Нет, конечно, планету они взрывать не стали - это я со страху погорячился. Они сделали куда проще и эффективнее - всего пара залпов, и на месте тюремной колонии образовался аккуратный и весьма правдоподобный кратер. Летел мимо осколок кометного ядра, попал в ловушку гравитации, бывает. «Алые» слетают с инспекцией, поскорбят по своим, заодно и по нам - недоисправленным и неисправимым. Они, «алые», любят такое - светлую, очищающую душу скорбь...
Я стоял, пришпиленный невидимыми силовыми путами к стене рубки и тупо смотрел на экран, где таяли в пустоте пять бессмысленных лет моей жизни. Вот и «обновки» на боку планеты уже не видать... Мне казалось, что я прощаюсь не с годами плена, а со своей жизнью вообще. Действительность, окружавшая меня сейчас, была чем-то другим, чем-то вроде того призрачного существования за Гранью, в которое верят некоторые. Разве не были этот корабль и его хозяева гостями прямиком оттуда?
- Там не на что больше смотреть, - сказал квинтессон, - и я вздрогнул.
Мне потребовалось все мужество, чтобы вновь встретиться взглядом с этими тихо мерцающими изумрудными глазами. Округлое тело покоилось в углублении-гнезде ложемента, дугой обнимавшего пульт. Еще одно углубление пустовало. Свободно свисавшие щупальца пятиликого медленно покачивались в завораживающем ритме.
- Мне нравится смотреть на Пространство, - сказал я, чтобы хоть что-то сказать. Квинтессон усмехнулся одним из ртов и коснулся щупальцем сенсорной пластины пульта. Экран погас.
- Поговори со мной. Ты меня удивил, а этим могут похвастать немногие. Почему ты сдался?
Я ждал этого вопроса с самого начала, но задали мне его только сейчас. Я был готов держать ответ, еще шагая по трапу к проклятому кораблю, но пятиликий только внимательно оглядел меня и без разговоров препоручил солдатам, а они были совсем уж неразговорчивы. Я думал, что меня бросят в какой-нибудь трюм, где я увижу остальных, но вместо этого меня притащили в тесную каморку, где тщательно обшарили при помощи детектора, а в довершение всего подсоединили ко мне какой-то нелепый ящик и вынули все энергокапсулы. Судя по тому, что мой корпус функционировал вполне исправно, это был какой-то внешний источник энергии. Затем меня шустро переправили сюда, в рубку, и превратили в говорящее украшение интерьера.
- По-моему, то, что я только что видел, хороший аргумент в пользу сдачи, - с усмешкой сказал я.
- Да, - сказал пятиликий. – Но ты это увидел только сейчас. Тогда ты еще не мог этого знать.
- Ты считаешь меня неспособным на простые умозаключения? Я не хотел гадать и рисковать. Служить вам лучше, чем превратиться в пыль.
- Странно... – квинтессон повернулся ко мне другим лицом. Мне совершенно некстати вспомнилось, как наши ученые спорили, является ли каждый пятиликий единой личностью или конгломератом. Кажется, они так и не пришли ни к какому выводу. – Я был уверен, что вы всегда предпочитаете смерть. Ты трус?
Я подумал. что он легко узнал бы ответ на свой вопрос, не будь я скован и безоружен.
- Просто не вижу причин умирать. Я уже служил вам когда-то, почему бы не послужить снова? Я ведь был гвардейцем.
Третье лицо. Неприятно разговаривать с таким вертлявым собеседником.
- Вот как? Почему ж ты тогда жив?
Осторожно, осторожно...
- Потому что я не дурак и люблю жизнь. Когда меня захватили мятежники, мне пришлось притворяться, что я безумно рад «свободе». К счастью, мне довелось куда больше болтать о ненависти к вам, чем стрелять - ведь это случилось перед самым концом. Я думал, что вы уничтожены и едва не лишился рассудка, когда увидел...
- Ты лишился рассудка гораздо раньше.
Губы четвертого лица кривились от презрения, зло прищуренные глаза словно пытались прожечь меня насквозь. В этот миг я отчетливо понял, что погиб.
- Ты, наверное, решил, что у нас короткая память. Но это не так. У нас прекрасно помнят все твои «подвиги», Феникс. Шестеро из нас погибли от твоей руки. Ты предатель и убийца, но я не знал, что ты еще и глупец. Я разочарован. На что ты рассчитывал?
- Я привык использовать даже крошечную долю шанса, - помолчав, сказал я. - Кое-что я все-таки выиграл - как минимум, полтора часа жизни и интересную беседу.
- Пытаешься притвориться, что тебе все равно? - с легким интересом спросил квинтессон. Я пожал плечами.
