог, ни о ценах на бензин… Или, наоборот, думали слишком много, а потому нихрена и не делали… А еще (тут ламборджини понижали голос до шепота) они вообразили, будто прекрасно знают английский, а потому в новостях стали переводить имена трансформеров. Услышав, что Старскрима называют «Скандалист», автоботы едва удержались, чтобы не проинформировать об этом Мегатрона – тот бы явно пришел в восторг. Но, к сожалению, тогда бы открылась правда и о других переводах имен, кои, порой, звучали вовсе не так безобидно и благозвучно… Да и сам истребитель мог бы так взъяриться, что устроил бы не только фирменную истерику, но и, к тому же, какой-нибудь террористический акт.
Потому от соблазнительной идеи отказались, а братья, узнав о новой моде, тут же наклеили на двери своих отсеков огромные плакаты с видом избушки и покосившегося забора, на котором были начертаны выражения, кои в приличном обществе не то чтобы не упоминались – их просто не знали. Проул, естественно, эти плакаты сначала срывал, потом, перестав воспринимать выходку всерьез, стал заклеивать ругательства полосками «Вырезано цензурой». Ламбы же изгалялись, выдумывая все новые и новые построения, и база с восторгом наблюдала за этой маленькой войной.
Бластер снова улыбнулся, чувствуя, как шкала настроения начинает потихоньку подниматься вверх.
Наверное, сейчас стоит найти Джаза и попросить-таки те самые композиции…
И тут тревожно замерцал экран, подернулся рябью помех, являя трансформеру перепуганное человеческое лицо, что-то быстро говорящее на ломаном английском. Догадаться о том, что так испугало несчастного, не составляло труда…
Автобот мысленно застонал: ну почему десептиконы нападают всегда в самый неподходящий момент?
* * *
На вопрос Бластера с плохо скрываемой надеждой: «Вызывать Прайма будем?», Айронхайд ответил отрицательно, заявив, что «справимся собственными силами».
Так и поехали: сам ветеран во главе колонны, за ним цепочкой следовали Джаз, Проул, Тракс, Бамблби (в его кабине привычно расположился Спайк и сам Бластер в трансформе магнитофона), Блюстрик да Санстрикер с Сайдсвайпом. С воздуха прикрывали жутко недовольные аэроботы – в эфире то и дело раздавались ехидные комментарии летунов, разбавляемые бурчанием Слингшота и очень спокойными (и крайне напряженными) приказами Силверболта замолчать. Под конец доведенный до ручки лайнер пообещал засунуть коннекторы подчиненных им же в сопла, если они не закончат переругивание, и в эфире, наконец, наступила долгожданная тишина.
Так что на место автоботы подъехали уже морально подготовленные к грядущей битве, с ходу трансформировались и замерли.
- Опять не везет, что ж за день-то такой, а? – мрачно ругнулся старый автобот и рассерженно выпустил отработанный воздух. Остальные поддержали командира взревыванием двигателей, и лишь Тракс пробурчал себе под нос, что, слава Праймусу, ему не придется заново наведываться в автомойку.
Бластер, о последних событиях войны знавший лишь понаслышке (сидение целыми днями в собственном отсеке никогда не способствовало информированности), в некотором недоумении уставился на открывшуюся картину: мрачные десептиконы столпились около практически нетронутой дамбы и с задумчивым видом разглядывали прибывших. У их ног еще дымились обломки пары-тройки разрушенных зданий, но, в целом, пейзаж выглядел весьма цивильно.
- Где Прайм? – как всегда, не здороваясь, поинтересовался Мегатрон, восседавший на каком-то обломке скалы и будто невзначай полирующий свою огромную пушку куском ткани.
- Я за него, - угрюмо отозвался Айронхайд, настороженно наблюдая за действиями противника, но пока все еще не принимая никаких попыток к превращению десептиконов в хлам.
Что, по мнению связиста, было довольно странно, но, судя по скучающим минам стоящих рядом автоботов, эту сцену они видели уже не в первый раз.
«С махачом опять обломались», - по внутренней закрытой линии передал Сайдсвайп, скрещивая манипуляторы на грудном отсеке.
«Опять? – Слингшот не удержался и фыркнул. - И за каким шарком нас тогда вытаскивали с базы?»
«Слингшот, помолчи, пожалуйста», - у Силверболта был настолько неимоверно усталый голос, что даже строптивый самолет заткнулся из жалости к командиру.
Между тем Мегатрон таки соизволил выбросить прочь измочаленную тряпку и, встав, продолжил разговор:
- Ты? – лидер десептиконов смерил Айронхайда презрительным взглядом. – Всегда знал, что Прайм крайне неразборчив в подборке кадров, но чтоб на столько…
- Помолчал бы, десептохлам…
«Что происходит?» - Бластер глянул в сторону диверсанта, и тот блеснул визором в ответ:
«Мегатрон требует передачи ему Саундвейва… все еще… Так что просто стой и жди – рано или поздно им надоест».
«И что тогда?»
Джаз незаметно чуть передернул плечами, показывая, что сие ему неизвестно, но было прекрасно видно, что первый лейтенант напряжен и вот-вот готов пойти в атаку. Да и остальные автоботы, не смотря на видимость, явно не расслаблялись, а аэроботы не спешили приземляться – так и продолжали кружить в своих альт-формах над возможным полем битвы.
Бластер, в свою очередь, неслышно щелкнул несколькими пазами, удерживающими электромагнитный пистолет, чтобы, в случае необходимости, извлечь его как можно быстрее, и прислушался к разговору командиров противоборствующих отрядов. Те продолжали пикироваться на весьма повышенных тонах, и связист обратил внимание на сопровождающих Белого Вождя. В принципе, вполне ожидаемо: слева от лидера стоит, подбочинясь, Старскрим. Щурит яркую оптику, нагло ухмыляясь. Позади этих двоих, полукружьем, расположились остальные: недовольно скривившийся Скайварп; Тандеркрэкер, привычно молчаливый и задумчивый; скучающий Блицвинг и огромный Астротрейн, как всегда, состроивший «морду кирпичом». Да уж, действительно, только Саундвейва и не хватает – по правую руку от Мегатрона, чтобы одним своим видом наводил одновременно скуку и вызывал острое желание врезать по непроницаемой физиономии.
Бластер вновь пригляделся к замершим напротив фигурам и, уловив его взгляд, Тандеркрэкер неожиданно шевельнул крыльями. Связист ощутил, как неумолимо приоткрывается рот от удивления – у Эйр Рейда, который, как и мегатроновские сикеры, трансформировался в F-15 Eagle, этот жест в робо-форме обычно означал желание подбодрить или неосознанное выражение симпатии. И вот какого шарка?..
Кассетник отрегулировал настройку оптических датчиков, приблизив изображение истребителя, однако Тандеркрэкер уже отвернулся и уставился куда-то чуть повыше левого плеча своего командира.
Сикеры, что с них взять? Поступают так, как захотела их левая турбина.
Взбалмошные, жестокие, непостоянные, импульсивные – по тому же Эйр Рейду видно. Характер абсолютно одинаковый, не различишь, кто перед тобой: автобот или десептикон… Впрочем, фиолетовые охотники в робо-форме, к тому же, с первого взгляда вообще на одно лицо. Кажется, что покрась всех одной краской, и не различишь (так, правда, порой шутили и про Блюстрика с Проулом и Смоукскрином).
По манере-то полета их узнавали сразу: Тандекрэкер обожал сумасшедшие пике, Скайварп – то и дело телепортировался или слишком часто маневрировал, а Старскрим… Для Старскрима полет без выпендрежа в начале войны вообще за полет не считался. Уже позже воздушный командующий поуспокоился, и если и красовался, так уж только тогда, когда на него смотрели… Правда ему было все равно, кто смотрел: свои или чужие.
А вот в робо-форме…
Только потом уже, спустя достаточно много времени, Бластер с некоторым интересом стал замечать, что, почему-то, красно-белый сикер выглядит куда изящнее своих собратьем, телепортатор кажется сбитым поплотнее, а их третий «брат», вроде, чуть выше и имеет самый взрослый вид…
- Он жив, - рявкнул Мегатрон, взмахнув пушкой и заставив абсолютно всех присутствующих занервничать: мало ли что… В таком состоянии может и не разобрать, по кому и куда стреляет…
- Да ты видел его корпус после сражения? – спокойно поинтересовался Проул, незаметно беря в собственные руки проведение переговоров – к сожалению, дипломатия никогда не была коньком Айронхайда. – Там же осталось-то…
- Он жив, - этот голос нельзя было спутать ни с чьим другим: резкий, чуточку скрипучий, визгливый и высокий, непростительно высокий для десептикона. Так что все, невольно, повернули головы в сторону Старскрима, даже сам Мегатрон соизволил взглянуть на своего заместителя. Истребитель тут же непроизвольно выпрямился, расправил крылья еще больше, будто греясь в лучах внимания, и выпятил вперед роторы. Этот жест настолько напоминал отработанное до автоматизма движение земных женщин, которые, чуть уделишь им внимание, сразу выпячивают вперед свою грудь, что Бластер еле сдержался от ухмылки.
Нет, правда… Сикеры все-таки жутко похожи на представительниц «прекрасного» пола. Вертлявые, истеричные, чересчур эмоциональные… Может, у них и так называемые ПМС и «критические дни» есть? Ох, не повезло тогда Мегатрону…
- Да откуда ты… - попытался-таки влезть в переговоры Айронхайд, но воздушный командующий ухмыльнулся еще мерзче и проговорил с нажимом:
- Я знаю точно... – выдержав многозначительную паузу, десептикон, растягивая слова, закончил: - Ведь он – мой партнер.
У дамбы воцарилась такая тишина, что было слышно, как работает вентсистема стоящего рядом трансформера. А потому шепот Спайка не просто показался оглушительным – он таковым и был:
- В смысле – «партнер»? Любовник, да?..
Все вздрогнули вторично, а Бамблби, которому и был адресован вопрос, лишь промычал в ответ что-то очень неопределенное. Несчастный, обладавший хорошим воображением, по всей видимости, во всех красках представил себе взаимоотношения между двумя заместителями Мегатрона, а потому не мог до сих пор отойти.
- Не мели чепухи, - первым отмер Джаз – все-таки, на то и диверсант, чтобы быстро реагировать даже в самых неожиданных (и самых нелепых) ситуациях.
Судя по лицевым пластинам остальных присутствующих, они хотели высказаться примерно в том же духе… причем, абсолютно все: и автоботы, и десептиконы. Хотя нет, если представители Алой эмблемы еще допускали в процессорах, что среди их противников – одни извращенцы, то соратники истребителя о подобном даже не подозревали. Впечатлительный Скайварп скорчил такое выражение лицевой пластины, что Санстрикер, позже показывающий данную сцену друзьям, его так и не смог повторить.
К слову, все остальные у желтого ламборджини получились крайне похожими: и приоткрывший от удивления рот Тандеркрэкер, и пораженный Блицвинг, выронивший винтовку, и Астротрейн, чья «морда кирпичом» превратилась в «морду, до которой кирпич не долетел и завис». Правда, лучше всего удался Мегатрон: вся его патетично замершая фигура будто говорила «не стоило бить Скримера так часто по процессору», а, если учесть, что Санстрикер всегда был склонен к выпендрежу, то от оригинала он почти не отличался.
Да, потом, в «Арке», все могли оценить комичность ситуации (ибо только десептиконами неугомонный автобот не ограничился), но тогда… тогда, почему-то, Искры стали пульсировать чуть медленнее. Быть может, потому что одним из самых больших страхов абсолютно любого трансформера, вне зависимости от знака, был страх потерять того, с кем установились узы… И как раз сейчас можно было лицезреть такого несчастного…
Ну, или того, кто на эту роль претендовал.
- Он – мой партнер, - снова упрямо повторил сикер и высокомерно оглядел собравшихся. Выглядел он по-прежнему самоуверенным, но связист заметил, что белые крылья с алыми полосами как-то странно дрогнули. – И лично я не вижу в этом ничего такого.
«Врет он все», - отмер, наконец, Сайдсвайп.
«Кто врет?» – тут же вклинился Слингшот, но его благополучно проигнорировали.
«Конечно, это же Старскрим… - голос Проула звучал слабо, будто он до сих пор не мог прийти в себя от этой новости. Впрочем, если учесть, что данная ситуация противоречила логике, то, вполне возможно, трансформер действительно не мог оправиться от шока. – Но какой в этом смысл?..»
«Он лжет», - уверенно передал Бластер, и его слова прозвучали в унисон с репликой Джаза, адресованной сикеру:
- Тогда ты тем более должен знать, что Саундвейв деактивирован.
- Лжешь, автобот, - Старскрим даже наклонился вперед, приобретая странное сходство с изготовившимся к нападению ястребом. Секунду он смотрел на диверсанта, будто пытаясь проникнуть взглядом в процессор, а потом поджатые губы дрогнули, и истребитель нехорошо ухмыльнулся, отчего его лицо, почему-то, стало куда как привлекательнее.
Еще одна отличительная особенность воздушного командующего – если бы такая ухмылка исказила губы Скайварпа, он бы окончательно стал похож на маньяка… Тандеркрэкера, конечно, в принципе сложно было представить улыбающимся, но если бы он так ухмыльнулся… это было бы страшно. Действительно страшно… Потому что безумие и жестокость телепортатора были во многом показными (магнитофон невольно покосился на близнецов-ламорджини), а вот если бы подобным занялся синий истребитель, отринув все свое спокойствие, то дело было бы дрянь...
…А Старскрим лишь приобрел дополнительное сходство с главным искусителем человеческих душ. Только рогов на шлеме и не хватало.
- Саунд, - несколько присутствующих вздрогнули – сокращать имена, в принципе, было принято между партнерами… как и присвоение ласковых и не очень прозвищ, - функционирует, пусть и находится в оффе.
«Бластер, ты точно уверен, что этот десептохлам лжет?» - из-за визора нельзя было судить точно, но связист готов был поспорить – на долю секунды взгляд черно-белого трансформера метнулся к нему, что было непростительно в подобной ситуации.
«Энергополе Старскрима на кассетах не отпечаталось. Если бы он обменивался энергией со Саундвейвом, то…»
«А если не обменивался? – перебил его партнер. – Если они чем другим занимались? Если у них обмен давно был?»
«Тогда возможно… - нехотя признал кассетник, понимая, что аргумент «Искрой чувствую – врет этот недоделок» здесь не пройдет.
Ситуацию снова попытался спасти выступивший вперед и вставший как раз перед охотником Проул:
- Говоришь тут неправду ты, Старскрим, - и ведь не скажешь, что стратег сам пребывает в растерянности – как всегда уверен в себе, смотрит прямо в окуляры собеседнику, голос спокойный, глубокий. Автоботскому аналитику невольно веришь, даже зная, что сейчас лжет как раз таки он. – Но я, признаться, не вижу в этом смысла.
Сикер издал тихий смешок, заставивший остальных десептиконов (всех, кроме Мегатрона – тот позволил себе лишь нахмуриться) настороженно переглянуться. Как выяснилось, не зря: с оглушительным воплем «Лгу?_Верни_Саунда,_хлам!» (сие ответственному за коммуникации удалось расшифровать уже на «Арке», при повторном прослушивании записи, ибо у дамбы все слова слились в единый крик), истребитель мгновенно преодолел те несколько шагов, что отделяли его от стратега, и профессионально, без размаха, красиво врезал ему по физиономии.
Драка, правда, увяла, не успев толком начаться – разошедшегося командующего ВВС оттащили свои же, ибо десептиконы, оценив расстановку сил (которая была явно не в их пользу), вовсе не хотели провоцировать автоботов – те и так мгновенно навели оружие на немногочисленную группу противников. Даже Блюстрик, всем известный противник насилия, снял ионную винтовку с предохранителя.
«Ребята, шарк подери, что у вас там происходит? – тут же ворвался в эфир голос не менее импульсивного, чем сикеры, Слингшота. Он даже снизился над возможным полем боя, будто собираясь начать поливать противника огнем, и его маневр тут же повторил Эйр Рейд. – Они атакуют? Нам нападать?»
Его тут же заглушил усталый голос лайнера: «Замолчи, приказа не было».
Скорее всего, Силверболт изнывал от любопытства точно так же, как и его нетерпеливые подчиненные, но свято чтил субординацию, и отлично понимал, что если надо будет – введут в курс дела, а пока, по всей видимости, не до того.
Автоботам, к слову, было действительно не до того – они продолжали настороженно наблюдать за врагами, держа пальцы на спусковых крючках. Проулу помогли встать подоспевшие на помощь Санстрикер и Сайдсвайп – подняли под манипуляторы, бережно, почти нежно, а потом, переглянувшись, подмигнули друг другу.
Красно-белый сикер, тем временем, оттолкнул от себя собратьев и, дрожа от ярости, снова встал рядом с Мегатроном. Тот выходку охотника мужественно проигнорировал, но, едва Старскрим дернулся в сторону хихикающих близнецов, тут же властно сжал пальцы на возвышающейся над плечом части воздухозаборника истребителя, удерживая строптивого зама на месте. Представители Алой эмблемы же, поуспокоившись и поверив в то, что десептиконы действительно не хотят столкновения, подчинились неохотно отданной команде Айронхайда и опустили вытащенное оружие.
- Передайте Прайму, что у него в запасе не так много времени на раздумья, - Белый Вождь довольно грубо потянул сикера к себе, и тот просто вынужден был сделать шаг назад, чтобы поравняться с командиром и практически прижаться к серебристому боку. Видимо, уяснив, что дальнейшие выходки будут стоить дорого, Старскрим не стал дергаться, когда огромный трансформер соизволил его отпустить. Мегатрон довольно улыбнулся и снова обратил свое внимание на врагов: – В следующий раз…
Десептикон многозначительно хмыкнул, любовно погладил огромную пушку и, скомандовав: «На базу», взмыл вверх, почти одновременно со своими трансформировавшимися бойцами. Аэроботы только и успели разлететься в стороны, словно стайка испуганных воробьев, и Праймус знает, чего стоило лайнеру удержать их от нападения на извечных противников.
Бластер, не обращая внимания на настойчивые запросы летунов прояснить ситуацию, продолжал следить за одним из молочно-белых следов, оставленных в небе… и тщетно пытался понять, как расценивать фразу Тандекрэкера, которую удалось прочитать по почти незаметным движениям губ: «Держись»?
* * *
- Старскрим, может, объяснишь, какого шарка ты ломал комедию у дамбы?
- Ломал комедию? – воздушный командующий повторил земное выражение с такой интонацией, будто его вот-вот стошнит.
Выглядел сикер по-прежнему чересчур самоуверенным и довольным. Ни дать ни взять джанкион, которому достался не сломанный телевизор, транслирующий все телеканалы во Вселенной.
- Старскрим… - оптика лидера десептиконов полыхнула багровым, а приторно-ласковый голос понизился на пару октав. Мегатрон и так молчал во время полета на базу, и даже дотерпел до того момента, пока они с сикером не остались одни в рубке управления «Немезидой». Даже пятнадцать минут назад, начиная разговор, огромный серебристый трансформер еще держал себя в манипуляторах, хотя вот тогда-то терпение и начало подходит к концу. Сейчас же оно достигло критической черты, за которой для охотника обычно значилось «впечатывание лицевой пластиной в пол», «повреждение горячо лелеемых крыльев» или «тычок пушкой в нос». – Спрашиваю в последний раз: с каких это пор и почему ты со Саундвейвом стали партнерами?
- А это, о могучий Мегатрон, наше с Саундом личное дело, - сладко пропел паршивец, и его улыбка стала настолько широкой, что поставила под вопрос все исследования о возможностях лицевых пластин трансформеров.
В эту нагло ухмыляющуюся рожу хотелось со всей силы ударить кулаком… но лидер десептиконов лишь сжал губы.
Саунд… ну, надо же…
Повелитель чуть пригасил оптику, обдумывая сложившуюся ситуацию. В то, что истребитель говорит правду, он не поверил ни на секунду, а вот понять, зачем сикер врет, до сих пор не мог. В том, что какая-то выгода для заместителя точно была, сомневаться не приходилось – Старскрим никогда ничего не делал просто так. И, к сожалению, почти всегда преследовал одну цель… и отнюдь не безвозмездное служение идеалам десептиконов.
Ха, да если бы главнокомандующий ВВС бросился бы в жерло вулкана, значит, это хоть как-то могло навредить его командиру. А уж что говорить про предполагаемую интимную связь между главным отморозком базы и главным истериком...
Саундвейв и Старскрим.
Ха.
Даже генератор абсурда не смог бы выдать этих двоих в паре – это было слишком абсурдно. Более абсурдно, пожалуй, предположить, что, к примеру, Оптимус Прайм питает тайную страсть к нему, Великому Мегатрону… ну, или допустить, что Саундвейв по ночам кувыркается с этими автоботскими беспредельщиками – Сайдсвайпом, Санстрикером, Джазом и Траксом... Со всеми сразу.
Нет, последнее, кстати, было вполне объяснимо – может, связист таким… несколько необычным для себя способом добывал секретную информацию… или, посредством интерфейса, переманивал носителей Алой эмблемы на сторону фиолетовых (Праймус, Саундвейв и интерфейс! Это произносить-то страшно в одном предложении, не то, что представить)…
Но Саундвейв и Старскрим…
Начать хотя бы с того, что истребитель называл кассетника «двуличным ублюдком» (земные языки просто покорили десептиконов обилием ругательств, и теперь многие из них с удовольствием использовали человеческие выражения для характеристики ситуации ли, соратников ли…), пытался настроить (безрезультатно, впрочем) Мегатрона против первого лейтенанта и вообще всячески выражал свое презрение к молчаливому связисту. Тот, в свою очередь, ни в грош не ставил заместителя лидера, при любой возможности натравливал на него Лазербика и, не смотря ни на что, оставался верен тому, кому присягнул.
К тому же навряд ли они смогли бы терпеть друг друга настолько долго, чтобы установились партнерские узы – характеры бы не позволили. Кассетник был слишком спокойным, неэмоциональным, замкнутым, исполнительным солдатом. Он знал свое место, пусть и считал себя незаменимым… однако, по сути, таковым и являлся.
Истребитель же был его полной противоположностью – импульсивный, открытый (почти все его планы можно было спокойно просчитать, хотя, конечно, по-своему они порой были гениальны), вечно делающий все так, как захочет он сам, а не так, как приказано. И, хоть он и был прекрасным охотником, но отнюдь не единственным.
Да, немыслимо – чтобы эти двое были вместе… И все же…
Все же…
Вспоминалось, к примеру, то, что Старскрим был крайне терпелив к кассетам и старался не причинять особого вреда тому же Лазербику. Или, к примеру, то, что сам Саундвейв порой обращался к сикеру в трудных для десептиконов ситуациях… или, допустим, когда необходима была хитрость и изворотливость, коими командующий ВВС обладал с избытком.
Да и их взаимная неприязнь… Не слишком уж демонстративной она была? Действительно ли они друг друга терпеть не могли так, как казалось? Или это была лишь игра на публику, умелая, искусная… но, в итоге, бессмысленная, так как Старскрим зачем-то открыл все свои карты.
И зачем? Заговор с целью свержения его, Мегатрона?