- Мне и правда все равно. Я так или иначе уже мертв - распался на атомы там, на планете. Или был разрезан на куски при штурме. Я, можно сказать, умер уже дважды, так чего мне волноваться? Я просто жду.
- Третьей смерти? - спросил пятиликий. Я промолчал. Сейчас, когда все надежды рухнули, мне как никогда хотелось жить, и я боялся хоть как-то выдать себя перед этим омерзительным существом.
- Если твое молчание - это знак согласия, то ты ждешь напрасно. - ласково улыбнулся пятиликий. У меня для тебя припасено кое-что поинтереснее. Нет, пойми меня правильно, я вовсе не утверждаю, что ты не умрешь в итоге, напротив, ты умрешь почти наверняка - но не сразу. Я вообще не сторонник казней - это же такая безрассудная трата материала!
Значит, лаборатория... Я едва смог сдержать дрожь, но одновременно с ужасом во мне шевельнулась надежда. Возможно, меня собираются доставить на планету, где обосновались пятиликие или на какую-нибудь их базу, а по пути может еще случиться все, что угодно!
- Я тоже так думаю, - сказал я.
Квинтессон рассмеялся своим странным вибрирующим смехом.
- Мне нравится твоя наглость, - сказал он. – Пожалуй, я расскажу тебе, что тебя ждет.
Не надо, подумал я. Чем позже я узнаю... Но, конечно же, с тем же успехом можно было надеяться удержать силой мысли выпущенную ракету.
- Видишь ли, - сказал он, - Нас на корабле было двое.
Сразу два щупальца красноречиво указали на пустующее углубление перед пультом.
- С моим бестолковым помощником случилась досадная неприятность. Мало того, что он нарушил приказ и покинул корабль во время штурма, так еще и был отвратительно неосторожен.
- Его подстрелил охранник? - с интересом спросил я. Квинтессон раздраженно взмахнул щупальцами.
- Если бы! Этот никчемный глупец решил продемонстрировать забираемым образцам, к чему приводит непослушание. И у одного из образцов во время демонстрации взорвался энергоблок.
Я ощутил ликование - и острую зависть к неизвестному бедняге, который - пусть нечаянно - принес куда больше пользы, чем смогу я.
- Взрыв был слабым, но он повредил собственную энергосистему этого неудачника, - с брезгливой миной продолжал пятиликий. - В общем, от него мало что осталось... но все же осталось. Мне удается даже поддерживать жизнь в... останках. Но это ненадолго. Требуется новое тело.
В это миг я от души пожалел, что я не самый тупой из безмозглых слуг пятиликих, начисто лишенных воображения. Я подумал, что мне нужно было остаться там, на планете - сейчас я всей душой мечтал, чтобы время повернуло вспять - но что толку?
- Ну, так сделайте ему тело, - произнес я, не узнавая своего голоса. - Вы же умеете даже возвращать к жизни мертвых! В чем загвоздка?
- В жизненной энергии, - немного грустно сказал квинтессон. - В глупце Канхаарне ее осталось слишком мало, а мы не умеем пополнять ее в наших телах. Если б не это, вам никогда бы не победить нас! Канхаарн не выживет в совсем новом теле, да он его и не дождется. Только пересадка может помочь, да и то чисто теоретически, вот я и хочу проверить теорию...
- Так возьмите какого-нибудь из ваших солдат! - закричал я. Квинтессон рассмеялся.
- Ты догадлив, но все же глуп. Неужели ты думаешь, что мы никогда не пробовали? Тела выдерживают пересадку, но не выдерживают разумы. Нам приходилось уничтожать получившееся, как ни поискорбно.
- Почему ты считаешь, что так не случится и со мной?
Пятиликий рассмеялся еще веселее, как будто я сказал что-то очень забавное.
- Друг мой, если бы я был хоть в чем-то уверен, я бы взял любой другой образец. Нет, я понятия не имею, что получится. Вы с Канхаарном все равно уже почти отходы, к тому же в том, что я затеваю, согласись, есть некоторая ирония. Ты ведь предлагал службу? Вот и послужишь.
Должно быть, он послал какой-то сигнал, потому что в рубку тут же вошли двое солдат. Силовое поле исчезло. Я рванулся вперед. Не знаю, что я пытался сделать - кидаться на пятиликого с пустыми руками - безумие. Впрочем, я и был в тот момент почти безумен. Меня тут же схватили с двух сторон, я попытался вырваться и обнаружил, что навешенная на меня батарея дает энергии ровно столько, чтобы держаться на ногах, а вовсе не для драки. Но я все равно извивался и дергался, осыпая пятиликого бессвязными ругательствами. Должно быть, им наконец это надоело, и меня угомонили шокером. По крайней мере, мне приятнее думать, что отрубился я именно по этой причине.