Нет, так можно дойти до того, что, на самом деле, вокруг абсолютно все участвуют в мировом заговоре, а это уже паранойя, которая здорово влияет на здравомыслие. Тем более, желай Саундвейв того, чтобы мятежный заместитель перестал-таки быть заместителем и поднялся на верхнюю ступень власти, он бы уже давно осуществил свои планы, благо, возможности были.
Да и никогда Мегатрон не замечал, чтобы энергетические поля его приближенных изменялись. Все-таки, постоянно на виду, к тому же к сикеру Вождь приглядывался постоянно, сразу замечая все новое и пытаясь понять, как это что-то новое может навредить его планам.
Саундвейв и Старскрим…
Они не могли быть партнерами, просто не могли…
Но, с другой стороны, разве невозможность освободиться от рамок и логики не определяет проигрыш заранее?
- Значит, Саундвейв жив… - после продолжительного молчания протянул лидер десептиконов. Оптика его снова загорелась ровным алым светом, а пальцы, что-то выстукивающие на металле подлокотника кресла, сжались. – Ты уверен в этом, Старскрим? – внимательный взгляд, способный, казалось, найти ответ в Искре подчиненного. Но сикер лишь загадочно замерцал линзами и наградил командира еще одной ухмылочкой:
- Уж в чем в чем, а в том, что этот отмороженный ублюдок функционирует, я уверен на все сто процентов... к сожалению, - белые крылья снова дрогнули.
* * *
Тем временем в коридоре столпившиеся под дверьми рубки шесть десептиконов, приникнув шлемами к холодной металлической поверхности, пытались хоть что-то услышать из того, что творилось внутри.
- Шлак… Ни квинта не разобрать… Был бы здесь Саундвейв… - вздохнул Брейкдаун, выпрямляясь и отходя вглубь коридора: - Он бы мигом сказал, что там происходит.
Остальные переглянулись, дружно выпустили отработанный воздух и последовали примеру соратника.
Разведчик был, к сожалению, прав – звукоизоляция хоть и была не идеальной, но понять толком то, что обсуждал лидер со своим заместителем, не позволяла. Именно поэтому Саундвейв и был незаменим: сколько раз он, стоя в коридоре, буквально слово в слово пересказывал творящееся в рубке?
Конечно, наверняка, кое-что он оставлял только для личного пользования, но, в целом, сослуживцы были ему по-своему благодарны за предоставление информации. Да и плата за такую услугу была вполне приемлемой: несколько энергокубов после удачной вылазки для самого телепата и его кассет. К тому же, как казалось многим, Саундвейва забавлял весь этот «шпионаж» для всей базы, и он по-своему наслаждался такими моментами – они ведь лишь подчеркивали его незаменимость…
- Да… Этого отморозка всегда нет, когда он нужен, - пробурчал Скайварп, поморщившись. Он рассеянно провел пальцами по наплечной винтовке и, бросив странный взгляд на Тандеркрэкера, неожиданно поинтересовался: - А что, они со Скримером правда были?..
Вместо синего истребителя ответил Блицвинг, криво усмехнувшись:
- Ты себе это хоть представить можешь?
Телепортатор на мгновение задумался, явно пытаясь вообразить картинку платформовых утех двух замов, его двигатель почти тут же издал какое-то странное взвизгивание, и фиолетово-черный сикер согнулся в три погибели, беззвучно смеясь.
- Вот и ответ, - трехрежимник почти ласково похлопал истребителя по спине, как раз на стыке крыльев. – Это слишком даже для Старскрима – затащить в свою платформу самого преданного делу Мегатрона десептикона.
- Кто кого еще затащил, - хмыкнул Крюк.
Секунду все молчали, а потом разразились громким, неудержимым смехом: отрешенный от мира связист и вдруг – в роли соблазнителя…
- Гайку тебе в бак, извращенец, - выдавил из себя Вортекс, выпрямляясь.
- И Саундвейва на платформу, - подхватил Скайварп, чьи крылья дрожали от еле сдерживаемого смеха.
- Упаси Праймус, - делано испугался инженер-хирург и тут же добавил: - Хотя… если в паре со Старскримом…
Десептиконы снова заржали в один голос. Впрочем, хохот тут же стих, едва с почти неслышимым «пшиком» разъехались в разные стороны створки двери, и в коридор шагнул донельзя довольный командующий ВВС. Он тут же остановился, оглядел собравшихся и ехидно поинтересовался:
- Чего стоим, кого ждем?..
Десептиконы, поняв намек, тут же поспешили разойтись по своим делам – в коридоре осталась только тройка сикеров. Старскрим, мельком кивнув своим солетникам, прошел мимо и, свернув за угол, скрылся из вида.
Скайварп и Тандеркрэкер переглянулись, и фиолетово-черный истребитель уже собрался было последовать за своим командиром, но его манипулятор властно сжали темные пальцы:
- Давай-ка лучше я…
Телепортатор повернулся к синему собрату, сощурил алую оптику, будто собираясь начать спор, но, натолкнувшись взглядом на спокойное, чересчур серьезное выражение лица собеседника, нехотя склонил голову:
- Ладно… как хочешь, ТиСи...
Тот коротко кивнул и, отпустив тонкое запястье, торопливо зашагал вслед за Старскримом – так, что «цокающий» звук от турбин на ногах слился в монотонный гул. Скайварп, дождавшись, пока напарник отойдет на достаточное расстояние, громко выругался и со всей силы ударил кулаком о фиолетовую стену корабля.
* * *
- Старскрим!
Красно-белый истребитель стремительно развернулся, едва не задев крылом какой-то выступающий блок, и с неприязнью уставился на приближающуюся фигуру.
- Какого шарка тебе нужно, Тандеркрэкер? – удивленным он не выглядел (трудно было не распознать голос того, с кем приходится делить небо и отсек), но и обрадованным – тоже.
Старскрим даже скрестил манипуляторы на кабине, явно пытаясь показать, что сейчас он не в лучшем настроении для пустой болтовни. Впрочем, синего истребителя это не особо впечатлило, и он, цепко ухватив командующего авиацией под локоть, затащил его в ближайшее ответвление коридора со словами: «Нужно поговорить». А потом…
Заместитель командующего оказался практически вжат спиной в холодный металл стены, а на его крылья легли широкие черные ладони, пресекая любую попытку вырваться.
- Объясни, – подчиненный надавил на чувствительную поверхность, впрочем, недостаточно сильно, чтобы причинить боль.
- Отвали, Тандеркрэкер, - грубо отозвался ведущий в триаде, зло мигнув оптикой.
- Старскрим…
Будь трансформеры чуть больше похожи на людей, то заместитель бы наверняка с истинно мученическим выражением лица закатил глаза, а так только и оставалось, что скривиться и с шумом выпустить отработанный воздух. Даже крыльями раздраженно не подергаешь – увы, этот синий ублюдок лишил такой возможности выразить недовольство.
- Послушай, Тандер, - Старскрим подался вперед, насколько это позволяли обездвиженные крылья (так, что желтое стекло его кабины соприкоснулось с точно таким же стеклом напротив), и прошептал почти ласково, будто подчеркивая интимность момента, - врубай третью космическую и убирайся отсюда.
Словно в подтверждении угрозы винтовка на его предплечье пощекотала бок солетника – как раз между стыками брони, но этим командующий и ограничился.
Тандекрэкер, казалось, этого даже и не заметил – просто молча смотрел в красные окуляры с каким-то удивленным выражением лицевой пластины.
Да уж, услышать такое личное прозвище «Тандер» из уст ведущего… это почище «Саунда» будет… по крайней мере, для самого истребителя.
Вообще про сикеров ходило много слухов: и про любовные утехи на платформе в троечка, и про весьма сложные взаимоотношения, и, конечно, про внутрикомандное соперничество.
Правда же была проста и вовсе не так интригующа, как россказни: не было ни утех, ни разборок на тему «с кем же ты», ни борьбы за власть. На деле было просто какое-то обреченное осознание, которое пришло благодаря направленной в лицо невдолбенно огромной пушке: летать им теперь втроем, и точка. Причем летать так, чтобы все остальные триады свои закрылки от зависти сжевали. А уж как они там роли распределят – личное дело самих сикеров.
Впрочем, места распределились вполне закономерно: Старскрим, как лучший и самый старший (помнится, Тандеркрэкер в свое время сильно удивился, узнав, что этот хвастун – искатель с впечатляющим стажем), сразу взял на себя роль ведущего, оставив ведомым возможность самим разобраться, кто будет в триаде вторым, а кто – третьим. Так как лично синему истребителю было глубоко пофиг на все эти дрязги, то он без какого-либо напряга согласился замыкать цепочку. Правда, вот телепортатора-то, как раз, бесила существующая расстановка сил, но реально что-либо сделать он не пытался за все время их невольного партнерства. Может, потому что партнерство приносило свои плоды… Хотя, конечно, поначалу все было плохо – нет, летали-то они хорошо… только вот с другими триадами… А Старскрим… ну, Старскрим, по сути, вообще был одиночкой – он привык летать в разведывательные экспедиции один или, на крайний случай, в паре с кем-то… но даже тогда не выступал в роли ведущего или ведомого. К тому же такие мирные полеты мало чем напоминали боевые вылеты в триаде.
Да и…
Командующий авиацией и тогда был «Тираном Небес» – и считал, что небеса принадлежат лишь ему. И лично Тандеркрэкер признавал за ним такое право: ни до, ни после знакомства с этим трансформером он не встречал никого, кто летал бы подобно Старскриму. Печально, но факт – долбанный квинтов сын знал свое дело.
Может, именно поэтому синий сикер так легко и пошел на контакт: своего командира он, конечно, не любил, презирал за отвратительный характер, никогда не упускал возможности насолить (что поделать: с десептиконами жить – поступать по-десептиконски), но, в тоже время, исправно выполнял все приказы (даже самые нелепые). Тандеркрэкер вообще служил своеобразным связующим звеном, был тем, на ком держалась вся триада – навряд ли Скайварп и Старскрим смогли бы прожить вдвоем достаточно долго и не устроить серьезную разборку с летальным исходом для одного из них. В конце концов, эти двое были слишком похожи, только ведущий был посамовлюбленней, а ведомый отличался более жестоким чувством юмора. Неудивительно, что они друг друга сразу невзлюбили. К третьему в команде оба относились куда как более лояльно (может, из-за того, что он был самым обыкновенным?): командующий старался в вылеты всегда брать с собой, а телепортатор вообще сдружился и на полном серьезе порой называл его «партнер». Именно Скайварп и придумал эти ласковые прозвища «Тандер» и «ТиСи». В ответ замыкающий триаду не стеснялся называть друга «Варпом» или «Скаем».
В принципе, это было само собой разумеющимся – если у кассетников узы могли устанавливаться посредством обмена энергией через кассеты, то у сикеров не менее прочной была связь, что образовывалась во время полетов.
Так, во всяком случае, было всегда – и ни Скайварп, ни Тандеркрэкер исключениями не стали… А вот Старскрим…
Впрочем, ему всегда надо было выпендриться.
Может, потому он и шибко не шел контакт, всегда стараясь держаться ближе к Мегатрону, нежели к солетникам. И уж дождаться от него столь интимного «Тандер»…
- Аудиосенсоры отказали? – второй тычок дулом винтовки оказался куда как более ощутимым, и ведомый, в ответ, надавил на крылья чуть сильнее.
- Объясни, что творится, Старскрим, - стряхнуть с себя вязкую пелену воспоминаний-мыслей оказалось непросто, она, словно вирус, не позволяла здраво анализировать нынешнюю ситуацию. – Ты и Саундвейв?..
- Вопрос дня, как я погляжу?
Тандеркрэкер почувствовал просто непреодолимое желание стереть с губ ведущего ухмылку, но неимоверным усилием сдержал себя. В конце концов, не в первый раз Старскрим доводит его до скрежета дентопластин.
Интересно, существует ли вообще хоть один трансформер, который поговорил бы с самоуверенным заместителем лидера больше пяти минут и не захотел бы врезать ему по наглой серой роже?
- Никто не верит тебе… - большие пальцы неощутимо провели по белому металлу. – Я не верю тебе…
- И?
Замыкающий триаду вместо ответа просто внимательно посмотрел на собеседника этим особенным, понимающе-осуждающим взглядом, который ему так хорошо удавался. В сочетании с удивительно печальным и угрюмым выражением лицевой пластины, он произвел воздействие даже на Старскрима – правда, не совсем такое, как ожидалось:
- Шарктиконов тебе в сопла, Тандеркрэкер… - пару раз синий десептикон слышал, как шипят кошки и змеи… Так вот, по сравнению с командующим ВВС они были жалкими дилетантами. Его вокодер, к тому же, выдал столько помех, что слова можно было различить с трудом. – Какое всем дело, кому я подставлял разъемы? Или, может, подыщешь более подходящую кандидатуру мне в партнеры? – красно-белый сикер с легкостью оттолкнул от себя опешившего от такого напора напарника и склонил голову набок: - А? Интересно, с кем я должен был путать провода? С тобой? Со Скайварпом? Может, с Мегатроном? - на последнем имени его окуляры вспыхнули так ярко, что по броне собеседника скользнули алые блики.
Тандеркрэкер только плотнее сжал губы, чтобы, не дай Праймус, не вырвалось ни единого звука. В самом деле, не говорить же разъяренному командиру, что вместе с Белым Вождем они смотрелись бы... весьма гармонично?
- Саундвейв – двуличный ублюдок, квинтессона ему в деку, - снова эта знакомая, уже ничуть не раздражающая усмешка, - но он неплох. Очень даже неплох.
- Он… действительно жив?
Старскрим в ответ раздраженно дернул крыльями и зло бросил:
- Тебе-то какое дело, а, Тандер? Может, сам хотел затащить нашего отморозка на платформу?
Они стояли друг напротив друга в тишине несколько долгих и очень напряженных мгновений, буравя друг друга взглядами, а потом одновременно их аудиосенсоры различили чьи-то тяжелые шаги в коридоре, и молчаливая дуэль прекратилась – оба невольно обернулись на звук, прерывая зрительный контакт. Как выяснилось, совершенно зря – это просто Астротрейн спешил куда-то то ли по своим делам, то ли по поручению Мегатрона. Во всяком случае, он прошел по главному коридору, не заметив того, что творилось в одном из его ответвлений.
- Думаю, на этом мы и закончим, - удивительно спокойно заметил Старскрим, едва грохот, издаваемый трехрежимником, стал тише. – Но в следующий раз, Тандер, я тебе элероны повыдергиваю… И заткнись.
Винтовка весьма недвусмысленно уставилась в лицевую пластину открывшего было рот Тандеркрэкера. Вторая смотрела прямо в кабину – выстрел убить не убьет, но массу болезненных ощущений доставит точно. А потому пришлось молча отступить еще на шаг, прижимаясь широкими синими крыльями к стене. Заместитель командующего довольно кивнул и, все еще держа солетника на прицеле, медленно вышел в коридор.
Синий истребитель пригасил и без того слабосветящуюся оптику, пытаясь решить, стоит ли еще раз прижать своего непосредственного командира и, надавив, добиться-таки объяснений или лучше подождать до лучших времен. Мучался он недолго – по внутренней, закрытой практически от всех линии пришел срочный вызов от крайне обеспокоенного Скайварпа, и сикер, ответив, что скоро будет, поспешил к напарнику, обеспокоено то выпуская, то вновь убирая закрылки.
Что ж сегодня за день-то такой?
* * *
На «Арке», к слову, тоже творилось форменное безобразие – по прибытии на базу Санстрикер и Сайдсвайп завладели всеобщим вниманием, весьма наглядно и в лицах показывая, что происходило на дамбе. Вернее, красный ламборджини специализировался исключительно на комментариях и репликах, а, если учесть, что Проул с Айронхайдом отправились составлять отчет для все еще отсутствующего Прайма, то поправлять его разошедшуюся фантазию было некому: и Джаз, и Тракс, и даже Бамблби (который пережил весьма трудные для себя минуты, разъясняя Спайку некоторые аспекты интимной жизни трансформеров) весьма благосклонно слушали интерпретацию событий:
- И тут наш Проули и говорит: «Что творится, а, Старскрим? Проц засбоил? Может, пора программы переписать, антивирусник обновить? Или прочистить то, что у тебя по недоразумению зовется головой?».
- Что, прямо так и сказал? – очень недоверчиво переспросил Грэппл, покосившись в сторону ухмыляющихся участников описываемых событий. Те не вмешивались, предоставляя друзьям самим разобраться в той чепухе, что вовсю городили главные шутники базы.
- Почти… - уверил его сжалившийся Блюстрик, еле сдерживая улыбку.
- Ну-ну… - протянул Ред Алерт, который, конечно, не поверил ни на микрон весьма сомнительным россказням. Впрочем, свой скептицизм вслух он высказал абсолютно зря.
- Хочешь сказать, мы врем? – тут же делано возмутился Сайдсвайп. – Так?
Руководитель безопасности беспомощно глянул на Джаза, но, не дождавшись никакого совета, осторожно ответил:
- Преувеличиваете…
- Преувеличиваем? – красный ламборджини, весьма натурально обидившись, упер манипуляторы в бока. – Тогда продолжение истории смотрите в официальном отчете у Проула, наш сеанс показа закончен…
Автоботы тут же недовольно зашумели: может, версия близнецов и была немного далека от истины, но слушать ее было намного интереснее, нежели читать отчет, составленный сухим и крайне скучным языком, просто убивающим все смешные и пикантные моменты.
Бластер, поняв, что, еще немного, и начнется форменный допрос остальных участников событий на выяснение интересующих деталей, поспешил покинуть главный зал и отправиться в собственный отсек. Предстояло о многом подумать.
Нет, конечно, ситуация сама по себе была из ряда вон выходящей – чтобы Мегатрон, да попытался урегулировать все более или менее мирным путем… Но это еще можно было логично объяснить. Заявление же Старскрима... Оно кого угодно могло выбить из колеи.
На обратной дороге на базу, помнится, только об этом и были разговоры. И, связист был уверен, они начнутся опять, едва новость получит огласку. Абсолютно все заспорят, правда это или нет, а если правда, то как давно заместители встречаются, кто из них ведущий партнер и прочее, прочее, прочее. В самом деле, что может быть более захватывающим, чем сплетня о личной жизни двух высокопоставленных десептиконов?
Кассетник, войдя в отсек, набрал на двери код, чтобы никто не беспокоил и, сев на платформу, машинально прижал ладонь к деке.
Выяснить интересующие всех детали можно было достаточно просто… но несколько неправильно. В конце концов, защиту файлов с воспоминаниями кассет сломать было легко, вот только…
Вот только Бластер чувствовал ответственность – не только перед Праймом, но, как ни странно, и перед своими временными подопечными. Так или иначе, он обменивался с ними энергией, поддерживая нормальное функционирование систем, чувствовал пульсацию их Искр… Более того – их Искры синхронизировались с его, будто признавая в нем полноправного носителя.
Может, это произошло потому, что где-то в глубине процессора связист автоботов мечтал снова обзавестись кассетами; может, потому что десептиконы и раньше бывали в его деке… или еще сотня или две вариантов, но факт остается фактом: кассеты привыкли к нему, а он – к ним за пугающе короткое время. И теперь, если Оптимус Прайм пойдет на поводу у лидера десептиконов и выдаст ему верного и такого незаменимого солдата в обмен, к примеру, на безопасность людей, то придется отдать и подопечных. Впрочем, с ними в любом случае придется расстаться – ведь Саундвейв рано или поздно выйдет из оффлайна. Если перепрограммирование удастся – кассеты вернуться к их законному носителю. Если нет…
Бластер выключил оптику и лег на платформу, стараясь отогнать непрошеные мысли, но они возвращались с завидным упорством.
Да, так или иначе, это будет непросто. И ответственный за коммуникации не был уверен, что воспримет деактивацию вражеских кассет так легко, как ему хотелось бы, как он бы воспринял ее неделю назад… Совсем не был уверен…
Но, с другой стороны, не носить же их вечно в деке? Они – десептиконы. Безжалостные, коварные, подлые враги, из-за которых погибли не один и не два представителя Алой эмблемы…
Системы постепенно отключались, механизмы приостанавливали свою работу, позволяя уйти в такое желанное беспамятство…
…Из подзарядки его буквально выдернули странные звуковые импульсы: почти неуловимые, для большинства трансформеров наверняка и не слышимые вовсе… но для Бластера, чьи способности принимать сигналы были ненамного хуже, чем у его извечного противника, они были весьма ощутимы... и складывались в хорошо знакомый шифр.
Автобот с трансформой магнитофона рывком сел на платформе, заставляя все системы заработать на полную мощность.
Без сомнения, шифр был ему известен: такой код использовали во время последней Кибертронской войны, когда еще функционировала первая кассета связиста – Глимвинг***. В сущности, его разработал сам Бластер, но широкого распространения такой способ шифровки сигнала не получил, а, после гибели крылатого подопечного, его даже сам связист не использовал. И вот теперь, спустя столько времени, снова этот код… и на такой частоте, доступной отнюдь не каждому…
Расшифровка была произведена почти мгновенно – в конце концов, трансформеры ничего не забывают, если только не стереть специально файлы – и спустя несколько секунд Бластер уже сверял полученные координаты с картой в памяти. Выходило, что некто неизвестный хочет встретиться почти под носом у остальных автоботов – рядом с «Арком», впрочем, недостаточно близко, чтобы сработала система безопасности, разработанная Ред Алертом. По всей видимости, выбрано это место было как раз с тем расчетом, чтобы связист чувствовал себя более уверенно и поэтому пришел на место встречи.
Можно подумать, что он был таким идиотом, чтобы пойти туда при любом раскладе.
Чушь. Это наверняка ловушка с легко просчитываемыми последствиями: захватить его и, если и не узнать интересующую информацию, так попытаться обменять на Саундвейва.
Все ясно, как дважды два…
Но почему… почему тогда Искра шепчет, что он обязан встретиться с пославшим сигнал?
Что толкает к двери?
И, шарк подери этот долбанный мир, откуда в его процессор пришел ответ, кто обычно использует данную частоту для особо важных вызовов?
]* * *
- Как они там? – Тандеркрэкер кивнул на деку, и его голос, и без того низкий, опустился еще на пару октав, придав сикеру что-то зловещее, никак не вяжущееся с его привычным амплуа страдальца в окружении идиотов.
Бластер машинально сложил манипуляторы, прикрыв тем самым кассетное отделение, в котором находились его подопечные, однако делать вид, будто не понимает, о чем говорит собеседник, не стал:
- Нормально.
Синий охотник, в тусклом свете луны кажущийся фиолетово-черным (словно на место встречи прилетел не он, а один из его партнеров), кивнул и замолчал. Сейчас он даже не смотрел на автобота – взгляд едва мерцающих оранжево-красных окуляров был устремлен на каменистую, высохшую почву за плечом связиста. Выражение лицевой пластины Тандеркрэкера при этом было настолько серьезным и сосредоточенным, что стороннему наблюдателю могло показаться – в ночной тьме истребитель старается пересчитать все мелкие, почти неразличимые трещины на земле.
Тишина воцарилась такая, что можно было услышать без дополнительных настроек аудиодатчиков, как ветер шуршит помертвелой травой, да как переругиваются около выхода с базы Проул с Джазом.
Бластер не выдержал первым – ситуация сказывалась не лучшим образом на его терпении, к тому же… к тому же, что скрывать, его действительно волновало все это:
- Откуда ты узнал?
- Скайварп сказал, - видимо, истребитель тоже решил, что честность – лучшая политика. Тандеркрэкер медленно повернул голову, чтобы снова взглянуть в лицо связиста: - Он дружил… дружит, - быстро исправился охотник, - с Рамблом и Френзи, - заметив едва обозначившуюся улыбку на губах Бластера, сикер сверкнул линзами: – Да, у вас – Санстрикер, Сайдсвайп и Джаз, у нас – Рамбл, Френзи и Скайварп.
- Даже не знаю, кому повезло больше, - автобот с трансформой магнитофона невольно ухмыльнулся, и пазы, удерживающие электромагнитный пистолет, снова пришли в свое обычное положение.
Вообще-то Бластер до последнего не верил, что действительно собирается на встречу с одним из знаменитой триады. Не верил, когда вводил на панели код, чтобы закрыть двери отсека… и отпрашивался у Проула «выйти проветриться»… и даже когда, взяв реактивный ранец, отправился в указанное место.
К слову, истребителя там не оказалось – он прилетел позже, со стороны, противоположной нахождению десептиконской базы. Удивительно бесшумно заложил крутой вираж, медленно сделал круг и приземлился, трансформируясь также нарочито неторопливо.
Будь на его месте Старскрим, то Бластер бы не сомневался, что все это сделано с одной целью – покрасоваться. Ибо, на самом деле, посмотреть было на что.
Конечно, связист видел и боевые маневры десептиконских сикеров, и тренировки аэроботов, но тогда никакого трепета он не ощутил. Да и понятно почему: во время битвы больше смотришь на то, куда стрелять, нежели чем любуешься на сложность пилотажа. А что до аэроботов… Ну, тут можно было только огорченно выпустить отработанный воздух: мастерства новым бойцам не хватало, и это было заметно. Даже слишком заметно – порой они и в простом полете-то не могли держать строй, что уж мечтать о фигурах высшего пилотажа, слаженно выполняемых всей группой.
А тут – такая ленивая демонстрация мастерства… призванная, на самом деле, показать, что истребитель не имеет никаких враждебных намерений.
Истребитель был даже без наплечных винтовок, казавшихся его неотъемлемой частью – и смотрелся очень непривычно… Наверное, люди употребили бы слово «голый»…
Голый Тандеркрэкер… без лишней брони; оружие снято, отложено в сторону… Синие крылья встопорщены, – но это, скорее, выражение волнения и смущения, нежели полноценный вызов за право быть сверху…
- Нам, - низкий голос отогнал яркую картинку – будто даже и не игра воображения, а полноценное воспоминание. – Нам повезло больше. Саундвейв не любил, чтобы кассеты...
- Маялись дурью, - закончил за него Бластер. Сикер кивнул. – Ясно… - автобот чуть наклонил голову и начал тихонько выстукивать пальцами на плече какой-то назойливый мотивчик. Милая беседа получается, кто бы спорил – будто два приятеля встретились как раз для того, чтобы обменяться парой-тройкой сплетен. Просто отлично…
Тандеркрэкер, поняв, что собеседник не вполне удовлетворен его ответом, счел нужным пояснить:
- Скайварп крайне чувствителен к энергополям… Из-за телепортации, я думаю…
- Ясно…
Они снова замолчали.
Оба чувствовали себя крайне неловко – синий истребитель, казалось, никак не может перебороть себя и задать интересующие вопросы… а Бластер…
Что до Бластера, то он сам не понимал, что он здесь делает, почему вообще явился на этот странный зов. Впрочем, нет, понимал – и дело тут было не в любопытстве… к сожалению. Если бы проблема была в собственном неуемном процессоре – автобот бы со стоицизмом проигнорировал идиотический порыв или пришел с «группой поддержки». Но нет…
Искра не просто подсказывала – она требовала, чтобы он явился, увидел Тандеркрэкера и выяснил, что ему нужно. Так что нечего было тянуть.
- Зачем ты звал? – пальцы невольно сжались на красной броне, а окуляры загорелись ярче, словно Бластер бросал вызов.
Будто в ответ и без того слабое оранжевое свечение оптики собеседника стало совсем тусклым, а крылья поникли, подчеркивая усталость их обладателя. Десептикон раздумывал несколько мгновений, взвешивая все «за» и «против» правды, а потом все же протянул с явной неохотой:
- Скай беспокоится за кассеты.
- А ты беспокоишься за него… - еле слышно фыркнул связист. Сикер, нахмурившись, согласно пошевелил крыльями… По крайней мере, так этот жест понял кассетник, а потому и задал такой неуместный, но, безусловно, волнующий вопрос: - Он – твой партнер?
- Кто? Скайварп? – Тандеркрэкер впервые за все то время, что кассетник его знал, действительно сильно удивился. Более того, он позволил себе беззлобно хмыкнуть и улыбнулся краешками губ, отчего обычно такое суровое лицо стало выглядеть чуть моложе: - По полетам… и только.
- Ясно… - в очередной раз повторил автобот, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Нет, правда – явиться на ночное рандеву с десептиконом и обсуждать, кто у кого партнер. Куда только катится этот мир?
Они помолчали еще немного, стараясь не смотреть друг на друга, – словно двое влюбленных, явившихся на тайное свидание и от смущения не знающих, как продолжить беседу… и уж, тем более, рассказать о своих чувствах.
От такого пришедшего в процессор сравнения Бластер передернулся и, прогоняв пару раз по вентсистемам воздух, решительно поинтересовался:
- Откуда ты узнал про код?
В принципе, как потом решил ответственный за коммуникации, догадаться, кто послал сигнал, было относительно нетрудно – существует не так много трансформеров, обладающих нужным оборудованием для его передачи. А его собеседник, между прочим, был знаменит именно своим оружием – по-своему уникальным, ибо генерировать звуковые импульсы такой разрушительной силы и на таком спектре частот мог отнюдь не каждый. Следовательно, логично было предположить, что Тандеркрэкер вполне способен использовать это и в мирных целях.
Впрочем, это потом, у себя в отсеке можно было рассуждать о том, что все логично и просто, но в глубине процессора автобот с трансформой магнитофона знал – он не просчитывал возможности… нет, он просто понял.
- Шифры – мое хобби, - сикер подался назад и, прислонившись спиной к щербатой скале, сложил манипуляторы на кабине, зеркально отобразив позу собеседника. Склонил голову так, что тень от шлема не давала толком рассмотреть его лицевую пластину, и продолжил говорить, роняя слова, будто камни: - Саундвейв предоставлял мне сведения… за плату, конечно, - синие крылья, шкрябнув по камню, шевельнулись, будто охотник находил это весьма забавным. – Когда Мегатрон уничтожил кассету, он счел возможным продать информацию.
Когда Мегатрон уничтожил кассету…
На долю секунды перед окулярами поползли помехи, а Искра будто подпрыгнула в груди. Дальнейшее Бластер слышал будто через статику – по крайней мере, слова воспринимались не сразу, будто перегруженный процессор был не в состоянии обрабатывать поступающую информацию. Но главное – главное, как раз, осознавалось слишком хорошо: Глимвинг был деактивирован не десептиконским связистом.
Конечно, это не означало, что к гибели остальных кассет Саундвейв не приложил манипулятор, но… но если допустить, что это действительно так? Что, если в этом он неповинен?
Данный факт, конечно, не изменит статуса синего кассетника как личного врага, но…
Но…
Квинтовы щупальца, это вообще ничего не меняет!
- Получается, что ты вызвал меня сюда только затем, чтобы успокоить Скайварпа? – медленно проговорил Бластер, подводя итог короткому, но такому мучительному разговору.
- Получается, так.
Задумчивый взгляд автобота медленно скользнул по рукам собеседника, лишенным оружия, поднялся чуть выше, задержался на привычно сжатых губах…
- А если бы я не пришел?.. Или пришел не один?
- Ты не сделал этого, - просто ответил Тандеркрэкер и, наконец, поднял голову. Выражение его лицевой пластины в тусклом лунном свете было на удивление спокойным и серьезным, если даже не сказать доброжелательным. Удивительно доброжелательным...
Снова немного помолчали, не зная, как закончить такой нелепый разговор, пока синий истребитель внезапно не оттолкнулся от стены и, сделав шаг вперед, не навис над Бластером.
К слову, нависать у него получалось мастерски – этому способствовали и его рост, и комплекция, и даже упрямо выпяченный подбородок (у людей, к слову, свидетельствовавший о твердости характера и упрямстве). Даже широкие крылья подавляли.
Несколько долгих мгновений сикер вглядывался в лицо собеседника (успевшего снова машинально схватиться за пистолет), будто пытаясь найти ответ на так и не заданный вопрос, а потом снова отступил в тень.
- Бывай…
Развернулся, подставляя под удар незащищенную спину, крылья дрогнули, едва слышно заработали турбины. Казалось, истребитель напрягся, готовясь к трансформации… и, может, потому слишком резко обернулся, услышав тихое: «Стой».
Связист шумно выпустил отработанный воздух и поинтересовался, чувствуя себя полным идиотом:
- Старскрим и Саундвейв действительно?..
Тандеркрэкер задумчиво блеснул линзами и усмехнулся:
- Вопрос дня… - на мгновение он выдвинул закрылки. – Старскрим говорит «да», а Саундвейва нам не спросить...
Нам?
Бластер задумчиво пригасил оптику:
- Бывай... удачи не желаю.
Охотник смерил его внимательным взглядом, уголки его губ снова дрогнули и, сильно оттолкнувшись от земли, сикер, наконец, бесшумно взмыл в небо, мгновенно трансформируясь… Только и остался – почти мгновенно растаявший белый след.
Кассетник подождал несколько минут, осознавая, что буквально только что встретился с врагом, дал понять, что кассеты функционируют и находятся в его деке, а взамен… А взамен не получил практически ничего… если, конечно, не считать полезной информацию о ранимой Искре Скайварпа, увлечениях Тандеркрэкера и голословного заявления, что Саундвейв не причастен к деактивации Глимвинга.
Просто отлично…
Интересно, когда его процессор успели заменить на карманный калькулятор? Чем он вообще думал?
Зато… зато, наконец, Искра успокоилась и больше не болела, не звала никуда, не нарушала нормальное функционирование систем. Да и в обмен на сообщение о том, что кассеты живы, охотник действительно подкинул несколько идей для размышления.
Включив реактивный ранец, Бластер медленно направился на базу – осмысливать и пытаться понять, почему все же истребитель не поленился прилететь сюда, чтобы подать сигнал… и где мотался довольно-таки продолжительное время, прежде чем вернуться на место встречи?
И, конечно, занятый всеми этими вопросами, кассетник не заметил, как из-за одного из многочисленных выступов показался силуэт невысокого трансформера. В тусклом лунном свете ярко блеснул голубой визор…
* * *
Искра снова будто стала сверхновой, быстро запульсировала, и черная ладонь автоматически прижалась к деке в попытке унять эту боль … В который раз…
Пару раз мигнула голубая оптика, прежде чем включиться окончательно, и Бластер со стоном вышел из оффлайна… вернее, практически «вывалился», ибо на пробуждении это походило мало – словно резкий толчок, заставляющий оставить благословенное беспамятство, перед окулярами все плывет (в первые мгновения никак не удавалось настроить резкость), а системы выдают сообщения о многочисленных ошибках.
Правда, это длилось недолго – полминуты максимум – и, почему-то, нисколько не волновало. Впрочем, в последнее время вообще ничего не волновало: ни то, что подзарядка не приносила покоя, ни то, что он постоянно ощущал странный, иррациональный энергетический «голод». Сколько бы энергона он не выпил или времени не провел на платформе – все равно Искра и системы настойчиво требовали… чего-то. И отнюдь не энергии… вернее, не обычной энергии. К сожалению…
Связист осторожно сел и, откинувшись назад, приложился шлемом о стену.
Просто отлично…
Трансформер машинально коснулся головы, словно такой незначительный удар мог оставить вмятину на металле, и, убедившись, что все в порядке, снова пригасил оптику.
По-хорошему, все это было мелочами по сравнению с самым паскудным – кассетник окончательно сдался, и в глубине Искры признал кассеты своими.
Наверное, стоило бы вырвать себе процессор собственными манипуляторами за такую постыдную слабость… но, с другой стороны, связист знал, что этим все и закончится – и честно предупреждал Прайма. Единственное думал, что продержится подольше, но, видимо, слишком уж он истосковался по кассетам… Истосковался по возможности делиться энергией, ощущать пульсацию небольших, но греющих все существо Искр, чувствовать пальцами теплый металл и своеобразный отклик подопечных – пусть все десептиконы и находились в оффлайне, но их энергетические поля отзывались и на ненавязчивую ласку, и просто на доброе слово.
Это даже постепенно входило в привычку: перед отключением и сразу после выхода в онлайн доставать кого-нибудь из навязанных подопечных и начинать легонько поглаживать, будто стараясь запомнить их на ощупь. Глупо, конечно – тактильная память у всех трансформеров была развита просто отлично, хватило бы и одного раза, но отказать себе в таком небольшом, безобидном удовольствии Бластер не мог.
Вот и сейчас медленно, с легким скрипом приоткрылась дека, черные пальцы подцепили одну из кассет и достали на свет. Оптика выключилась окончательно, но ответственный за коммуникации и так мог сказать, кого именно держит в руке – настолько уже он привык к подопечным.
Темный металл, по цвету похожий на краску, покрывающую его собственные кисти…
Рэвэдж…
Любимица, если, конечно, можно употребить это слово в отношении врага.
Как это ни странно, связист действительно испытывал к ней иррациональную, плохо объяснимую симпатию. Может, она обуславливалась тем, что шпионка десептиконов была чем-то похожа на Хэрриера – самого любимого подопечного Бластера… К тому же с ним была установлены очень крепкие (и самые длительные) узы. Да и нельзя было не ценить, холить и лелеять последнюю функционировавшую кассету… впоследствии раздавленную чьей-то тяжелой стопой.
Кончики пальцев провели по краям Рэвэдж в альт-форме, коснулись чуть выступающих зубцов на валах… щека на мгновение прижалась к теплой, почти неощутимо вибрирующей поверхности… а потом Бластер снова поместил десептикона назад, в самое безопасное место на базе автоботов – в деку – и удовлетворенно улыбнулся.
Да, все именно так, как и должно быть…
Автобот помнил, как ныла Искра, когда он отдал Лазербика: спустя день после разговора с Тандеркрэкером команда изобретателей, наконец, подала признаки жизни и заявила, что готова провести первый эксперимент. Конечно, на кассете – не на Саундвейве же? По крайней мере, Рэтчет очень строго взглянул на связиста, когда тот напомнил об этой возможности.
Извлекали Лазербика долгими уговорами и урезониваниями – Бластер отдавать данного подопечного категорически не хотел (как, в принципе, и любого из них), отнекиваясь и подозрительно спрашивая, точно ли Рэтчет уверен, что оборудование и программы готовы, и вообще, что это за странный выбор такой, но тут вмешался Персептор, и уступить пришлось.
Почему жребий пал на десептикона с трансформой ястреба ученый объяснил на удивление коротко, доходчиво и логично: Лазербик отличался довольно сложной базовой архитектурой (в отличие от Рэвэдж), но не настолько сложной, как у Рамбла или Френзи. И естественно было провести сначала опыт по перепрограммированию на нем, и только потом уже приниматься за двойняшек и десептикона с трансформой магнитофона.
После таких доводов ответственному за коммуникации ничего не оставалось, как нехотя передать просимое в изящные ладони Персептора… и, нервно выстукивая мелодию на стене рядом с ремблоком, ждать почти четыре часа с ноющей Искрой, когда же перепрограммирование закончится.
К слову, закончилось оно провально – вышедший из помещения хмурый Уилджек просто сунул находящегося в альт-форме десептикона кассетнику и, не говоря ни слова, снова скрылся в ремблоке, раздраженно мигая ушами-локаторами. Закрывшаяся сразу за ним дверь заглушила спор между Персептором и Рэтчетом на весьма повышенных тонах о том, кто виноват в неудаче и что, собственно, следует делать теперь.
Правда, Бластер этого не слышал – он просто несколько мгновений рассматривал кассету, проверяя на наличие видимых повреждений, а потом, вернув ее в деку, быстро провел поверхностную диагностику всех систем. Показатели были в норме, и связист успокоился… по крайней мере, на время... до следующего экспериментального перепрограммирования. Которое, к слову, обещало состояться очень скоро…
Потому-то красный автобот и заперся в собственном отсеке, предпочитая без лишней надобности никуда не выходить. Если кассеты вскоре отнимут – что ж, делать нечего, но пока он будет наслаждаться каждой минутой такого хорошо знакомого, но давно позабытого единения. Да и сама атмосфера уюта затягивала, словно трясина – и Бластер даже не делал попыток вырваться, погружаясь все глубже и глубже… теряя собственную Искру в биение ее пяти сестер.
Сейчас даже не верилось, что он мог обходиться без этого столько времени – это казалось форменным, ничем не оправданным сумасшествием… мазохизмом – так называли это явление люди.
Да уж, действительно, самый настоящий мазохизм.
И вместе с тем росла внутренняя неудовлетворенность с каждой минутой, проведенной на платформе для подзарядки… Желание не заглушал ни энергон, ни одиночество, ни громкая музыка. Искра рвалась наружу, страстно требовала чего-то иного. Совсем иного – запретного, но, наверняка, сладкого… как и любой запретный плод.
Благоразумие оставило кассетника на четвертый день после попытки перепрограммирования Лазербика – вот-вот должен был вернуться Прайм, и так излишне задержавшийся на саммите (ох уж эти люди, умеющие делать проблемы буквально из ничего), а с его возвращением дело могло принять опасный оборот. К тому же, наверняка лидер таки вспомнит о своем «ненадолго» и, горестно вздохнув, возвестит, что больше не может злоупотреблять доверием своего связиста. Что будет дальше, Бластер представлял слабо, но можно было предположить, что после беседы с командиром подопечные в деке не задержатся. А уж что говорить о том, чтобы пробраться в ремблок…
Именно поэтому кассетник, решившись, включил оптику и, тихо помолившись Праймусу, чтобы все прошло удачно, выскользнул из своего отсека.
Было около восьми вечера – именно в то время шел довольно популярный мексиканский сериал, за разворачивающимся сюжетом которого следило большинство автоботов. Даже Рэтчет подсел пару неделек назад – появившийся среди главных героев хмурый врач-патологоанатом просто покорил его Искру. Потом, кстати, начинался другой сериал – «Скорая помощь», и медик с профессиональным интересом (и непрекращающейся критикой) упоенно смотрел уже его. Так что в запасе у связиста было около двух с половиной часов (ибо потом, после просмотра, начинались активные обсуждения судеб персонажей и произвола сценаристов и режиссера), и их он намеревался провести с пользой…
Ремонтный блок встретил темнотой и едва слышным жужжанием аппаратуры – Рэтчет в принципе редко когда держал оборудование включенным, чтобы не расходовать энергию, и вот сейчас также обошелся минимумом… позволяющим поддерживать Саундвейва в стазисе.
Связист автоботов нервно огляделся, пытаясь определить, есть ли камеры в помещении (ибо обычно на такие вещи внимание как-то не обращаешь), но работающих не оказалось. Сразу вспомнилось, что белый трансформер вообще крайне неодобрительно относился к вторжению в личную жизнь своих пациентов, а потому еще на Кибертроне, когда речь зашла о старом ремонтном блоке, очень долго спорил с Ред Алертом о том, что безопасность – безопасностью, но и врачебную тайну никто пока не отменял. К слову, победителем из спора вышел Прайм, велевший параноику довериться к врачу. Похоже, доверял ему Ред Алерт до сих пор… только по-своему.
Данное обстоятельство оказалось Бластеру на манипулятор – ибо только сдвинутый на процессор мог под наблюдением зайти попроведовать врага… даже без задних мыслей – слухи бы поползли по базе мгновенно, и репутации вместе с доверием пришел бы конец.
Так что кассетник еще раз «вздохнул» и снова осмотрел помещение. Саундвейв лежал на крайней платформе, отгороженной от взглядов плотной ширмой – это автобот скорее почувствовал, нежели просчитал.
В тишине пустого ремблока очередной «вздох» показался оглушительным – Бластер сам вздрогнул от неожиданности, нервно сжал и разжал кулаки и, решившись окончательно (хотя, признаться, коленные суставы слушались плохо), сделал первый шаг к ширме. Дверь за его спиной автоматически закрылась, напомнив о том, что главное-то он пока как раз не сделал, – а потому связист быстро набрал на панели код блокировки, настроил собственные системы на повышенную чувствительность, чтобы почувствовать приближение возможных незваных посетителей заранее, и, уже более не сомневаясь, быстрым шагом направился к Саундвейву.
И остановился, едва увидел старого врага.
Десептикон выглядел… ну… мирно. Хоть и по-прежнему устрашающе – огромный, массивный, темный… квадратный… Но все равно мирно.
Наверное, этому способствовало отсутствие его внушительного пулемета… или то, что теперь его энергетическое поле было куда как слабее, не пыталось подавить… даже наоборот – притягивало, приглашало…
«Праймус, что я делаю?» – связист краем процессора понимал, что все это выглядит весьма странно, если даже не сказать – подозрительно. Что он не должен здесь находиться, что недели две назад ему бы никогда не пришла идея зайти сюда… но вот сейчас он стоит здесь, дрожа, будто фемка перед ее первым интерфейсом, а Искра требует большего. И противостоять у Бластера нет ни сил, ни желания.
Черная ладонь легла на прозрачную деку десептикона, лишенную фиолетового знака, прижалась… надавила с силой, будто желая, чтобы стекло пошло трещинами… а потом погладила…
* * *
- С этим надо что-то делать, man, - невысокий трансформер, ловко спрыгнув с уступа, изящно приземлился позади синего истребителя.
Тот молниеносно развернулся, машинально вскидывая манипуляторы и активируя лазерные винтовки, закрепленные на плечах. Неожиданный собеседник, на которого были направлены дула, тут же поднял руки, показывая, что в них нет оружия
- Глушитель дрожит?
- У самолетов нет глушителей, - автоматически возразил Тандеркрэкер, и только тут осознал кто, собственно, явился на встречу вместо Бластера: - Ты?
- Я, - Джаз широко, совсем не искренне улыбнулся.
Он, как всегда, казался расслабленным и несобранным, даже его энергетическое поле не выдавало внутреннего напряжения… которое, как был уверен сикер, первый лейтенант точно испытывал.
Истребитель пару секунд придирчиво осматривал автобота, недоверчиво мерцая линзами, но, в конце концов, опустил манипуляторы. Негромкий гул винтовок тут же стих.
Еще мгновение они молчали, разглядывая друг друга в сумерках и не двигаясь, чтобы не спровоцировать врага на необдуманные действия. Тандеркрэкер постепенно приобретал все более мрачный вид, а Джаз – наоборот, шире улыбался. Когда его улыбка стала уже неестественно широкой, охотник хмуро поинтересовался:
- Зачем явился?
- Ну, уж не затем, чтобы пялиться на твою кислую физиономию, - фыркнул диверсант и неожиданно серьезно продолжил: - Нужно спасать Бластера.
- Мне нет дела до вашего связиста…
- До нашего, может, и нет… - согласно кивнул Джаз: - Что насчет вашего? – увидев, что сикер удивленно взглянул на него, автобот чуть подался вперед: - Кажется, Саундвейв до сих пор нужен Мегатрону?
- Нужен… - медленно ответил Тандеркрэкер, складывая манипуляторы на кабине. Его голос стал глуше: – Желательно, в не разобранном и не перепрограммированном виде.
- Уил и Ко слишком заняты своими разработками, чтобы тянуть манипуляторы к угрюмчику, - визор на секунду мигнул. – Так что он пока цел и невредим.
- Пока…
- Угу… - лейтенант многозначительно добавил: – Пока…
Тандеркрэкер, пригасив оптику, наклонил голову, обдумывая полученную информацию. Он понимал, чего хочет черно-белый трансформер, но его процессор никак не мог принять это. Предположение было немыслимым – чтобы автобот (к тому же такой), да поступился принципами Алого знака и пошел на добровольную… добровольную и безвозмездную сделку с десептиконом? Немыслимо… невозможно… Если только…
- Бластер – твой партнер? – сикер скорее утверждал, а не спрашивал, и в его голосе прозвучало неожиданное понимание.
- Ну… типа да, - Джаз прислонился к скале. - Но на самом деле мы с ним в натуре меломаны, - тихий, какой-то горький смешок. – Музыка, летун, вяжет сильнее интерфейса. Провода-то с кем угодно попутаешь, а о прекрасном поговорить Искра к Искре…
- Понимаю.
Диверсант про себя улыбнулся – в этом он и не сомневался.
Истребитель снова опустил голову, разрывая зрительный контакт.
Мозаика складывалась, правда, не хватало пары деталей, но эта проблема решалась довольно просто – стоило только задать нужные вопросы.
- Почему я? – снова взгляд на лицевую пластину лейтенанта, отчасти скрытую непроницаемым визором. Десептикон смотрел внимательно, будто пытаясь поймать мастера уверток на лжи.
- Почему ты? – без улыбки переспросил Джаз. Сикер кивнул. – Ну, ты даешь, летун… А к кому мне было постучаться? К Старычу? К твоему партнеру? Может, сразу Мегатрону о рандеву валентинку послать?
- Скайварп – не мой партнер, - неизвестно зачем возразил охотник.
- Я не про интерфейс толкую, - огрызнулся лейтенант.
Оба замолчали, буравя друг друга взглядами.
- А, по-моему, обратиться к Мегатрону – не такая уж плохая идея… - десептикон машинально потер подбородок – такой человеческий жест, подумалось диверсанту, в его исполнении смотрелся очень… естественно. Даже удивительно естественно.
- Ага, не плохая… просто бредовая…
Улыбнулись они одновременно: Тандеркрэкер одними уголками губ (правда, крылья все же слегка шевельнулись), а Джаз по привычке сверкнул безукоризненно белыми дентопластинами.
Снова замолчали. Черно-белый трансформер – ожидая, пока враг сформулирует вопрос, синий – пытаясь это сделать.
- Как ты догадался использовать этот код? – в голосе десептикона уже не было хорошо скрываемого недоверия – оно сменилось любопытством. Да и сам истребитель держался уже не так напряженно.
Лейтенант оглядел сикера с ног до головы, состроил странное выражение лицевой пластины и, удобно устроившись на каком-то обломке, поинтересовался:
- Летун, у тя процессор не варит или вычислять лень?
Тандекрэкер также смерил его долгим взглядом и хмыкнул:
- Шпионил…
- Нет, шлак, у Праймуса выпытал, - в тоне не было насмешки – наоборот, Джаз словно изо всех сил пытался показать, что обращается к противнику как к неожиданному союзнику… «в доску своему парню». – Бластер сам не свой по базе шатался… вернее, сидел в отсеке и не вылезал… а тут вдруг приспичило ему «вентсистемы проветрить». Я, ессно, локаторы навострил, но успел только к концу свиданьица, - трансформер поморщился, вспоминая о чем-то довольно неприятном, связанным с той прогулкой. – Про код расслышал, а он у старины Бластера был один, связанный с кассетой… Ну, я и рискнул тебе передать приглашение, пока мы махачом сегодня утром занимались на дамбе, - небо окончательно потемнело. Звезд видно не было – погода стояла на удивление дождливая, и, хотя сейчас поток воды с небес прекратился, все было затянуто тучами. – Дождался вечера и пришел сюда, хотя, признаться, не особо надеялся, что ты явишься… Но ты оказался тут… - вопрос «почему» повис в воздухе, и Тандеркрэкер его уловил.
Сикер молчал долго, но Джаз, обладавший удивительным терпением, ждал, покачивая ногой. Да и время пока не поджимало…
Начал накрапывать дождик – мелкий, противный, способный моросить долгими часами. Съежившаяся на камне фигурка лейтенанта в темноте казалась одинокой и какой-то совсем уж неприкаянной. Даже визор светился непривычно тускло, – а, впрочем, это вполне могло показаться из-за пелены дождя.
- Мы с Саундвейвов не приятели, - слова были подобны каплям, неторопливо чертящим мокрые дорожки на синих крыльях. Диверсант слегка шевельнулся, показывая, что внимательно слушает. – Но даже такому… угрюмчику, - и снова крылья дрогнули, - надо иногда использовать вокалайзер не только по службе. Саундвейв однажды рассказал об опосредованных связях. Что это, почему и как образуется. Упомянул о последствиях.
- И о том, какая каша заварится, если кассеты одно кассетника поместить в другого на продолжительное время, - визор засветился чуть ярче. – Тем более – в таком количестве и с такими сильными полями… - Тандеркрэкер согласно кивнул. - Я эту инфу тоже откопал, как только заметил, что Бластер слишком уж… замкнутый. Долго пришлось возиться, - признался Джаз, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на небо. – Везде – одни намеки на намеки, никакой конкретики.
- Прайм ведь не знает? – диверсант молча покачал головой. – Почему? – это было еще более странным, нежели желание черно-белого трансформера отдать вражеского воина. Оптимус Прайм, бессменный лидер автоботов, был мудр, подчиненные искренне любили его и уважали. Если верить слухам, то ничего сколько-нибудь важного от него не утаивалось. А тут такое…
Джаз уселся по-турецки и, подперев ладонью подбородок, вздохнул:
- Оптимусу рассказать, конечно, можно… Но вот доложил бы я ему по всей форме и по уставу, и что?..
Тандеркрэкер чуть приподнял оптогрань.
- Что известно двоим – уже не секрет. Ты, поди, знаешь это, Крэк.
- Догадывался, - сдержанно ответил истребитель, пропустив мимо аудиосенсоров вопиющую фамильярность.
- Вот и я о чем… - наверное, лейтенант чуть пригасил оптику, но за визором этого было не видно. - Ты прикинь, что будет, если наши узнают про… все это, - эмоциональный взмах рукой. – На Миража клеймо «предатель» только из-за вашей скорости чуть не поставили… Да Бластера проще сразу разобрать на запчасти, а оставшееся в сидишник спрессовать.
- А деактивация Саундвейва и кассет?
Диверсант взглянул на собеседника с таким выражением лицевой пластины, будто он предложил только что пойти к Мегатрону и признаться в вечной любви.
- Сказать такое одному из «хороших» парней… - Джаз присвистнул. – А говорят, ты шутить не любишь…
Тандеркрэкер ничего не ответил – может, сами автоботы и считали себя «хорошими», но они не были ни добрыми, ни наивными. По сути, если подумать, после стольких тысячелетий войны между «красными» и «фиолетовыми» было не так уж мало отличий. А на манипуляторах вот этого конкретно балагура-диверсанта энергона было чуть ли не больше, чем у самого истребителя.
Конечно, диверсии редко когда подразумевали прямое устранение противника, но как последствия… Да, как последствия это точно предполагалось.
- Ладно, серьезно, это мне не по нраву, - лейтенант снова сменил позу. – Да и представь реакцию Бластера, если б его прелессссти деактивнулись все разом.
- Представляю…
Черно-белый трансформер ойкнул и выражение его лица стало виноватым:
- Извини.
- Ничего, - спокойно качнул головой Тандеркрэкер, но первый лейтенант все еще выглядел крайне сконфуженным.
Джаз ведь специально, ввязываясь во всю эту… мутотень, не поленился и пересмотрел файлы с информацией обо всех возможных фигурантах в деле… Особенно уделив внимание тому десептикону, с кем должен был непосредственно контактировать. И про него как раз черным по белому было напечатано: «Сменил две триады, потерял трех солетников».
В первой триаде, к тому же, он был ведущим, и неплохо слетался с ведомыми. Во время очередного рейда что-то у десептиконов пошло наперекосяк, и на базу Тандеркрэкер, в итоге, вернулся один.
Потом синий истребитель засветился в другой тройке, но ее командир вскоре погиб. Впрочем, оно и неудивительно – тогда верх одерживали как раз автоботы, и сикеров бросили в самое пекло… и это пекло опалило им крылья.
Триаду расформировали, распихав ведомых по другим командам. Вот так вот Тандеркрэкер и стал летать с нынешними своими напарниками.
Три смерти… три триады… А сейчас стоящий напротив, задумчивый десептикон третий – замыкающий в звене. По всей видимости, для истребителя это было роковое число.
- Не важно, - повторил с нажимом сикер, и Джаз, кивнув, поспешил уйти подальше от скользкой и весьма болезненной для собеседника темы:
- Вот, так что резонов вляпаться во все это у меня масса, по-хорошему.
- Вижу, - согласился десептикон и поднял голову, чтобы взглянуть на затянутое свинцовыми тучами небо. Дождь как-то незаметно закончился, и сейчас потихоньку разъяснивалось. – План-то хоть у тебя есть, лейтенант?
Диверсант подарил Тандекрэкеру еще одну ослепительную улыбку и, спрыгнув с обломка, снова оказался рядом, почти вплотную. Протяни манипулятор – и можно будет обвести четверку на белом капоте.
- Мой план, летун, прост… как и все гениальное.
* * *
- Как… Как можно было прошляпить Саундвейва?
Айронхайд на собрании рвал и метал, расхаживая из угла в угол. Остальные собравшиеся сидели молча, мрачно разглядывая свои датапады.
- Хорошо просчитанная операция плюс везение, - прокомментировал, наконец, Проул, не отрываясь от составления отчета для Прайма. Он что-то лихо выстукивал на клавиатуре, то и дело сосредоточено хмурясь. По всей видимости, то, что выходило на экране, никакой радости ему не доставляло.
- А я давно говорил, что система безопасности устарела, - завел старую пластинку Ред Алерт с противоположного конца стола. – Но меня ж никто не слушал! А если бы…
- Ред, ну, че поделать… - Джаз развел манипуляторами и тут же поморщился – выстрел из лазерной винтовки пришелся как раз в плечо, а потому двигаться было несколько больно.
Параноик, глянув в сторону раненого, тут же смягчился:
- Ладно, зато теперь-то вы прислушаетесь.
- Обязательно, - заверил его первый лейтенант, умудрившись незаметно пнуть под столом Проула, отвлекшегося от своего дела и явно вознамерившегося ляпнуть что-то против. Поэтому вместо того, чтобы возразить, открывший рот аналитик быстро сориентировался и обратился к Рэтчету:
- Как там Бластер?
- В оффе, - буркнул хмурый медик, молчавший все то время, пока длилось совещание. – У него что-то с показателями… но ничего серьезного, - поспешил заверить разом насторожившихся автоботов белый трансформер. – Проверю еще раз, заодно проведу плановую диагностику всех систем и плановый же ремонт.
- А… ну… ты, главное, с этим делом не торопись. Плановый ремонт – дело нужное… - протянул ветеран, за что был тут же награжден подозрительным взглядом от медика:
- То-то я тебя уже который день жду на этот очень важный плановый ремонт.
- Как только – так сразу, - клятвенно заверил его Айронхайд и поспешил обратиться к тактику: - Что, теперь так Прайму и докладывать: мол, десы оказались умнее, да еще эта фемка вмешалась…
- Какая фемка? – встрепенулся Ред Алерт. – Эта белковая подружка Спайка?
Диверсант, хихикнув, быстро пояснил:
- Думаю, Айрон имеет в виду Удачу, man.
Раздались еле слышные смешки, и руководитель службы безопасности смущенно уставился на свои сцепленные в замок пальцы.
- Как спарклинги, честное слово, - мрачно заметил Рэтчет, с укоризной глядя поочередно на каждого из собравшихся. Они тут же притихли. – Между прочим, у нас ЧП.
- Мы помним об этом, Рэтч… - лейтенант положил подбородок на спинку стула. - Но ведь это же не диверсия какая-нибудь… или?.. – он проницательно глянул в сторону Проула.
- Не говори глупости, - тактик вновь уткнулся в датапад. – Сразу было понятно, что они попытаются отбить Саундвейва. Просто планировали, ждали… А когда услышали, что намечается концерт какого-то исполнителя вашего хваленого рок-н-ролла, решили, что пора – завладеют сразу и кассетником, и кассетами, - тут аналитик снова посмотрел на лейтенанта. Тот под строгим взглядом автобота с трансформой полицейского автомобиля сник:
- Да… зря я вытащил Бластера с базы…
- Совершенно зря, - серьезно кивнул тактик. – О вашем пристрастии уже даже люди знают. Странно, что десептиконы до этого раньше не додумались. Вам еще повезло, что живы остались.
- Ну, не все же десептохламу удача улыбается…
- Джаз…
- Молчу, молчу…
* * *
- Зачем звал?
- Ну, ты, квинт, даешь, man! Мне ж надо было удостовериться, что все тип-топ.
- Тип-топ? – крылья Тандеркрэкера почти незаметно шевельнулись.
Как уже успел понять Джаз, это движение заменяло истребителю столь редкую улыбку. В процессоре мелькнула странная мысль: «Интересно, сколько трансформеров знают об этом»?
- Ну, типа – пучком, - а вот сам диверсант улыбаться любил.
Улыбаешься – вводишь в заблуждение и врагов, и друзей. Да и функционировать так куда как легче, нежели постоянно хмурясь и жалуясь на судьбу. К тому окружающие, в большинстве своем, расслаблялись и начинали держаться с лейтенантом куда более непринужденно. Это, похоже, сработало даже с мрачным сикером – конечно, манипуляторы он до сих пор держал скрещенными на кабине, но зато поза стала чуток посвободней.
- Пучком… - повторил истребитель, снова шевельнув крыльями и подтвердив тем самым догадку диверсанта. По всей видимости, Тандеркрэкера все происходящее начинало забавлять. – Саундвейв функционирует, кассеты тоже, - ответил он в обычной краткой манере, и тут же поинтересовался: - Как там Бластер?
- Валяется в оффе. Рэтч решил его подержать так до завтрашнего приезда Оптимуса, - Джаз выглядел несколько неуверенно, словно до сих пор не мог простить себе, что его партнер пострадал. Хотя… почему это «словно»? Скорее всего, так и было, и именно поэтому автобот тут же сменил тему разговора: – Кстати, тебе там орден не вручили? Или хотя бы медаль за успешную операцию?
- Даже грамоту не выдали, - хмыкнул Тандеркрэкер. – Ограничились устным поощрением.
- Это тоже неплохо, - улыбнулся ему черно-белый автобот, и за это был вознагражден еле заметным движением крыльев.
Помолчали еще немного, но молчание было довольно… уютным, по крайней мере, напряжения не чувствовали ни один. Общаться после заговора оказалось довольно легко (Тандеркрэкер, кстати, ничуть не удивился, когда во время боя ему пришел очередной пакет с зашифрованной информацией), к тому же устроились они примерно так же, как и в прошлый раз – Джаз расположился на огромном камне, а сам Тандеркрэкер подпирал скалу. Это тоже заставляло чувствовать себя уверенней.
Да, привычное времяпровождение по вечерам…
- Как плечо, кстати? – сикер кивнул на правый манипулятор диверсанта.
- Да нормалек, - Джаз демонстративно помахал больной рукой. – Все как условились.
- Хорошо, - интересно, лейтенанту показалось, или в голосе истребителя действительно прозвучало облегчение. – И никто не догадался?
- Не-а, - чуть виноватая улыбка. - Одно ваше звено напало на базу с целью проникновения… Никто ж не знал, что из-за взрывов у нас в ремблоке автоматически отключается энергия, все идет на защиту базы… Аппаратура для жизнеобеспечения, конечно, имеет аварийку, но Саундвейв-то не был к ней подключен. А, если учесть, что Рэтч его отремонтировал как родного… - Джаз делано сожалеющее громко прогнал воздух по системам. – Тут еще и мы с Бластером вылезли рок-н-ролл послушать…
- Какая жалость… - подытожил синий десептикон. Лейтенант кивнул.
Тандеркрэкер глянул на него чуть более внимательно – не надо быть телепатом, чтобы понять, что на самом деле этот балагур и оптимист крайне тяжело переживает свое предательство. Хотя какое предательство? Перепрограммирование бы все равно не удалось – это можно было вычислить с вероятностью на 96 процентов, и Прайм рано или поздно обменял бы кассетника на что-нибудь нужное… Если бы успел, конечно – Бластер явно уже держался из последних сил, если судить по решительным поступкам его партнера.
И ведь даже полноценный обмен для черно-белого автобота был невозможен – Тандеркрэкер ничего предложить в любом случае не мог, а остальные десептиконы бы явно насторожились, услышав о таком вот парадоксальном желании диверсанта, и предусмотрительно отказались бы. Так что у Джаза не было иного выхода… и он ведь понимал это сам – только легче ему от этого не становилось.
- Кстати… - глухой голос истребителя заставил лейтенанта отвлечься от безрадостных мыслей. – Хочешь ответ на вопрос дня?
Диверсант недоуменно склонил голову набок, и тут же автоматически поймал какое-то небольшое устройство, брошенное ему собеседником. Оно чем-то напоминало обычный датапад, но выглядело немного по-другому, да и настройки были на старо-кибертронском.
Джаз покрутил прибор в руках и воззрился на десептикона:
- Что это?
- С его помощью Старскрим узнал, что Саундвейв жив, - истребитель подошел ближе и наклонился к устройству, почти коснувшись шлемом лба диверсанта. – Оно настроено на определенные энергетические поля. Старскриму нужно было просто пролететь над вашей базой, и…
- Ого, - автобот восхищенно присвистнул. – А я как-то всегда думал, что Старыч у нас больше по геологии… - Джаз чуть приподнял голову, отводя взгляд от прибора... чтобы посмотреть в горящие алым окуляры собеседника. – Значит, они не партнеры?
- Не знаю, - Тандеркрэкер выпрямился и забрал из черных пальцев изобретение своего ведущего. – У Старскрима есть аппарат, позволяющий удалить отпечаток чужого энергополя. Действует или нет – не проверял.
- Значит, вопрос дня все еще остается открытым, - юркий диверсант вздохнул и, соскочив с насиженного места, бросил через плечо: - Ладно, там скоро мой любимый сериал начнется… Не хочется пропустить, от кого на самом деле беременна Диана, и как там Питер…
- Джаз, - голос Тандеркрэкера прозвучал неожиданно мягко. Лейтенант обернулся. – Ты правильно поступил.
Автобот сверкнул голубизной визора... и просто тепло улыбнулся в ответ.
А закончиться это все могло так (ненужное вычеркнуть):
P.S. №1
Спустя неделю после возвращения Саундвейва рубку украсила надпись «Да здравствует Мегатрон». Старскрим, увлекавшийся историей Римской Империи, все время недовольно бурчал: «Тоже мне Цезарь нашелся****», но его слова, к вящему неудовольствию сикера, заглушал рок-н-ролл, доносящийся из отсека кассетника.
P.S. №2
- Почему «Джаз»?
- А? О чем толкуешь?
- Любишь рок-н-ролл, а зовешься «Джазом».
- Предполагаешь сменить имя, man?
- Да нет, тебе подходит*****… И оно лучше, чем Поп… Хотя на твоем любимом сленге все одно******…
- Иди в выхлопную трубу, Крекер. Ужасная шутка… И ты ни квинта не шаришь в музыке.
- Так, может, просветишь?
P.S. №3
- Предлагаю выпить за то, что теперь мы можем не тратить время на ерунду, а заняться действительно важными делами.
- Уилджек…
- Я ж правду говорю, Рэтч. Вон, и Персептор подтвердит…
- Э… ну… почему же… Это было интересно…
- И совершенно безнадежно.
- Уилджек…
- Рэтчет, не смотри на меня, как голодный шарктикон, лучше выпей.
…
- Хотя… Вот перепрограммирование удалось, на деке у кассетника – наш знак… А потом ведь перекрашивать придется.
- Зеленый бы ему пошел… салатовый такой…
- Персептор, у тебя ужасный вкус.
- Зеленый, между прочим, успокаивает – по исследованиям людей.
- Навряд ли кого-нибудь успокоил салатовый Саундвейв… Ладно, я не о том. Мы бы дали ему новое имя, сняли маску и визор… Стоп… Рэтч, ты ж его чинил, должен был видеть лицо…
- Квинт!
В унисон:
- Рэтчет?
- А я-то думал, что я все время хотел, но забывал сделать?..
P.S. №4
- Ред…
- Кто?.. Квинт, ты, Бластер… Очнулся?
- Да, минут пятнадцать назад…
- И сразу ко мне?
Кивок.
- Я просто тут подумал… Помнишь тот разговор о кассетах?.. Наверное, пора.
- О… Молодец. Вообще, давно пора, – а то у нас не контрразведка, а сплошной смех над этим делом.
- Все меняется.
- Это точно. Кого думаешь взять за основу?
- Не знаю даже… Наверное, для начала что-нибудь… кошачье…
P.S. №5
- Зачем?
- М?
- Зачем было говорить о партнерстве?
- О… брось, - смешок. – Неужели сердишься?
- Нет… Просто не понимаю.
- Ну… - наглая ухмылка. – Во-первых, квинтов выродок ныне ломает процессор над этим вопросом, да, к тому же, никак не может решить, доверять или нет своему любимцу.
- …
- Да ладно тебе… - пальцы погладили предплечье лежащего рядом. – И это было довольно забавно. Видел бы ты их физиономии…
- Потом видел… на записи… Когда вернулся на базу.
- Ну, вот… Так что это того стоило, не так ли?
- Старскрим…
- Хватит… И убери свой намордник, - легкое прикосновение щеки к маске. – Рот, чтоб ты знал, существует не только для разглагольствования и употребления энергона.
- Но и чтобы доставлять тебе удовольствие?
Короткий смешок.
- Верно, партнер, верно… И, ради Неба, займись уже этим делом, Прайм…
*Harrier – (в данном случае) гончая (на зайца)
**Lighter – (здесь) запал
***Gleamwing – 1) gleam (данном случае) – отблеск 2) wing – крыло
****All hail Megatron – дословно «Все приветствуют Мегатрона». Старскрим напоминает о том, что гладиаторы (к которым, по сути, относится и сам Повелитель), очень похоже приветствовали императора: «Ave, Caesar! Morituri re salutant!», т.е. «Здравствуй, Цезарь! (Поклон тебе, Цезарь!). Идущие на смерть приветствуют тебя!»
*****Jazz – амер. разг. живость, энергия.
******Jazz – вулг. совокупление; Pop – сленг. совокупляться
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
